Вторжение - Мэй Джулиан (читаемые книги читать .TXT) 📗

— Несчастная страна, — заметил я.

— Да нет, — возразил Дени. — Они могут сократить свои потери, оставив в покое среднеазиатские республики и сосредоточившись на удержании жизненно важного закавказского региона… Боюсь, война с Ираном и Пакистаном лишь вопрос времени. — Он покосился на Митча Лозье, который все еще неподвижно сидел на стуле с прямой спинкой. — Когда вернется Митч, он, возможно, предоставит нам новую информацию на этот счет.

Люсиль и Колетта, утихомирив детей, возвратились в гостиную, и Дени посвятил их во все детали своей разведки. Мы расселись. Я, как почетный член Дартмутской Группы, устроился в уголке на полу, держа рот и ум на замке. Эрик Бутен налил всем кофе и чаю из установки Круппа, встроенной в низкий столик.

Люсиль сообщила Дени, что травмы детей, к счастью, оказались неглубокими и легко поддались корреляции. Айеша приняла успокоительное и шепчет молитвы о страждущих. Туквила Барнс заявил, что голоден и принес из холла корзинку с пирожками, выставленную туда специально для умасливания маленьких разбойников. Гордон, Гленн и Колетта обсуждали подробности принудительного выпада, совершенного темной лошадкой Дартмута, Жераром Трамбле. Нынешнего конгрессмена из Массачусетса обвиняют в покушении на президента Соединенных Штатов с отягчающими вину обстоятельствами. Сотрудники министерства юстиции выясняют, что еще можно ему инкриминировать. Джерри сотворил грязное дело в понедельник. Сегодня среда. Остается только гадать, какие еще сюрпризы ожидают нас на этой неделе…

Долго ждать не пришлось.

Митч Лозье, кашлянул, открыл глаза и вздохнул. Самый солидный и добродушный из всей Группы, толстяк с седеющим волосами и плешью, он напоминал сельского пастора или доктора. Видя, что общее внимание сосредоточено на нем, он неторопливо поднялся, подошел к столу, принял из рук Эрика чашку чаю, положил в нее сахар и лишь тогда внес свой вклад в описание катастрофы.

— Москва объявила войну всем вместе и каждой в отдельности исламской нации в мире. Оставляя за собой право воздать за сегодняшние преступления по заслугам, она временно воздерживается от применения силы и пытается найти мирные средства для разрешения конфликта путем переговоров с главами Ирана, Пакистана, Турции и Кашмирской республики.

— Слава тебе Господи! — воскликнула Люсиль.

— Это хорошие новости. — Митч помешал чай и отхлебнул из чашки. — А плохие состоят в том, что Камышинский, мать его так, взял под арест всех метапсихологов Советского Союза. Он заявил во всеуслышание, что они предали свой народ. Их допросят и будут держать под стражей до ликвидации чрезвычайного положения в стране, а потом отдадут под суд по обвинению в государственной измене.

В черные дни, когда у самых миролюбивых людей в душе поселилась ненависть, многие в Соединенных Штатах смотрели на распад Советского Союза с чувством снисходительного торжества: наконец-то безбожники коммунисты получили по заслугам. А для Сыновей Земли, к тому времени завоевавших немалый авторитет среди низших слоев американского общества, советская катастрофа стала подлинными именинами сердца. Ведь они давно предупреждали, что все операнты, включая советских, участвуют в заговоре с целью уничтожить веру в Бога, свободу и суверенные права личности. А тут сам красный диктатор объявил высшие умы «величайшей угрозой коммунизму». Однако судьба вдруг сделала иронический виток. Камышинский кричал о мнимых злоупотреблениях Двадцатого отдела, и политические обозреватели всего мира постепенно убеждались в том, что подрывные действия КГБ направлены в основном против правого крыла партии и военных, мешающих возродить в Советском Союзе принципы открытого общества, преданные забвению после трагической кончины предшественника маршала Камышинского. Адепты ВЭ из разных стран мира сделали эти намерения достоянием гласности и выступили свидетелями защиты гонимых советских оперантов на форуме общественного мнения. В конце концов даже самые невежественные и запуганные из нормальных уверовали в то, что заключенные под стражу операнты проповедовали добро, а не зло.

Американские Сыновья Земли еще пытались разглагольствовать насчет идеологического парадокса, но движение утратило всякий пыл, не имея морального обоснования своей антиоперантской позиции. Религиозные деятели — в том числе и мусульмане — теперь позволяли себе делать сакраментальные заявления в защиту гражданских прав оперантов. Папа даже написал энциклику «Potestatis insolitae mentis» note 132, в коей заявил, что метапсихические силы являются частью естественного порядка вещей, а вовсе не порождением дьявола, что они столь же «милы» взору Всевышнего, сколь и всякое иное Его творение, — конечно, при условии, что их намеренно не употребляют во зло.

Мы, операнты, не сразу поняли, что наступил перелом, что, даже несмотря на принудительный выпад и другие преступления, волна слепой антиоперантной ненависти медленно схлынула. Безусловно, за одну ночь общественное мнение вспять не повернешь. Группировки фанатиков сохранялись в Штатах, как везде, и продолжали свои вылазки вплоть до самого Вторжения. Но запуганное, одержимое собственными предрассудками и невежеством большинство переживало постепенный душевный поворот, коему в недалеком будущем, когда для гигантов метапсихологов настал самый темный и грозный час, суждено было породить весьма неожиданные плоды.

18

Квебек, Земля

5 февраля 2008 года

— Слава те Господи! — говорил в микрофон Виктор Ремилард на американизированной версии языка канюков. — Я уж думал, хреновый процесс никогда не пойдет, думал, не послать ли его к монахам, не сплавить ли священный микроб Сен-Лорану… Чтоб я сдох, как он меня соблазнял!

Аудитория, состоящая из рабочих нефтеочистительного завода, калибровщиков и матросов с танкера, недоверчиво загомонила; мысль можно было читать черным по белому: «Ты, босс? Да чтоб ты поддался! Tu te fiches de nous! Брось нас дурачить!»

Виктор передернул плечами и захохотал со всеми вместе. Он был одет в потертый енотовый полушубок, длинный вязаный свитер и жесткую белую шляпу — как у всех рабочих, только погрязней. Стоя рядом, Шэннон О'Коннор в песцовой шубке-макси, с серебряным ведерком для шампанского в руках составляла с ним разительный контраст. Это ее танкер ожидал погрузки в доках.

— Когда мы наконец справились с проблемами производства, то обнаружили, что есть еще проблемы распределения, — продолжал Виктор. — Но теперь и они разрешены. Сегодня наше предприятие отправляет скованной энергетическим кризисом Европе первую партию газогола, полученного из лигнина!

Гром приветствий.

— Вы вправе спросить, чего мы тут яйца морозим, когда в цеху хорошо укутанные червячки пожирают древесину и выдавливают из заднего прохода жидкое золото? Законно! Потому я прекращаю болтовню и покажу вам, чего мы все ждем… и чего ждет танкер мадам Трамбле!

Новые рукоплескания; и Шэннон подала ему серебряное ведерко в обмен на мегафон. Виктор поставил его под огромный гибкий шланг, по такому случаю протянутый на скорую руку из цеха, и крикнул:

— Открывай, Депюи! Но только потихоньку, слышь?!

Главный инженер-химик, стоявший у ручного вентиля за распределительным щитом, ухватился за колесо, чуть повернул его, и розоватая жидкость потекла в ведерко. В холодном воздухе распространился острый органический запах.

— Стоп! — скомандовал Виктор, и поток прекратился.

Он отнес ведерко к шикарному черному «мерседесу», в котором теперь разъезжал с инспекцией по отделениям «Ремко интернэшнл». Машина была украшена канадскими и американскими флагами и гроздьями разноцветных шаров. Управляющий предприятием вставил пластиковый шланг в бензобак. Под грохот аплодисментов Виктор залил туда жидкость.

— А теперь, друзья, наступает момент истины! Вправду ли мы произвели новое горючее или это просто моча насекомого?

Не обращая внимания на смех, он сел за руль. Мотор мгновенно завелся, и новые приветствия потонули в реве огромной трубы танкера, нависшей над насосной станцией.