Звездные самураи - Като Кен (читаем книги онлайн .txt) 📗
— О, Дэнни, да поможет тебе пси! — хрипло вскричал он. Вид оторванной головы был ужасен. Она докатилась до расползающейся лужицы масла, которое тут же с шипением принялось разъедать мертвую плоть. Никакое пси ему уже не поможет, вдруг осознал Хайден, и вообще ему уже ничто не поможет… а очень скоро едкая жидкость доберется и до самого Хайдена — примется разъедать его собственную плоть.
В ярости и отчаянии он громко проклинал свое пси. Всю жизнь Хайден прожил с плохим пси, совершенно не представляя, как изменить такое положение вещей. Жил, точно у кратера действующего вулкана. Иногда ему казалось, что он понимает, в чем дело, и тем не менее ненавидел себя. Как последний дурак, решил поставить на кон буквально все: свое будущее, свою честь и свою жизнь. И чертово пси одним яростным ударом лишило его всего. А вскоре не станет и самого Хайдена…
— Очнитесь! — крикнул он по-японски. — Очнитесь, или вы погибнете!
Стрейкер тщетно попытался сбросить навалившуюся на ноги тяжесть и увидел, что шитье на рукаве отцовского кителя шипит и дымится — масло добралось до него. Хайден еще раз напрягся в последней, отчаянной попытке освободиться… и вновь потерял сознание.
5
— Ваш покорный слуга нижайше просит принять его. Его Превосходительство Гу Цун, губернатор Ян-муня и Четвертого Кантона У-чу, адмирал флота Ее Наизвезднейшего Величества Вдовствующей Императрицы Центрального Удела изволит засвидетельствовать вам, глубокоуважаемый капитан Стрейкер, свое почтение.
Пси-шторм миновал, и теперь Эллис Стрейкер был совершенно спокоен. Правда, голова все еще раскалывалась от боли, а наскоро обработанная рана ныла в прохладе, изливаемой каньскими кондиционерами.
И всегда у них чем-то воняет, жареной лапшой, что ли, подумал он. За всю жизнь так и не смог выяснить — чем, но все каньские корабли насквозь пропитаны этим запахом. Похоже на вонь прокисшей соевой подливки с примесью аниса. Да еще эти бесконечные певучие звуки… Ей-Богу, каньцы напрочь лишены чувства прекрасного.
На мостике пребывающего на орбите «Чан-тая» царила деловитая суета, поскольку каньский флагман готовился снова отправиться к нексусу. Улыбаясь, Эллис Стрейкер повернулся к офицеру, держащему перед собой богато украшенную шкатулку, и церемонно ответил ему на чистейшем мандаринском диалекте:
— Простираюсь ниц, благороднейший господин, в благодарности за столь радушный прием. Со мной и моим никудышным астрогатором на вашем чудесном корабле обращались так, как ни в коем случае не стоило бы обращаться с жалким торговцем столь низкого ранга вроде меня. Поверьте, я потрясен вашим гостеприимством.
Боуэн стоял рядом с Эллисом. Он был мрачен, задумчив и надменно разглядывал китайца в пышном, синем с золотом пау. На лице каньского офицера застыло едва заметное выражение презрения; голова его была наполовину выбрита, на плечи свисала косичка. Но когда взгляд астрогатора как бы невзначай упал на позолоченного имперского дракона красовавшегося на рукояти излучателя, Эллис внезапно понял, что у Боуэна на уме.
Решение сдать «Шанс» без боя упрямому виргинцу пришлось явно не по душе и с того момента, как они ступили на борт китайского флагмана, он угрюмо молчал.
Мы сейчас находимся на мостике, где все заняты своими делами, думал Эллис, всего в каких-нибудь двадцати шагах от аварийного шлюза. И тебе, Рыжий Боуэн, наверняка кажется, что нет ничего проще, чем сбежать в пространство в аварийной капсуле… Только ты забыл, что познакомились мы давным-давно и я знаю тебя как облупленного еще с тех пор как я и ты мотались по Зоне, горбатясь на Джоса Хавкена.
Продолжая улыбаться, Эллис сделал шаг вперед и обратился к офицеру — двухдюймовой длины ногти на мизинцах последнего были защищены серебряными колпачками.
Примерно то же самое, что пара орлов на наших флотских эполетах, подумал Эллис. Свидетельство выслуги лет — возможно, двенадцати или пятнадцати. Он — один из старших офицеров корабля, следовательно, его появление не является попыткой оскорбить нас. Улыбка Эллиса стала снисходительной. Он знал, что настало время столь же велеречиво изложить, казалось бы, простой вопрос: «Короче, приятель, чего тебе надо?»
— Благороднейший господин, к своему величайшему огорчению, я не в состоянии выразить уважение, что всей душой испытываю к вам, но…
— О, ваш покорный слуга явился всего лишь с тем, чтобы передать вам приветствие. И уверяю вас, это единственная причина моего визита…
— Ушам своим не верю! Не может быть, чтобы благороднейшего из благородных послали с единственной целью передать приветствие высокочтимого адмирала! Возможно, мне все же будет позволено узнать, какого рода известие вы принесли?
— Его Высокопревосходительство повелитель этого корабля счел своим долгом оказать вам небольшой знак внимания. Адмирал Гу обратил свое благородное внимание на то, что вы ранены. И просил меня узнать, не откажет ли капитан Стрейкер в любезности принять в дар от повелителя корабля немного его личной катаплазмы — чтобы оградить рану от вредного воздействия атмосферы Осуми.
Он поднял крышку, и на дне шкатулки тут же недовольно зашевелилась катаплазма. Это существо, детище генной инженерии — причем, как утверждалось, незаконнорожденное детище — было выведено на основе морского моллюска со Старой Земли. Любимым занятием катаплазмы было сидеть на поврежденной человеческой коже и ускорять заживление раны в два, а то и в десять раз — в зависимости от своих вида и качества. Ясное дело, подумал Эллис. Ведь китайцы сами не свои до этой дряни. Знатные вельможи иногда даже во дворец являются с безэнзимными видами катаплазмы на голове, заменяющими им головной убор. А еще поговаривают, что в Запретном Городе вдовы применяют особые виды — для самых утонченных интимных утех. Хотя мне пока не удалось убедиться в достоверности этих слухов… Это еще что такое?
Краем глаза Эллис заметил, что ремонтные роботы китайского корабля без устали занимаются своим делом: один поспешно устанавливают и проверяют какую-то аппаратуру, другие неподалеку от первых разматывают две большие бухты сигнального кабеля и тянут его к рубке астрогатора. Снаружи, на внешней поверхности корпуса «Чан-тая» бригады ремонтников возятся с антеннами. Эллис ухмыльнулся про себя, помня о своей цели и о Боуэне, готовом в любую секунду совершить необдуманный шаг. Стрейкер кивнул, лицо его в насыщенной непривычным запахом духоте мостика раскраснелось, а затем без предупреждения всадил железный кулак в солнечное сплетение ничего не подозревающему Боуэну. Астрогатор сложился пополам.
Китайский офицер отступил на шаг и, не веря своим глазам, смотрел, как Эллис берет Боуэна за плечо и ласково похлопывает его по спине.
— Досточтимый господин, приношу глубочайшие извинения. У моего ничтожного слуги то, что вы называете небольшим расстройством желудка, — пояснил Эллис на прекрасном мандаринском. — А это просто американское народное средство для избавления от икоты. Можете передать Его Высокопревосходительству следующее: «Я возвращаю все его комплименты в двойном размере и благодарю за неоценимую любезность. Мне отлично известно, что выращенная в Санаду катаплазма не имеет себе равных».
Он принял из рук китайца шкатулку и поклонился.
— Непременно, слово в слово передам вашу благодарность адмиралу! — Еще не оправившись от удивления, вызванного неожиданным ударом Эллиса, офицер слегка кивнул, как было принято в Санаду. Когда же он повернулся, чтобы уйти, Эллис хлопнул Боуэна по плечу и с удовлетворением подумал: мое имя отлично известно среде нексусных крыс Ямато. Так что вскоре и всем офицерам «Чан-тая» будет известно, что они взяли в плен самого Эллиса. А нанесенный мной удар Боуэну вряд ли повредит моей репутации. Держу пари, сейчас все, будто любопытные старухи, только и обсуждают, как именно Гу Цун собирается с нами поступить.
Когда офицер покинул мостик, Эллис наклонился к самому уху Боуэна — астрогатор все еще не мог восстановить дыхание.
