Звездные самураи - Като Кен (читаем книги онлайн .txt) 📗
Он повернулся и пошел прочь, оставляя их — оставляя Ясуко в отчаянии стискивать рукава кимоно, оставляя Хайдена Стрейкера, глядящего на нее.
17
Когда они остались совсем одни, она бросилась ему на грудь, обнимая его, пытаясь снова воспламенить в себя присутствие духа, как будто угасшего в каком-то безвоздушном пространстве.
— О, Хайден-сан!
Он стоял неподвижно и никак не реагировал на ее слова.
— Мне не по себе. — Он покачал головой.
Она сказала:
— Ты не должен позволять моему мужу запугивать себя.
Он снова покачал головой, как будто избавляясь от кошмарного сна.
— Ясуко, он так страстно желает вас. Что же мы делаем? Это безумие. Я просто не знаю что и…
Внезапно в ее голосе послышалось отчаяние.
— Ты же знаешь, что он имел в виду. Ты ведь видел чего он добивался?
— Да… он все время старался опозорить нас.
— Опозорить тебя, Хайден-сан. Он знает, что просто не в состоянии сказать или сделать что-либо могущее задеть меня.
— Мне нечего стыдиться, — сказал он.
Она снова долго смотрела на него, уязвленная его словами.
— Очень уж быстро ты сказал это, Хайден-сан. Слишком горячо и слишком резко. Как будто считаешь, что я повинна в каком-то преступлении. Я люблю тебя, Хайден-сан. И знаю, что ты любишь меня. Мы те, кто мы есть. И должны жить сегодняшним днем. Остальное просто не имеет значения!
Он ничего не ответил, чувствуя себя под ее взглядом совершенно прозрачным, и в то же время ощущая гнет слов Синго. Ее большие темные глаза были устремлены на него. Они казались ему бездонными заводями, в глубинах которых не таилось никакой угрозы. Ему захотелось заговорить. Открыться ей. Стряхнуть с себя наваждение и вместе с ней смотреть на ласточек и больших летучих мышей в наступающих сумерках порхающих над растущими внизу деревьями.
Она села.
— Однажды ты сказал мне, что чувствуешь себя настоящей нексусной крысой, у которой нет ни родины, ни семьи.
— Это действительно так, Ясуко-сан. Только отец. И теперь, когда между нами вспыхнула вражда, я остался совершенно один.
— Разве у тебя нет матери?
— Мать умерла много лет назад, — ответил он. Заметив в ее глазах выражение сочувствия, он внутренне даже улыбнулся от внезапно пронзившего его чувства любви к ней. Ясуко-сан — та, какая она сейчас, и я такой, какой я сейчас. Это справедливо, поскольку, что прошло, то ушло навсегда и его уже не вернешь. Почему же не довериться своим инстинктам. Доверяй Ясуко-сан так, как ты еще никогда в жизни никому не решался доверять.
— Мою мать звали Реба, — медленно сказал он. — Когда они познакомились с отцом, она была еще очень молода, но уже обещана в жены другому. Но видимо от моего отца было нелегко отделаться. Они познакомились и полюбили друг друга в доме моего деда в Линкольне и это перечеркнуло все планы ее семьи.
— Браки самураев всегда устраиваются заранее. Разве ее отец не переговорил сначала с отцом твоего отца?
— Они вообще никогда не встречались. Отцом моей матери был Конрой Лаббэк, в то время самый влиятельный в Американо политический деятель, не считая самой Алисы Кэн. А отца моего отца к тому времени уже не был в живых. Он погиб в борьбе с угнетателями во времена правления Люсии Хенри. Его казнили. Когда это произошло, мой отец был еще мальчишкой.
— О! — Она сказала это очень значительно. — Так вот почему у твоего отца такой сильный талант.
Он улыбнулся.
— Может быть!
— А мать твоего отца?
— Женщина с необузданным характером, которая была политическим союзником своего мужа. В ее жилах текла кровь индейцев-могавков и она была родственницей… — он сделал паузу, — …жены Джоса Хавкена, основателя «Хавкен Инкорпорейтед».
— Вот как! Значит после казни деда семья твоего отца осталась без кормильца?
— Да в семье осталось только двое мужчин — мой отец и его брат, Дюваль. Они были очень близки.
— Они что же — убежали?
Он удивленно посмотрел на нее и тогда она поспешно принялась объяснять, что имела в виду.
— Я хотела сказать, что твой дед был… как бы это сказать?.. обесчещен. В Ямато по обычаю, кэмпэй убивает всех родственников мятежного даймё, поэтому дальнейших проблем не возникает. — Она налила себе немного чая, который оставил Канехару. — Твоему отцу, надеюсь, не пришлось попрошайничать? Ведь он был еще слишком молод, чтобы совершить джунси.
Он знал, что это слово означало специфическую форму массового самоубийства членов семьи после смерти ее главы. Ужасный ритуал был довольно частым явлением в Ямато, когда убитые горем родственники и слуги больше не хотели жить и требовали права не переживать своего господина.
— Невозможно совершить джунси на холодной глине кладбища на Либерти, Ясуко-сан. Нет, у нас нет такого обычая. — Он помолчал, как будто слова Ясуко немного выбили его из колеи. — Да и в любом случае, эти мои родственники не являлись членами семьи даймё, не были аристократами. Это случилось еще до прихода к власти Алисы Кэн, когда Американо управлялся шайкой гангстеров. Родственники моего отца были самыми обычными людьми, решившими, что они не могут мириться с ренегатским правительством. Они поднялись, чтобы принять участие в борьбе и попали под перекрестный огонь.
— И что было дальше с твоим отцом?
— Билли Хавкен был на несколько лет старше Джоса и к тому времени братья уже начали заниматься нексус-торговлей в Зоне. Они взяли с собой и моего отца. Он трудился на них не покладая рук. Со временем стал астрогатором, а затем и капитаном.
— Он — великий талант. Легендарный.
— Говорят, что это у нас семейное. — Он вздохнул. — Хотя в себе я особого таланта не замечаю.
— Как знать, Хайден-сан. Вполне возможно, история твоей жизни, окажется еще более захватывающей. У нас считается, что талант в основном является следствием душевной травмы перенесенной в детском или подростковом возрасте, — сказала она. — Большинство наших астрогаторов — это люди высокого ранга. При дворе сёгуна, да и при дворах практически всех даймё Ямато получить в детстве психологическую травму проще простого. Когда у господина двадцать, пятьдесят, а то и сто наложниц, дети очень часто ссорятся из зависти друг к другу, а самурай становится мужчиной в возрасте всего тринадцати лет — как раз когда человек обычно бывает наиболее жесток. — Она склонила голову и с любопытством спросила: — А что стало с твоей матерью, когда она отказалась выйти замуж за человека, избранного ей в мужья отцом?
— Она и не отказывалась. Она вышла замуж за Курта Райнера, человека, которому предстояло унаследовать корпорацию «Халид». Но в это время она уже была беременна мной.
— О!
— Райнер был очень капризным и неуравновешенным человеком. Мать рассказывала, что они с отцом даже подрались на ножах в тот же вечер, когда она с ним познакомилась. Прямо в разгар вечеринки на глазах у кучи приглашенных политиков в самом центре Линкольна! Только представь!
Он рассмеялся и тихонько присвистнул.
— В конце концов Райнер оставил ее. Она растила меня одна, считая, что отец мертв. Притом имей в виду, что ситуация была вовсе не из тех, которые могли бы понравиться людям, заправлявшим тогда в Линкольне. Мой дедушка был высокопоставленным чиновником, но в то же время постоянно подвергался и огромной политической опасности. Его мог погубить любой скандал.
— Но твой отец все же был изгнан?
— Что-то вроде того. Он отправился торговать в Зону, а заодно и на поиски своего брата. Вернулся отец когда мне было уже пять лет. Я даже помню как в один прекрасный день к нам в дом пришел громадный человек и подарил мне плюшевого медведя.
Она улыбнулась.
— Сильное же он произвел на тебя впечатление.
— Он на всех производит сильное впечатление. И зачастую во многих отношениях. Наверное это одно из самых ранних моих воспоминаний. Отец тогда еще был молод и каперствовал в Зоне.
— Героем?
