Дисфункция реальности: Увертюра - Гамильтон Питер Ф. (читать книгу онлайн бесплатно полностью без регистрации .TXT) 📗
— Дыши, — велела ребенку Афина.
Сиринкс булькнула заполнявшей ее горлышко густой массой и выплюнула ее. Сейчас, когда их телепатический контакт достиг полной силы, Афина чувствовала, как в легкие ребенка проникает прохладный воздух. Видимо, ощущение было неожиданным, и малышка испытала чувство какого-то неудобства, кроме того, после пастельных красок являющихся к ней во сне видений колец, к которым она привыкла, яркие разноцветные огни пугали ее. Сиринкс расплакалась.
Стараясь утешить ее как мысленно, так и вслух, Афина отъединила биотех-пуповину от ее пупка и вытащила девочку из скользких складок мешка. Сайнон суетился вокруг нее с полотенцем, которым собирался обтереть ребенка. Лицо его буквально лучилось гордостью и заботой. Экипаж Вольсцена принялся за уборку полов, залитых содержимым комплекта. Афина же, взяв Сиринкс на руки и баюкая ее, направилась по коридору к каюте, переоборудованной во временные ясли.
— Она голодна, — заметил «Энон». Эта мысль была тут же горячо подхвачена и самой Сиринкс.
— Не суетись, — отозвалась Афина. — Ее покормят сразу же, как только мы ее оденем. Кроме того, нам предстоит подобрать еще шестерых. Ей следует научиться дожидаться своей очереди.
Сиринкс откликнулась на ее слова жалобным, протестующим мысленным криком.
— Да, похоже мы с тобой еще хлебнем горя, что скажешь?
Так оно и вышло, впрочем, как и со всеми остальными девятью ее сверстниками. Дом, в котором теперь жила Афина, был круглым и представлял собой одноэтажную анфиладу комнат, окружающих центральный дворик. Стены дома были полипом, а его изогнутая крыша состояла из сплошного листа прозрачного композита, который по желанию можно было затемнять. Дом вырастили по заказу вышедшего в отставку капитана двести лет назад, когда последним криком моды были всяческие арки и изгибы, поэтому во всем доме, пожалуй, не нашлось бы ни единой ровной поверхности.
Долина, где он находился, была типична для Ромулуса: невысокие отлогие склоны, пышная тропическая растительность и ручей, питающий цепочку озер. Среди оплетенных лианами ветвей деревьев порхали небольшие пестрые птички, а воздух наполняли ароматы растущих повсюду в изобилии цветов. Окрестности напоминали дикий рай, вызывающий в памяти картины амазонских лесов до начала индустриальной эпохи, но, как и во всех эденистских хабитатах, здесь каждый квадратный сантиметр поверхности был тщательнейшим образом спланирован и обустроен.
Сиринкс со своими братьями и сестрами обследовали все вокруг, едва научившись ходить. С детьми (впрочем, как и вообще с кем бы то ни было) не могло случиться ничего плохого, потому что живое поселение постоянно контролировало свое пространство. Само собой разумеется, Афине и Сайнону помогали, как нянечки-женщины, так и домашние шимпы — ведущие свой род от обезьян слуги-биотехи. Но и при всем этом работа была изнурительной.
Когда Сиринкс подросла, стало ясно, что она унаследовала темно-рыжие волосы и чуть восточный разрез яшмовых глаз своей матери. От отца ей достались рост и стать. Зато никто из родителей никогда не признался бы в том, что именно от него их дочери досталась ее импульсивность. Сайнон тщательно следил за тем, чтобы никому из детей не уделялось излишнего по сравнению с остальными внимания, и тем не менее вскоре вся их стайка убедилась в том, что он совершенно не в состоянии отказать своей дочери в чем-либо или даже долго сердиться па нее.
В пятилетием возрасте Сиринкс начала слышать во сне какой-то шепоток. За ее образование отвечал Ромулус, а вовсе не «Энон». Разум хабитата выступал в качестве учителя, направляя в ее спящий мозг непрерывный поток информации. Процесс был интерактивным, что позволяло хабитату задавать ей безмолвные вопросы и еще раз повторять девочке то, что она не усвоила с первого раза. Она узнала, чем эденисты отличаются от адамистов, люди с геном связи от тех, кто этого гена не имеет, от так называемых «натуралов», ДНК которых была генинженирована, но не дополнена. Обширный поток информации вызывал не менее внушительное любопытство. Ромулус был не против, он всегда был бесконечно терпелив с каждым из полумиллиона живущих в нем людей.
— По-моему, это отличие просто глупость, — призналась Сиринкс как-то ночью «Энону», лежа в постели. — Все адамисты, захоти они, тоже могли бы стать обладателями связи. Ведь как это должно быть ужасно, какое одиночество они испытывают в душе. Вот я бы, например, просто не смогла жить без тебя.
— Если люди не хотят чего-нибудь делать, не следует их заставлять, — отозвался «Энон».
Несколько мгновений они вместе любовались зрелищем колец. В эту ночь «Энон» находился на высокой орбите над шафраново-желтым газовым гигантом. Занимающий три четверти неба полумесяц проглядывал сквозь туманную пелену заполняющих окружающее пространство частиц. Это зрелище всегда захватывало ее. Иногда она, казалось, проводила всю ночь, наблюдая за бьющимися друг с другом армиями могучих облаков.
— И все равно это глупо, — настаивала она на своем.
— В один прекрасный день мы с тобой посетим миры адамистов и тогда все поймем.
— Жаль, что мы не можем отправиться туда прямо сейчас. Ну почему ты еще недостаточно большой!
— Ничего, Сиринкс, уже скоро.
— Ну да, еще целая вечность.
— Сейчас я уже тридцати пяти метров в диаметре. В этом месяце частиц было особенно много. Так что подождать осталось всего каких-то тринадцать лет.
— Вечность вдвойне, — отозвалась шестилетняя кроха.
По идее эденизм представлял собой полностью эгалитарное общество. Каждый имел свою долю в его финансовых, технических и промышленных ресурсах, каждый (спасибо телепатической связи) имел право голоса во всеобщем обсуждении любых проблем, как бы становясь тем самым членом всеобщего правительства. Но во всех околосатурнианских хабитатах капитаны космоястребов выделялись в особую ярко выраженную касту любимчиков судьбы. Другие дети относились к ним без всякой враждебности, ведь ни сам разум хабитата, ни взрослые его обитатели не допустили бы этого, а при всеобщей телепатической связи враждебное отношение скрыть было бы невозможно. Но имело место своего рода приспособленчество, — ведь когда-нибудь капитанам предстоит набрать свои экипажи, причем только из тех людей, с которыми они смогут ужиться. И неизбежно образующиеся детские группки обычно формировались именно вокруг будущих капитанов.
К тому времени, как ей исполнилось восемь, Сиринкс стала лучшей пловчихой среди своих сестер и братьев. В этом ей помогали ее длинные и по-паучьи тонкие конечности, дававшие ей в воде неоспоримое преимущество перед остальными. Группа детей, лидером которой она была, большую часть времени проводила в долине, играя у ручьев и озер, либо купаясь, либо строя плоты и каноэ. Примерно в это же время они обнаружили способ уйти из-под постоянного наблюдения Ромулуса, используя свои телепатические возможности для создания в сенсорных клетках, покрывающих все открытое пространство, поверхности полипа, ложные изображения.
Когда им исполнилось по девять лет, Сиринкс с тем, чтобы испытать новообретенные возможности, вызвала своего брата Тетиса на соревнование: кто лучше сумеет уйти из-под наблюдения хабитата. Обе команды погрузились на свои хрупкие плоты и заскользили вниз по течению прочь из долины. Сиринкс и ее юная когорта проплыли по течению до большого резервуара с соленой водой, охватывающего кольцом южную оконечность хабитата. Именно здесь, при стометровой глубине воды, их шесты стали бесполезными, и они медленно дрейфовали, наслаждаясь своей шалостью, до тех пор, пока не потемнела осевая световая труба хабитата, и только после этого, наконец, ответили на все более отчаянные вызовы родителей.
— Не следовало этого делать, — мрачно увещевал ее в этот вечер «Энон». — Ведь у вас не было спасательных жилетов.
— Зато мы здорово повеселились и, кроме того, еще и с ветерком прокатились на катере офицера департамента водных ресурсов. Знаешь, как он летел! А кругом ветер, куча брызг и все такое прочее.
