Змеи Эскулапа - Бессонов Алексей Игоревич (мир бесплатных книг TXT) 📗
После этого он поцеловал девушку во влажный от утренней мороси лоб и осторожно, словно у спящей, забрал у нее пулемет, за которым волочилась длинная лента с двумя сотнями блестящих недетских погремушек.
Обернувшись к дому, Халеф понял, что не сможет выполнить то, о чем его просил судья: его кабинет горел так, что добраться до камина он не смог бы при всем своем желании. Халеф тенью метнулся во двор, вбежал в задымленную прихожую, ругаясь и кашляя, нащупал там старые болотные сапоги Бурка, всунул в них ноги и выбежал во двор.
Стрельба в дальнем конце поселка стихала. Прислушавшись, Халеф понял, почему Вири умерла в саду. Утренний ветер нес с реки едва слышное тарахтенье двигателя. Это не был сопящий паровик рыбаков: Халеф понял, что нападавшие прошли через сад и, возможно, вверх по улочке, и двинулись дальше, стремясь как можно скорее подавить сопротивление вооруженных женщин. Стреляли далеко. Значит, раз они дошли до холма, решил юноша, там я уже никому не помогу. А здесь, наверное, смогу отомстить.
Подгоняемый этой мыслью, он бесшумно спустился к причалу и замер в густом кустарнике, отделявшем его от берега.
Прямо перед ним ровно и мощно светились три фары металлического военного катера – приземистого, узкого, словно кинжал, и оснащенного скорострельной спаренной пушкой на носу. В окнах рубки Халеф разглядел две темные человеческие фигуры.
У него был сильнейшее желание срезать их одной короткой очередью, но он понимал, что этим проблемы не решить. Ему следовало занять позицию, которая позволила бы перебить как можно больше негодяев, возвращающихся из деревни. В эти мгновения Халеф не ломал себе голову над тем, кто эти люди и зачем они пришли в мирный спящий поселок. Его сознание было поглощено одной единственной мыслью: покарать. Покарать, хотя бы за Вири, не говоря уже обо всех остальных…
Осторожно, стараясь быть бесшумным – когда-то его учили этому – Халеф двинулся сквозь заросли вдоль берега. Сейчас черный пулемет был ему дороже, чем отец и братья… Когда темная масса причала заслонила ему катер, он пригнулся и бегом бросился к спасительному болотцу, которое могло послужить отличным укрытием. Через пару минут он смог устроиться среди шуршащего на ветру речного остролиста и первести дух.
Улочка, по которой должны были возвращаться нападавшие, открывалась перед ним под наивыгоднейшим углом. Справа от него дотлевал домик соседа Бурка, сухощавого Гохена: он прекрасно мог видеть двигающихся к причалу людей, тогда как им наверняка потребуется время, чтобы сообразить, откуда ведется огонь. Время, которого у них не будет.
Выстрелов он уже не слышал. Проверив, легко ли двигается в патроннике лента, Халеф превратился в камень.
Он умел ждать.
На востоке, в верховьях реки, начало светлеть небо. Халеф бесшумно сплюнул в воду, которая доходила ему почти до колен, и теперь только почувствовал, насколько он замерз, битый час сидя в этой трясине.
И тут он увидел их. Сперва, разглядев катер, Халеф с ужасом подумал, что началась война, и по реке поднялись регулярные подразделения Свободных Солдат. Но люди, которые брели, нагруженные какими-то тюками, по улице, никак не походили на солдат или матросов. Разношерстная компания, кто в кожаных куртках, кто в теплых комбинезонах, все с разномастным, большей частью старым, оружием, они более всего напоминали обычных бандитов. Их было много, человек сорок; Халеф еще раз сплюнул и поднял ствол пулемета.
В первые мгновения он не понял, что происходит и едва не отвлекся, чтобы посмотреть, стреляет ли его оружие. Пулемет в его руках заговорил почти бесшумно, словно шлепал по воде ребенок: не было ни пламени, ни привычной Халефу отдачи тяжелого оружия.
Но люди, шедшие вдоль улочки, повалилсь наземь один за другим, забились в страшных судорогах, побежали, бросая свою добычу, в поисках укрытия. Рыча, Халеф бил короткими очередями и видел, как крупнокалиберные пули вырывают целые клочья из тел незваных пришельцев, видел, как влажная почва смешивается с их горячей кровью, и забывал про холод сам.
Он не почуствовал, как его коротко ударили по шее.
– Вот гад, – зло произнес над ним чей-то хриплый голос. – Человек десять уложил.
– Десять? – спросил другой. – Да кажется, больше. Что ж, парень крепкий. Раз десять – теперь ему придется сражаться за десятерых.
– Ты что же, хочешь взять его с собой?
– У тебя есть другие предложения? У нас и так мало людей. Кто будет волочить все наше дерьмо, когда мы потащимся по горам? Бери его, пошли…
Бен Рукка ошарашенно молчал, не сводя расширившихся от восторга глаз с темного овала главного экрана. Оптика давала приближение: почти прямо по курсу медленно плыла черная, заостренная махина чужого корабля. Его размеры потрясали воображение, он был в сотни раз больше «Кронга», еще недавно казавшегося Рукке громадным. Корабль чужаков подавлял свои величием.
– Невозможно, – шептал, кусая в отчаянии губы, навигатор, – мы теряем скорость так быстро, что в это невозможно поверить. При таком торможении мы все уже давно должны были погибнуть… что же происходит? Что все это значит?
– Они тормозят нас, – ответил командир, по-прежнему глядя на экран. – Не знаю, как но они нас тормозят.
В центральном посту управления собрался почти весь экипаж корабля за исключением моториста, по-прежнему находившегося в двигателях. Бледные, неспособные поверить в то, что видят, астронавты стояли, до боли вцепившись пальцами в спинки кресел. Их била дрожь.
«Кронг» уже почти остановился. Где-то сверху тихонько щелкала установка искусственной гравитации. Навигатор все еще продолжал какие-то расчеты, теперь уже явно ненужные. Корабль чужаков приближался, бен Рукка отчетливо видел узкие, слабо светящиеся щели, распахнутые в нижней части его немного приплюснутого носа. Обшивка гиганта выглядела совершенно гладкой, на ней не было никакх следов люков или надстроек – вероятно, если она и имела какие-либо отверстия, то их крышки пригонялись настолько плотно, что различить их с расстояния было невозможно.
– О, Святое Утро!.. – слабо промычал бен Рукка. – Что это?
В носу черного чужака вспыхнули три ряда ослепительно ярких белых огней. Моргнув, они вдруг замигали, словно выплясывая некий сложный танец. Опять вспыхнули все разом… опять замигали!
– Это какой-то сигнал, – догадался навигатор Казис. – Но какой?
– Попробуй пропустить его через главный вычислитель, – подсказал кто-то.
– Ты думаешь?.. – удивился Казис. – На это наверняка потребуется много времени…
– Которого у нас нет, – глухо перебил его бен Рукка. – Смотрите.
Нос черного корабля проплыл совсем рядом с «Кронгом» – казалось, до него можно было дотянуться рукой, – и теперь мимо них, заняв собой весь экран, двигалась глухая черная стена, на которой Рукка с изумлением заметил несколько вмятин и даже проломов, имевших странные, словно оплавленнные края.
– Мне кажется, они побывали в настоящем бою, – вполголоса произнес Рукка. – Но что же за оружие могло нанести им такие раны?
Черная стена борта все так же неторопливо ползла по экрану. Теперь все видели не только вмятины. Промелькнула и исчезла, уйдя из поля зрения оптики, перекрученная и обгорелая решетчатая конструкция, торчащая из полуоткрытой в стене ниши, затем проползла удлиненная, похожая на глаз, надстройка, на которой мигали два красных огонька.
– Неужели они уходят? – вырвалось у Казиса.
– Нет, – помотал головой Рукка.
Он оказался прав.
Менее чем через минуту чужак остановился. Прямо напротив «Кронга» в его корпусе возникла ярко светящаяся щель. Она быстро расширялась, и вот все увидели залитое бело-голубым светом помещение, громадное настолько, что в нем запросто мог поместиться весь их звездолет.
Бен Рукка замер, холодея. В глубине этой странной ниши зашевелились какие-то механизмы. Не веря своим глазам, он увидел, как медленно движутся к его кораблю две огромные механические клешни.
