Перекрёсток вселенных (СИ) - Пламенная Таня (книги без регистрации бесплатно полностью .TXT) 📗
— Приступаю ко вскрытию, — сказала Никитина.
Она разглядела часть одежды, выступающей у горла. Капитан был облачён в чёрную ткань, но открытые части тела, шея и лицо имели совершенно белый цвет, с синеватым отливом. Никитина попыталась сосредоточиться, крепко сжала скальпель в руке, намериваясь резать веко. Она посмотрела на полуоткрытую глазницу. Рука её дрогнула. С нескрываемым ужасом она продолжила разглядывать застывшую паклю рыжей бороды, прилипшую к щёкам, открытый рот, кончик фиолетово синего языка, почти чёрные губы. Она поняла, что не может работать. Никитина ощутила, что ей срочно требуется перерыв.
— Пусть пока побудет здесь без меня, — сказала вслух Никитина, — ещё успею… мне требуется пять мнут отдыха… и я продолжу.
Никитина дала себе слово, что как только пройдёт обозначенное ею время, она сразу примется за дело. Что за сентиментальность? Он мёртв! Не хватало ещё упасть в обморок!
И вообще, пускай робот сделает всё, что нужно! Его «рука» не дрогнет. Но Никитиной не хотелось доверять тело Зимородкова бездушной машине. Она решила, что переволновалась. Но причина, конечно, состояла не в том, что она испугалась мертвеца. Она боялась думать о настоящей причине.
Сейчас ей необходимо было удалиться из лаборатории. Она не желала случайно повредить чип, пока руки её дрожали.
— Нужно принять успокоительное, — сказала Тана, — я справлюсь.
Приняв лекарство, Никитина позволила себе пять минут побыть с закрытыми глазами. Она попыталась отвлечься. Но не получалось. Её мысли плавно возвращались к мертвецу.
«Темнота и покой. Вот что ждёт по ту сторону. По крайней мере, так говорил знакомый хирург. С его слов, это говорили все, кто пережил клиническую смерть. Приходит время и человек задаётся вопросом. А что там? Что там за гранью бытия? Каждый из нас пытается открыть завесу неведомого и строит догадки. Как странно, но ведь миг, в котором живёшь, удивителен! Что побуждает очнуться из небытия? Отчего я не вечная темнота и покой? Жизнь — это временный отрезок, в котором существуешь, мыслишь, чувствуешь, любишь. Понимая, что всё те же звёзды будут освещать путь другим, кто придёт после, не желаешь верить, что тебя уже не будет никогда! Но как ощутить небытиё? Ведь до и после не существует. То, что было до и будет после, невозможно осмыслить, нельзя увидеть. А значит, я буду жить вечно!»
Вдруг, сквозь равномерный гул работающей системы, Никитина услышала странный хруст. Она прислушалась. Казалось, странные звуки доносились из первого отсека. Она попыталась понять причину, странно, ведь там ничего не могло издавать такие звуки. Она пробралась туда и нашла, что шлем от костюма мертвеца ударяется об обшивку, свободно перемещаясь в пространстве. Никитина поймала шлем и закрепила его к поручням. Затем вернулась в лабораторию. Она оглядела объект. И снова взялась за скальпель. Затем немного приблизилась к объекту и принюхалась. Судя по полной разморозке, которую фиксировали датчики, тело полностью оттаяло, труп потерял прочность и, возможно, стал разлагаться. К счастью, она ничего не почуяла. Но больше тянуть время было нельзя.
Уверенным движением она поднесла инструмент к веку капитана первой экспедиции, на секунду задумалась, как лучше будет вытаскивать глаз. Было бы удобнее открыть и растянуть веко, но на это ушло бы ещё некоторое время. Ей не терпелось закончить неприятную процедуру. Тем более, что особой разницы не было, резать веко или отодвигать. Немного подрезать тут и там, аккуратно вытащить глаз и завладеть информацией.
— Я и не думала, что это будет так сложно, — сказала она вслух, стараясь приободрить себя, — это просто труп. Он ничего не чувствует. Зимородков не почувствует боли!
Рука её приблизилась вплотную к веку, она предполагала сделать продольный разрез. Она почти коснулась кожи, но неожиданно её кисть застыла. Никитина замерла в беззвучном крике. Она испытала шок. Она не могла пошевелить кистью. Так и стояла с поднятой рукой у глаза капитана. Скальпель вырвался из непослушной ладони и поплыл в сторону.
Никитина метнулась назад, не заметила торчавшего над головой табло и ударилась затылком. Пребывая некоторое время в прострации, Никитина безвольно плавала по лаборатории. Потом, когда возможность двигаться к ней вернулась, она остановилась в дальнем углу и закрыла лицо руками. Сквозь пальцы она взглянула на объект.
— Просто будь там, спокойно, — прошептала женщина, — и… нет, нет… не делай этого!
Труп открыл глаз, тот, который она только что пыталась препарировать. Глаз выглядел стеклянным, мутным. Никитиной почудилось, что она снова теряет сознание. Она ничего не могла понять. Не понимала, что происходит. Только что труп был мёртв и неподвижен.
— Что это? — прошептала Тана, — что происходит?
Не веря своим глазам, Никитина осторожно приблизилась. Вгляделась. Тело больше не подавало признаков жизни.
— Это какой то кошмар, — громко произнесла Тана, — что это было?! Рефлекторная активность?!
Тело пролежало неподвижно два часа. Никитина находилась рядом. Она как заворожённая смотрела в открытый глаз Зимородкова, совершенно забыв про чип, который ещё недавно виделся ей важнейшей целью. Она долго наблюдала за трупом, больше ничего в нём не двигалось и ей подумалось, что теперь всё закончилось.
— Да, нет! Не может такого быть, — сказала она вслух, — это моё воображение шалит! Он холодный, как мамонт, поднятый из вечной мерзлоты! Невозможно, чтобы человек выжил в таких условиях. Тем более столько времени пролежав во льдах!
Но только лишь она отвергла собственные опасения, как мертвец убедил её в обратном. Ноги и руки трупа встрепенулись и грудь мертвеца расправилась, будто наполнившись воздухом.
— Опять!? — крикнула Никитина, схватившись руками за свою голову, — Что тут происходит? Я не понимаю! Что это?!
В ответ труп медленно покачал головой, рыжие космы колыхались над его головой, закрывая бледный лоб. Она заметила, как рот его шевелится. Нарушая законы логики и медицины, труп стал дёргаться, будто пытался вырваться из ремней.
— Помогите! — в ужасе воскликнула Никитина.
Она не могла сдвинуться с места. Её будто парализовало. Хотя мысленно она уже подсчитала, за какое минимально возможное время ей удастся облачиться в скафандр и выбраться из ракеты. Лишь понимание того, что ей некуда бежать, останавливало её.
Космонавт изменила температуру в отсеке, понизив её до 15 градусов. Несколько минут, пока помещение лаборатории охлаждалось, привязанный труп бился в конвульсиях. Затем, когда стало достаточно прохладно, дыхание объекта стало размеренным и спокойным. То, что он дышал, было видно на табло. Его грудная клетка наполнялась кислородом, а кровь медленно двигалась по венам. Но сердце не билось, пропуская свободно кровь через клапаны.
Наконец, тело приняло нормальное, расслабленное положение. Труп открыл второй глаз и отыскав Никитину мутным взглядом, пристально уставился на неё. Он ещё раз дёрнулся, казалось, вполне осознанно.
— Нет, — прохрипела Никитина, вдруг потеряв голос, — я не могу. Нельзя.
Труп дёрнулся сильнее. Но и на этот раз крепежи, которыми он был скован, выдержали.
— С вами говорит капитан полита «Энергия»! — сипло прошептала Никитина, — сейчас вы находитесь на борту своей ракеты, и прежде чем я вас развяжу… я хочу знать, что происходит? Расскажите, что с вами… пожалуйста! Вы заснули? Вы, может, впали в анабиоз!? Вы вообще сами понимаете, что с вами? Вы слышите меня?
Но труп не спешил отвечать ей. Он угрюмо смотрел на неё потухшим взглядом тёмно синих глаз, которые ничего не выражали. Никитина отплыла подальше. Она видела, что зрачки мужчины расширены, как у мертвеца.
Сканер не находил признаков жизни. И робот-медик оставался безучастным к происходящему. Ей стало страшно. Никто здесь не мог помочь, ни дать совета, что делать в данной ситуации. Однако, состояние тела капитана стало меняться. То, что происходило внутри скафандра она могла наблюдать на табло. Но и невооружённым глазом можно было видеть снаружи. На его лице появились белые пятна. Вскоре лицо и тело покрылось небольшими водяными пузырьками. Затем, водяные пузыри полопались и жидкость просочилась наружу. Лопнули капилляры в глазах, белки приобрели кровавый цвет.
