Космический маразм - Бушов Сергей (читать полностью бесплатно хорошие книги TXT) 📗
Уж не знаю точно, сколько я проспал, но, когда я проснулся окончательно, снова было утро. Яркое солнышко било в окно, сквозь незапертую балконную дверь веяло свежестью, да и чувствовал я себя, как ни странно, отлично.
Я встал и пошёл в ванную, где умылся, побрился, почистил зубы, помылся и переоделся – короче, привёл себя в порядок. Потом вернулся в комнату и решил разобрать сумку, которая валялась возле дивана. Вообще, судя по её виду, мне нужно было решить, то ли её как следует постирать, то ли просто выкинуть, но я отложил этот вопрос на потом.
Первое, что мне попалось под руки – моя зачётка. Она вернула меня к суровой правде жизни. Мне предстояло готовиться к осенней пересдаче. Правда, оставалось ещё почти два месяца, как мне подсказывал календарь в моих часах, но это радовало только отчасти. Я раскрыл зачётку, полистал. На последней заполненной странице стояла подпись профессора Тургенева и оценка «хор». Я не мог поверить своим глазам. Оказывается, я сдал экзамен, да ещё и на четвёрку! Болван, я ведь тогда даже в зачётку не посмотрел, решив, что там уж точно «неуд»!
Я немного попрыгал от радости по комнате, повыкрикивал разные междометия, потом успокоился и продолжил выкладывать вещи из сумки. В фонарике села батарейка. Ножик отчего-то слегка заржавел. Может, после прогулки по дну моря, уж точно не скажу. Потом я достал Семнадцатую Плиту. По-хорошему, её нужно было бы вернуть в хранилище Конгресса, но у меня на волне эмоционального подъёма мелькнула другая озорная мысль.
Я взял Плиту и, выйдя из квартиры, позвонил в дверь напротив. Выглянул насторожённый Шура.
- Привет, сосед. Ты чего в такую рань?
- Я это, - ответил я. – Кирпич вот принёс. В уплату за соль.
- А. Спасибо, - Шура взял кирпич и вдруг вперился в меня взглядом: - Э, друг! А ты где его взял?
- Купил, - оторопел я, вспомнив нашу сделку с йокесами. – А что?
- Да это мой кирпич, - ответил Шура. – Я эти буквы запомнил. Увели его у меня. Приходил один ханыга, тощий такой, прямо скелет. Говорит, хочу у вас кирпич один купить, с буковками на нём. Я его стал расспрашивать – откуда, мол, знает, да зачем ему кирпич, а он не отвечает, «надо» говорит. Скользкий какой-то, не понравился он мне. И вообще странная история. Короче, прогнал я его, а потом стал искать этот кирпич – нету. Уж не знаю как, но утащил он его. Может быть, даже раньше утащил, чем приходил.
- Ничего не понимаю, - сказал я. – А у вас-то этот кирпич откуда взялся?
- Купил в магазине, - сказал Шура. – Потом заметил, что он необычный, больно гладкий, да и надпись непонятная.
Я молчал. Не сходилась в моей голове вся эта история с кирпичами. Семнадцатую Плиту взяли из хранилища, а потом отвезли в магазин стройматериалов, где её купил Шура? Бред. Да и по времени наверняка не стыкуется.
- Ладно, сосед, - махнул рукой Шура. – Ты же тут ни при чём, правда?
- Правда, - согласился я.
- Значит, мы в расчёте, - Шура посмотрел на меня пристально. – А ты что бледный такой? Всё учишься, что ли? Шёл бы лучше погулял, погода хорошая.
- Ага, - сказал я. – Обязательно.
- Ну, бывай, - Шура закрыл дверь, и я остался наедине со своими мыслями.
Я ничего вразумительного насчёт Плиты не придумал и махнул на это рукой. В конце концов, всё это происходило в маразме, где концы вполне могли и не сойтись. Там что угодно могло произойти, и для всего нашлось бы объяснение. Но насчёт прогулки мне идея понравилась, и минут через пятнадцать я уже шёл по залитой Солнцем улице, кусая мороженое. На этот раз оно крепко держалось на палочке, и я был абсолютно доволен жизнью. И всё-таки мороженое чуть не оказалось на асфальте снова, на этот раз потому, что я чуть не выпустил его из рук от удивления. Навстречу мне шёл улыбающийся Фёдор.
- Привет, - сказал он.
- Привет, - ответил я. – Наши с тобой случайные встречи меня начинают настораживать. Здесь-то ты что делаешь? Здесь букинистов нет, да и до ближайшей станции метро далеко.
- Ты не поверишь, - сказал Фёдор, - но я решил, что плохо знаю Москву, расчертил её на мелкие квадратики и пометил те из них, где ещё не бывал. Знаешь, сколько их оказалось?
- Догадываюсь, - ответил я. – Семьсот шестьдесят один?
Теперь пришла очередь удивляться Фёдору:
- Точно. Только не понимаю, откуда ты можешь знать. Я не говорил никому ещё.
- Все наши мысли на самом деле не только наши, - уклончиво ответил я.
- Это правда, - согласился Фёдор. – Хотя, признаться, я, перечитав множество философских книг, в последнее время всё больше склоняюсь к диалектическому материализму. Мне кажется, вся остальная философия возникает там, где люди ищут какие-то чудеса. Между прочим, в эту сторону ты меня подтолкнул.
- Когда это? – не понял я.
Фёдор склонил свою голову чуть набок, прищурился:
- А помнишь, в прошлую нашу встречу ты всему удивлялся? И машины у тебя необычные, и слоны не к месту, и название у магазина чудное.
- А, помню, - кивнул я. - Ну и что?
- Я понял, что перестал удивляться чудесам, - сказал Фёдор, и улыбка его стала немного грустной. – На самом-то деле, всё вокруг нас – чудо. Рождение человека – чудо, мыслительный процесс – чудо из чудес, а уж как чудесно устроен микромир! Мы просто привыкли. Как только чудо происходит в реальности, мы перестаём считать его чудом, только и всего.
- Да, - согласился я. – Я тоже об этом думал, только сформулировать не мог. И ты, значит, теперь все эти свои квадратики обходишь?
- Ага, - Федор ткнул пальцем в моё мороженое. – У тебя течёт. Сейчас на штаны капнет.
Я поймал каплю ртом:
- Ы! Да, спасибо.
- Ну ладно, бывай, - сказал Фёдор, усмехнувшись.
- Пока, - сказал я и пошёл дальше.
Совершив довольно большой круг, я решил двинуться домой. В конце концов, меня ждали десятки дел, которые я хотел бы успеть за лето. Впереди показался мой дом. И я вдруг вспомнил, как вчера в пьяном бреду запрыгивал на свой балкон. Это что, мне приснилось? Привиделось под действием алкоголя?
Я стоял, поражённый. Балкон располагался на пятом этаже, и это было настолько высоко над землёй, что о прыжке не могло быть и речи. Я поскрёб в затылке, побормотал по привычке немного вслух, а потом понял, что ответа не нахожу, да и пошёл домой. Как сказал один видный политический деятель: «В маразме лучше не задумывайтесь о таких вещах – свихнётесь». Я и не стал задумываться.
В моём почтовом ящике что-то белело. Я нахмурился. У меня возникло ощущение дежа вю, к тому же не предвещавшее ничего хорошего. Если бы это оказался конверт без обратного адреса, а письмо внутри начиналось со слов «Каранзима ременди», я бы, наверно, начал биться головой об стену. Скрепя сердце я открыл почтовый ящик. Обратный адрес, и правда, отсутствовал, а адрес получателя гласил: «Планета Земля. Ясонию».
- Чёрт, - пробормотал я. – Только не опять…
Меня, правда, слегка обнадёживало, что прислали мне скорее бандероль, потому что конверт был большим, пухлым и увесистым. Я спешно вскрыл его и увидел пачку листов, исписанных корявым почерком. Хотя нет, похоже, сразу тремя. Однако в следующую секунду я вздохнул с облегчением. Послание начиналось со слов «Я достал из почтового адреса конверт и заметил, что на нём нет обратного адреса». В этом, однако, тоже чувствовалось нечто знакомое.
Я поднялся к себе в квартиру, не отрываясь от текста. Сначала я вообще ничего не понимал. Чтение заняло у меня около получаса, и только в конце оказался ещё один листочек с кратким пояснением, а откуда, собственно, взялся этот текст.
Некоторое время я сидел и размышлял. В принципе, ничего особенно это не обозначало. То, что трое молодых идиотов по некоторой замысловатой технологии написали рассказ, описывающий примерно то, что со мной случилось на самом деле, доказывало всего две вещи. Во-первых, их технология работала и в некоторой степени моделировала маразматическое пространство, во-вторых, причинно-следственная связь возникновения маразма, которую Конотоп грубо описал с помощью подавившейся экскрементами змеи, оказалась ещё чуточку сложнее. Ну, и что мне с этим оставалось делать? Ничего.
