Жизнь замечательных Блонди (СИ) - Измайлова Кира Алиевна (книги регистрация онлайн бесплатно TXT) 📗
Суть такого пренебрежения общественным спокойствием состояла в следующем: с раннего утра Эмиль Кан сперва торчал у своего заклятого друга Вернера Дирка, а затем в компании все того же Вернера Дирка зачем-то таскался по Эосу, причем вид у обоих был крайне деловой. У встречных создавалось впечатление, будто оба Блонди что-то настойчиво ищут, причем Вернер, настроенный крайне воинственно, намерен искать это что-то до тех пор, пока не найдет, а Эмиль составляет ему компанию исключительно по доброте душевной, которая, тем не менее, вот-вот иссякнет.
Если бы кто-то рискнул последовать за ними, то мог бы услышать обрывок весьма занимательного диалога.
— Я не понимаю, почему вообще поддался на твои уговоры… — шипел сквозь зубы Эмиль, пытаясь одновременно удержать на лице доброжелательную гримасу и вежливо раскланиваясь со знакомыми. — Я чувствую себя полным идиотом!
Вернер крайне выразительно хмыкнул в ответ на последнюю реплику приятеля, что послужило поводом для взрыва язвительных замечаний со стороны последнего. Видимо, с утра Эмиль был не в духе. Такое случалось с ним нечасто, и обычно только тогда, когда он был вынуден слишком долго и слишком тесно общаться с Вернером не по служебной надобности.
— Спокойнее, мы уже почти нашли, — примирительно произнес Вернер. — Слышишь? Где-то рядом!..
— Пять минут назад это твое «где-то рядом» оказалось в вентиляционной шахте, — желчно произнес Эмиль. — Он у тебя что, реактивный?…
— Нет, просто по нашим коммуникациям звук очень хорошо разносится, — пояснил Вернер. — Эмиль, еще чуточку потерпи, а потом, как договорились, я угощаю тебя завтраком.
— Обедом, — поправил Эмиль. — Время завтрака уже часа два как прошло.
— Хорошо, хорошо, обедом… — смирился Вернер. — Ну где же он? Только что я слышал…
Душераздирающие звуки, с утра держащие Эос в напряжении, раздались снова, причем в изрядном отдалении. Теперь в этом невыносимо пронзительном вое можно было различить сладострастные нотки и неподдельное отчаяние.
— Юпитер, — вздрогнул Эмиль. — И давно он так?
— Неделю уже, — вздохнул Вернер. — Я его в Эос привез, думал, тут он успокоится… как бы не так!
— Только я одного не понимаю, — приостановился Эмиль. — Какого черта он так разоряется сейчас, в разгаре зимы? Если я ничего не путаю, брачный период у животных наступает весной. Даже выражение такое бытует — «мартовский кот»… А твой?
— А что — мой, — буркнул Вернер, однако не без скрытой гордости в голосе. — Еще, знаешь ли, есть поговорка — «хорошему коту и в декабре март»!
Эмиль фыркнул и сбился с шага.
— Ты знаешь, по-моему, он опять улизнул, — сказал он, прислушиваясь к стонам страдающего без любви кота. — Это безнадежно.
— На валерьянку, что ли, приманить? — задумчиво произнес Вернер, почесав в затылке, отчего его и без того не слишком аккуратная прическа превратилась в сущее воронье гнездо.
— И почему ты его не кастрируешь? — спросил жестокосердный Эмиль, видимо, представив, на что будет похож Эос, пропахший валерьянкой и оглашаемый воплями пьяного и сексуально неудовлетворенного кота.
— Ты с ума сошел?! — Вернер воззрился на приятеля с неподдельным возмущением. — Чтобы он превратился в толстый пуфик и сутками дрых? На кой черт мне ленивая жирная тварь вместо настоящего зверя? Да как у тебя вообще язык повернулся сказать такое — кастрировать Людвига?!
Двое молоденьких сотрудников, услышав последние слова, откровенно шарахнулись в сторону, провожая двух столь уважаемых господ потрясенными взглядами округлившихся глаз. Эмиль представил, какие слухи поползут по Эосу буквально через полчаса, а главное, как отреагирует Людвиг Вольт, когда эти слухи до него доберутся…
— Ты не мог бы говорить на полтона потише? — произнес он сердито. — Или хотя бы думать, что именно ты говоришь!
Вернер призадумался на секунду, припомнил свои слова и разразился совершенно неприличным хохотом…
Увы, далеко не у всех в это тихое пасмурное утро было столь лучезарное настроение. К примеру, Алистер Мэрт пребывал в глубоком унынии: Юпитер невесть с чего ограничила доступ к тем файловым ресурсам, в которых он привык время от времени шарить, как для собственного развлечения, так и в корыстных целях. Теперь Алистер пребывал в некотором недоумении по поводу столь странного поведения Юпитер и размышлял, не следует ли ожидать от нее еще и санкций, что, понятное дело, было бы крайне неприятно.
Также находился не в духе Бертран Уэйн, последний рабочий период которого затянулся на тридцать с лишком часов и заканчиваться определенно не собирался. В этом не было ничего особенно страшного, Бертрану приходилось работать и по трое суток без перерыва, но на сей раз положение усугублялось тем, что кроме обычных проблем ему приходилось заниматься еще одной — жители одного из кварталов закатили настоящую истерику, протестуя против строительства нового медцентра. Дескать, они не желают, чтобы в непосредственной близости от их домов собирались толпы народу с неизвестными болезнями! Бертран не сомневался, что при поддержке парочки отрядов полиции он разберется и с этим несанкционированным митингом, но для того, чтобы получить эти пару отрядов, надо было найти Вернера, а тот, как назло, куда-то запропастился.
А вот секретарь Первого Консула, напротив, находился в самом приятном расположении духа. А, спрашивается, с чего бы ему быть неприятным, если сама жизнь казалась ему прекрасной и удивительной?
С текущими делами Элли Трейси разобрался достаточно быстро, да, признаться, не так уж много у него было работы. Иногда, правда, случался аврал, и тогда только успевай поворачиваться, разбираясь в завалах документов, потому что Первый Консул, Блонди, приятный во всех отношениях, тем не менее, терпеть не может копуш. Особенно когда находится в том особенном рабочем настрое, когда даже секундное промедление способно вывести из себя. А вот выведенный из себя Кристиан Норт — это не то зрелище, которое можно было бы порекомендовать для укрепления нервной системы.
Но в это уютное сонное утро ничего подобного не наблюдалось, а сам Кристиан еще не соизволил появиться на рабочем месте. Ничего удивительного в этом не было — накануне он засиделся до глубокой ночи, а потому мог позволить себе небольшую поблажку и немного проспать.
Впрочем, намного опоздать Кристиану все равно не удалось, привычка к жесткому режиму оказалась сильнее… Однако никакой охоты заниматься рутиной не было и у него. (Пожалуй, не отлынивали от работы в это утро только двое: Людвиг Вольт, что неудивительно, и Рауль Ам, что также было вполне закономерно. Насчет Себастьяна Крея сказать что-либо было затруднительно, поскольку сей субъект в очередной раз покинул Амои и растворился на просторах космоса. Несомненно, исключительно для того, чтобы влипнуть в какую-нибудь историю…)
Вероятно, весь день прошел так же сонно и неторопливо, если бы полчаса спустя в кабинет Первого Консула не ворвался с треском (то есть вломился еще более бесцеремонно, нежели обычно) Вернер Дирк. Взглянув на него, Кристиан сразу заподозрил неладное. Подобное выражение лица Вернер обретал только в самых серьезных случаях. Тогда с него слетала вся наносная «придурковатость», как выразился однажды какой-то агрессивно настроенный деятель из Федерации, от обычной паранойи не оставалось и следа, и Вернер становился похож на гончую собаку, идущую по кровавому следу. (Правда, сейчас он больше напоминал сеттера, напряженно замершего в стойке.)
За ним последовал Эмиль Кан, на лице которого тоже не наблюдалось обычной языительной усмешки. Словом, физиономии у обоих были такие, что Кристиану мгновенно стало ясно — случилось нечто из ряда вон выходящее.
— Что?… — отрывисто спросил он, забыв поздороваться.
— ЧП, — ответил Эмиль. — Крис, я ввел чрезвычайное положение, как только об этом услышал. Иначе…
— Услышал о чем? — перебил Кристиан. Иногда подчиненные доводили его до исступления, несколько забывая о том, что он все-таки не всеведущ.
