Красный Марс - Агеев Владимир Александрович (бесплатные книги онлайн без регистрации .TXT) 📗

В районе полуночи и временного сброса что-то возникшее на экране привлекло внимание Сакса, и после нескольких яростных ударов по клавишам на канале Фрэнка он получил изображение из обсерватории на горе Олимп. Там уже близился рассвет, но было еще темно, и одна из камер показала им вид на южный горизонт, где черная кривизна планеты закрывала собой звезды. В западном небе вспыхивали падающие звезды, стремительные и яркие, точно молнии или гигантские трассирующие пули, градом летящие на восток, и в последний момент перед падением распадались на части, взметаясь каплями фосфора в каждой точке столкновения с землей, будто эти были первые мгновения перед вереницей ядерных взрывов. Менее чем через десять секунд удары прекратились, оставив за собой черное поле, усеянное сияющими, затянутыми желтым дымом клочками земли.

Надя закрыла глаза и увидела остаточное изображение удара. Затем открыла и посмотрела на экран. По предрассветному небу над западной частью Фарсиды плыли облака дыма, возносясь так высоко, что вышли из тени планеты и озарились восходящим солнцем, превратились в грибовидные облака с бледно-розовыми шапками и темно-серыми ножками, освещенные падающими сверху отблесками. Солнечный свет медленно перемещался вниз по бушующим стеблям, пока они не заблестели свежим утренним солнцем по всей длине. Затем верхний желто-розовый край грибовидных облаков поплыл по нему, принявшему мягкий оттенок синего; это был кошмар Максфилда Пэрриша [85], слишком странное и красивое зрелище, чтобы можно было поверить своим глазам. Наде вспомнилось последнее мгновение, когда падал провод, — и образ раскаленной двойной алмазной спирали. Как такое страшное разрушение могло быть таким прекрасным? Можно ли это с чем-либо сравнить? Хотели ли люди в глубине души видеть это? Или это было просто случайное сочетание элементов, конечное доказательство того, что у красоты нет нравственной стороны? Она продолжала смотреть на представший ей образ, сосредоточив на нем всю свою волю, но не могла разглядеть в этом смысла.

— Это могут быть достаточно твердые частицы, чтобы вызвать новую глобальную пылевую бурю, — отметил Сакс. — С другой стороны, в систему непременно добавится большое количество полезного тепла.

— Заткнись, Сакс, — оборвала его Майя.

— Сейчас настала наша очередь получить удар, да? — спросил Фрэнк.

Сакс кивнул.

Они покинули городское управление и вышли в парк Все стояли, обратившись лицом на северо-запад. Было так тихо, словно они исполняли какой-то религиозный ритуал. Ощущение было далеким от того, как если бы они ожидали, что их вот-вот начнут бомбить полицейские войска. Было уже около девяти утра, и небо окрасилось в тусклый от пыли розовый оттенок.

Затем горизонт пронзила до боли яркая комета, и все разом тяжело выдохнули, раздалось несколько разрозненных криков. Белая сверкающая линия изогнулась вниз, прямо в их сторону, а потом в один миг выстрелила над их головами, исчезнув над восточным горизонтом. Она пронеслась так быстро, что никто даже не успел затаить дыхание. Мгновение спустя у них под ногами сотряслась земля, и вырвавшиеся наружу возгласы нарушили тишину. На востоке поднялось облако, изменившее высоту розового небесного купола — теперь он, должно быть, поднялся до двадцати тысяч метров.

Затем небо пересекла еще одна яркая белая вспышка, за которой, как за кометой, тянулся огненный хвост. Затем еще одна и еще — и целый рой таких вспышек, рассекающих небо и падающих за восточным горизонтом, куда-то в долины Маринер. Наконец, град прекратился, оставив очевидцев в Каире наполовину ослепшими, потрясенными, с остаточными изображениями, стоящими перед глазами. Смерть их миновала.

— Теперь сюда придет ООН, — сказал Фрэнк. — В лучшем случае.

— Думаешь, мы должны… — начала Майя. — Думаешь, мы будем…

— В безопасности с ними? — съязвил Фрэнк.

— Может быть, нам стоит вернуться в самолеты.

— Среди бела дня?

— Ну, может, это лучше, чем оставаться здесь! — Майя ответила ему тем же. — Не знаю, как ты, но я не хочу, чтобы меня поставили к стенке и пристрелили!

— Если это УДМ ООН, они этого не сделают, — сказал Сакс.

— Откуда ты знаешь? — возразила Майя. — На Земле все думают, что мы главари сопротивления.

— Нет тут никаких главарей! — воскликнул Фрэнк.

Это заставило их замолчать.

Потом Сакс кротко заметил:

— Возможно, кто-то решил, что ситуацию проще взять под контроль, если сначала убрать нас.

Затем пришли новости о еще большем количестве падений метеоритов в другом полушарии, и Сакс устроился перед экранами, чтобы за всем этим проследить. Энн беспомощно стояла у его правого плеча, чтобы тоже все видеть. Такие удары происходили постоянно в нойскую эру, и возможность увидеть их вживую была для нее слишком соблазнительной, чтобы пройти мимо, пусть даже это было результатом вмешательства человека.

Пока они смотрели на экраны, Майя призывала их что-то сделать — уйти, скрыться, что угодно, просто что-то сделать. Она бранила и Сакса, и Энн за то, что те ей не отвечали. Фрэнк ушел, чтобы проследить за тем, что происходило в космопорту. Надя проводила его до двери городского управления, боясь, что Майя права, но не желая больше ничего слышать. Попрощавшись с Фрэнком, она встала перед зданием и посмотрела в небо. Уже миновал полдень, и господствующие западные ветры устремлялись вниз по склонам Фарсиды, принося с собой пыль, поднявшуюся после падений. Было похоже, будто в небо струился дым, как если бы на другой стороне Фарсиды шел лесной пожар. Освещение в Каире потускнело — пылевые облака заслоняли солнце, и поляризация шатра создавала короткие радуги с солнечными зайчиками, словно сама ткань, из которой соткан мир, расплеталась на непрерывно меняющиеся, как в калейдоскопе, элементы. Сбившиеся в кучу, под пылающим небом. Надя содрогнулась. Плотное облако застлало солнце, будто устроив затмение. Она вошла внутрь, отступив из его тени, и снова оказалась в управлении.

— Очень похоже на начало новой глобальной бури, — заметил Сакс.

— Надеюсь, что так, — ответила Майя. Она ходила взад-вперед по комнате, как огромная кошка внутри клетки. — Так будет легче сбежать.

— Сбежать куда? — спросил Сакс.

Майя втянула воздух сквозь зубы.

— Самолеты на месте. Мы могли бы вернуться на Геллеспонт, к тем, кто там остался.

— Они нас увидят.

На экране Сакса возник Фрэнк. Он пристально смотрел на свою наручную панель, изображение дрожало.

— Я у западных ворот, со мной мэр. Снаружи стоит группа марсоходов. Мы заперли все замки, потому что они не говорят, кто они такие. Судя по всему, они окружили город и пытаются вскрыть корпус жизнеобеспечения снаружи. Так что всем нужно надеть прогулочники и быть готовыми к выходу.

— Я же говорила, что нужно уходить! — вскричала Майя.

— Мы не могли уйти, — ответил Сакс. — Все равно шансы у нас имелись бы, только если выйти в разных направлениях. Если бы мы прорвались все сразу, нас просто задавили бы числом. Так что давайте, если что, встретимся все у восточных ворот, хорошо? Фрэнк, — он обратился к экрану, — ты тоже приходи туда, когда сможешь. Я хочу попробовать сделать кое-что с роботами корпуса жизнеобеспечения, это может сдержать тех людей как минимум до темноты.

Было три часа вечера, хотя казалось, что наступили сумерки — небо плотно затянули пылевые облака, высокие и быстро перемещающиеся. Силы за городом назвали себя полицией УДМ СЮН и потребовали, чтобы их впустили. Фрэнк и мэр Каира запросили у них разрешение штаб-квартиры СЮН в Женеве и заявили, что в городе любые военные силы запрещены. Ответа снаружи не последовало.

В 4:30 по всему городу раздались сигналы тревоги. В шатре появилась брешь, по-видимому, непоправимая, потому что на улицах внезапно взметнулся восточный ветер и сирены, реагирующие на давление, включились в каждом здании. Вырубилось электричество, и улицы сразу же заполнились фигурами в прогулочниках и гермошлемах, которые неслись к воротам, пока их сметали порывы ветра или другие люди. Окна всюду повыбивало, в воздухе оказалось множество прозрачных осколков. Надя, Майя, Энн, Саймон и Илья вышли из городского управления и стали пробираться сквозь толпу к восточным воротам. Там происходила настоящая давка, так как шлюз оказался открыт и некоторые пытались протиснуться наружу; если бы здесь кто-то упал, его бы тут же затоптали, а если бы шлюз каким-либо образом закрылся, тогда, может быть, погибли бы все. И тем не менее все это происходило в тишине, не считая переговоров по радио внутри шлемов и отдаленных глухих ударов. Первая сотня была настроена на свою старую частоту, где сквозь помехи и посторонние шумы прорвался голос Фрэнка: