Восстание Персеполиса - Кори Джеймс (бесплатная регистрация книга txt) 📗
Дуарте наклонился вперед, поставив свою чашку. Он скрестил пальцы, и, когда он заговорил, он попытался придать голосу столько же тепла и заботы, сколько маленькая девочка выразила своим движением.
- Вы просили о разговоре со мной. Чем я могу вам помочь?
— Я хотела бы попросить копию официального расследования смерти моего мужа, - сказала она, и сглотнула.
Дуарте соскользнул. Его фокус сдвинулся, и что-бы-это-не-было - мысль, сознание, внимание - стало мгновенно ему понятным. Это расположилось плотно вокруг головы и шеи Натальи Сингх, обертывая ее как саван. У малышки Эльзы это рассеивалось вокруг нее, утолщалось по направлению к матери, как будто что-то физическое тянулось к ней. В желании успокоения и согласовании влияния, которое было чем-то более, по-видимому, чем просто метафорой. Он снова привлек внимание к своим обычным чувствам с небольшим отголоском стыда, как будто он что-то подслушал.
— Конечно, - сказал он.- Я прослежу чтобы Вам его доставили.
Наталья Сингх кивнула и смахнула слезу, как будто это было насекомое, приземлившееся на ее щеке.
— Он был хорошим человеком, - сказал Дуарте. — Я знаю это. Вы знаете это. В другое время и в другом месте он бы стал знаменитым.
— Он не был убийцей, - сказала она, и ее голос опустился до шепота.
— Он был поставлен в крайнее положение, и он слишком остро отреагировал, - сказал Дуарте. — Наше место в человечестве особенное. Правила, применимые к нам, суровы. Вы, и я, и он. Но для этого есть причина, и я хочу, чтобы вы знали, насколько я почитаю его жертву. И вашу. Вас обеих.
Эльза посмотрела на него, словно знала, что он говорит о ней. Он улыбнулся девочке, и через мгновение она улыбнулась в ответ. Он мог видеть эхо лица матери в ее маленьких, мягких чертах. И ее отца тоже. Он взял руку Натальи, и она не отстранилась.
— У вас будет полная поддержка правительства, - сказал он, - если вы этого захотите. У вашей дочери есть гарантированное место в академии. Ваша работа важна для нас. Для меня. Я знаю, что это сложно, но я даю вам слово, что вы не останетесь с этим в одиночку. Мы все с вами, что бы вам ни понадобилось.
На этот раз она кивнула помедлив. Она не вытерла слезы. Ее дочь забралась на колени, и Наталья обняла ее свободной рукой, и обнимая начала медленно покачивать. Было их очень жалко, но он принял решение. Он не отводил глаз от последствий этого. Это был его долг.
— Могу я еще что-нибудь для вас сделать?
Она покачала головой. Она не могла говорить. Пока она плакала, он налил ей еще чая и сел, наблюдая ее печаль и присутствуя с ней и ее ребенком. Через несколько минут она подняла на него глаза, глаза стали чище, спокойнее. Он глубоко вздохнул, мягко сжал ее руку и отпустил.
— Спасибо, - сказала Наталья
Он сделал небольшой поклон перед ней, последний жест уважения, и ушел. В любое время, когда Лаконианец умирал на службе империи, его семья имела право на частную аудиенцию с высоким консулом. Это была традиция, которую он начал, когда они впервые прошли через ворота. Это нужно было бы пересмотреть, поскольку империя расширилась, но на данный момент все еще в его силах было следовать ей, что он и сделал.
Келли ждал его в кабинете, в его глазах был вид сочувствия. Он не упомянул вдову или ее дочь в гостиной. Келли был исключительно тактичным человеком.
— Доклад от Доктора Кортазара, сэр - произнес он.
Дуарте принял новый файл, открыв его жестом. Накопительное обновление по допросу заключенного №17. Дуарте пролистнул файл, заметив вопросы Кортазара, ответы заключенного. Это были только слова. Конструкции света, нарисованного на воздухе. После блеска живых мыслей доктора Сингха и ее дочери, простой язык казался бесплодным. Он посмотрел на Келли, закрыл файл.
— Думаю, - сказал Дуарте, - возможно, мне пора встретиться с этим капитаном Холденом.
Человек сидел на полу, спиной к стене камеры. Он раскинул ноги и его яркие глаза заставляли казаться его моложе чем седые волосы. Когда Дуарте вошел, взгляд Холдена переместился между ним и его охранником взад и вперед, пока в итоге не остановился на нем. Дуарте сел на койку, положил руки на бедра и посмотрел на человека, вызывавшего столько проблем на протяжении многих лет. Он не казался чем-то большим, чем постаревший ледовоз со слишком большим любопытством и слишком маленьким самоконтролем.
Дуарте знавал таких людей, как он, во время своей службы. Горячие головы и надоедливые люди. Те, кто всегда был уверен, что они знают лучше всех. Правда в том, что у них было свое место. Как и все остальные, они могут быть удобными инструментами, если они хорошо подходят для этой конкретной задачи.
Здесь он не испытывал никаких сомнений по поводу использования своих новых чувств. Холден был врагом и ресурсом. Он не имел права на неприкосновенность частной жизни. И образ его мыслей был ... увлекательным.
Когда был мальчиком, Дуарте увидел оптическую иллюзию, которая изменила одно лицо на другое, когда зритель приближался к ней. Холден тоже был таким. Было что-то в том, как изменился образ его мыслей, который напомнил ему о сухих руслах рек. Следы чего-то, что было там, и теперь исчезло, но не оставило следов за собой. Структуры внутри структур.
- Вы Уинстон Дуарте, - сказал Холден, снова обращая внимание Дуарте на его более привычные способы восприятия.
- Да, - сказал Дуарте. - Я.
Холден поднял колени и положил на них руки. Его глаза были широкими и даже немного испуганными.
- Какого хера с вами случилось?
Дуартэ потребовалось мгновение чтобы понять, и он усмехнулся.
- Да. Я забыл. Я прошел через некоторые изменения. Не все замечают, но есть некоторые... Я не знаю. Изменения?
- Вы использовали это дерьмо на себе?
- Я думаю, что мы не с того начали, капитан. Давайте попробуем снова. Я Высокий Консул Дуарте. У нас с вами общий интерес, как я понимаю, к происхождению и функциям протомолекулы. Я понимаю правильно?
- Вы должны меня выслушать. Я видел, что с ними случилось. С теми, кто создал протомолекулу. На кольцевой станции была запись, прежде чем она отключилась.
- Я читал об этом в отчете, - сказал Дуарте. - Еще до того, как я пришел сюда. Это было частью того, что вдохновило меня предпринять шаги, которые я предпринял. Не только... - он указал на свое тело, - но все это. Империя - лишь инструмент, как и все остальное.
Его слова остановили Холдена. Образ вокруг его головы смещался и вибрировал, как улей злых ос. Опять же, у него было желание увидеть пережитки чего-то в Холдене. Следы другого рисунка. Для этого был термин, но...
- Палимпсест [34], - сказал Дуарте вслух, затем покачал головой, когда Холден нахмурился. - Я пытался вспомнить слово. Мне удалось. Палимпсест.
- Вы пришли сюда из-за этой штуки, которая убила протомолеклу?
Дуарте откинулся назад, рассматривая Джеймса Холдена, и теперь, когда он познакомился с ним, обдумывая как лучше всего наладить отношения. Возможно, радикальная честность ради радикальной честности? Стоит попробовать.
- Я был связан с разведывательными службами Марсианского флота, когда врата открылись. Первые. В Солнечную систему. И когда открывались другие врата, я получал наборы данных с разведывательных зондов, как только они входили в системы. Первичные обзоры всех систем настолько быстро, насколько мы их получали. И я увидел здесь перспективу. Наиболее неповрежденные руины. Группу орбитальных структур с тем, что, казалось, было кораблем или чем-то вроде того достроенным наполовину. И я понял, что протомолекула может действовать рычаг возможностей. Как способ взаимодействия с оставленными артефактами. Итак, я заполучил образец, который был у нас, и привлек лучшие умы, которые я смог найти по этому вопросу. И благодаря дисциплине и приверженности мы разработали новые технологии быстрее и лучше, чем все остальные миры. Лакония - Марс. Марсианский идеал вышел на новый уровень.
