За право летать - Лазарчук Андрей Геннадьевич (читать книги бесплатно полностью .TXT) 📗
– Здравствуйте, – сказал Вик. – Давно здесь такое?
Старик почесал лоб.
– Здоров, бояре. А вы-то сами с откедова будете?
– Да как сказать. – Ответным жестом Вик почесал затылок. – Если по документам – так с одного, если по правде – с другого, а вообще взять – так и вовсе странствуем.
– А по совести?
– Так опять же – смотря по чьей. Ежели по ментовской…
– Это плохо, – грустно сказал старик. – Ментов тут стало видимо-невидимо. Оцепление стояло. Когда ж это?.. третьего дня, кажись. Щас оцепление убрали, а народу незнамого много осталось. Так мы на всякий случай пару мостиков раскидали. Мало ли что…
– Чтоб за черникой не ездили?
– Во-во. Бают, после взрыва её и собирать нельзя. Особенно посторонним-городским. Нам-то все можно, нас ни черт не берет…
– Какого взрыва?
– А подземелье ебнуло. Видать, с той войны ещё оставалось. Глубокое, красного кирпича. Кирпичи далеко разлетелись…
Глава вторая
Превратности службы
18 августа 2014 года
Саудовская Аравия, горы Эш-Шифо
Из Бейрута, где квартировал ближневосточный филиал Комиссии, до Эйлата летели с комфортом, на маленьком чартерном «Пассате». В Эйлате их сначала хотели пересадить на вертолет, но почему-то – Адам не стал вникать почему (все равно довезут, так или иначе, и зачем пытаться понять резоны, почему именно так, а не иначе? – сотрясение тонкого эфира и пережигание нервов) – лететь вертолетом оказалось нельзя, зато нашелся тяжелый глайдер-кунг, с двумя кондиционерами, туалетом и прочими прелестями цивилизации. Четыре часа в пути вместо полутора… оказывается, из-за этого и было столько шума, дыма и стрельбы в воздух. Восток…
Стив и Арсен сразу же завалились на койки, а чуть позже Сигги, выпив две баночки пива, последовала их примеру. Адаму же не спалось. Он вообще не любил спать в движущихся предметах. Уже дважды ему приходилось просыпаться в момент, когда все рушится и горит, и глубоко спрятанное суеверие намекало: вот в третий раз…
Адам думал, что они сразу же двинут в пустыню, но нет: сначала долго скользили над морем, вдоль пляжей, сплошь усеянных курортниками; Адаму показалось, что непосредственно в море купается мало кто, все больше – в бассейнах. Ну и всяческие серферы, мини-глайдеры, яхты, ковры-самолеты… Отели на побережье были просто красивые, красивые дивно и красивые приторно. Пальмы – да и вся зелень – почему-то казались жирными.
Чуть дальше курортная зона резко оборвалась и потянулась мерзость запустения. Здесь тоже не так давно начинали что-то строить, с размахом… а потом кончились деньги. Когда потребность в нефти упала на две трети, а всяческие компьютерно-электронные корпорации, в которые саудовцы и прочие нефтяные шейхи охотнее всего вкладывали денежки, просто исчезли – буквально в одну ночь…
Адаму пришлось покататься по свету, и он хорошо знал, до чего все везде изменилось. Не то чтобы опрокинулось, перевернулось… Больнее всего изменения ударили по Западу, лишив его высоких технологий и хитрожопой финансовой системы, в которой принцип «деньги к деньгам липнут» работал так же, как «правило буравчика» в суперпылесосе. В цене снова были прежде всего золото, сталь, дерево, рабочие руки, хлеб. То, что производилось с помощью марцалов, ценилось дешево, потому что производилось в изобилии и не всегда годилось для повседневной жизни. В первые годы после вторжения почти все были уверены, что кончена не просто прежняя жизнь, а – кончена жизнь вообще. Но потом что-то как-то наладилось – иногда криво…
Европа, например, выстояла, а вот Америка раскололась – на Северо-восток, Юго-запад, Нью-Йорк и Техас. Местами дело доходило до пограничных стычек, но наличие общего врага наверху удерживало горячие головы от чересчур решительных действий. Тем временем Китай, не слишком активно участвующий в отражении имперской агрессии, дрессировал самую большую в мире сухопутную армию…
Навстречу, под днище глайдера, неслись крутые короткие пенные барашки. Обнажившиеся рифы, подводные камни, скалы – все окружено было пенной опушкой. Носились чайки. За полосой ослепительно белых пляжей поднимались горы, невысокие, пологие и совершенно голые, из светло-розового гранита. За ними шла вторая гряда – темных, изломанных, беспощадных.
Небо стремительно мрачнело…
В глубь материка свернули над руслом пересохшей реки, оставив позади начавшуюся грозу. Понять, что это река, можно было по огромным валунам, полузасыпанным галькой. Наверное, в сезон дождей на эту реку приятно посмотреть… но Адам не знал, когда здесь бывает сезон дождей.
Прошло не четыре, а четыре с половиной часа, когда глайдер наконец опустился на землю и Адам услышал стремительную арабскую речь. На этот раз, против обыкновения, не кричали – говорили негромко и с достоинством. Он выглянул из кунга, уже готовый к раскаленному воздуху.
И все же поначалу показалось, что не сможет вдохнуть. Не ставшая привычной «сауна» это была, а настоящая каменная печь…
Проводник и переводчик группы, ливанец Хаким, разговаривал с двумя высокими мужчинами в ослепительно белых бурнусах. На шее одного из них висела магазином кверху винтовка М-16 с подствольником.
Увидев Адама, второй, не вооруженный как напоказ, шагнул вперед, сдержанно улыбнулся и отдал честь. У него было темное сухое лицо с необыкновенно тонкими и выразительными чертами.
– Майор Хафизулла, пограничная стража, – сказал он на чистом дистиллированном английском. – Я видел, как эта вещь падала. Я пришел, чтобы проводить вас.
– Полковник Липовецкий, – отрекомендовался в свою очередь Адам. – Контрольная комиссия по инвазии, начальник экспертной группы. Идти надо пешком?
– О да. Пешком. Но здесь уже недалеко. Хорошо было бы лететь вертолетом, но может начаться гроза. С минуты на минуту. А может и не начаться. Здесь странная погода.
– Мы видели грозу над морем.
– Над морем – это совсем другая вещь. Это очень маленькая гроза. Давайте не будем терять времени…
Дорога заняла меньше часа, однако к концу её Адам почувствовал, что ноги готовы наотрез отказаться служить своему негодному хозяину. Арсен подвернул лодыжку и отстал, Сигги цеплялась за Стива и ругалась по-шведски и по-голландски. Все были в царапинах и ссадинах – разумеется, кроме пограничников, которые скакали по этим раскаленным острым черно-фиолетовым камням легко и лениво, только бурнусы развевались. Дважды над головами сгущались тучи – настолько плотные, что казалось: наступает ночь. И тут же разбегались без грохота и без ливня.
– Пришли, – сказал наконец майор Хафизулла, делая изящный плавный жест, словно был не офицером пограничной стражи, а артистом балета.
– У-ух… – выдохнул Адам.
Возможно, именно тут побывал бедняга Данте – и увидел вход в Ад.
Еще более черная, чем окружающие скалы… хотя, казалось бы, куда уж черней?.. – котловина, и именно в форме котла, нет – он поискал сравнение – гусятницы. И что поразительно – водопад! Тонкая, дробящаяся в полете струйка Вытекает из овальной дыры в скале и падает в темную лужицу, откуда уже ничего не вытекает, а только испаряется, поэтому дышать в котловине просто нечем. Страшный чад залитого водой пожара на угольном складе…
Тело крейсера занимало собой почти четверть котловины. Корабль лежал, сильно накренившись; на первый взгляд повреждений не было, но уже через несколько секунд Адам удивился себе: в борту – огромная пробоина, дно котловины усеяно искореженными кусками обшивки. Судя по всему, пилоты почти сумели посадить корабль. Почти сумели.
– Никто не выходил? – спросил Адам.
– Нет, – покачал головой майор. – Я думаю, они все погибли. Удар был громкий. Очень громкий. Слышно было за двадцать километров. И был огонь и дым.
– Понятно… Ваши люди туда не спускались?
Майор помедлил.
– Боюсь, что я не смог бы заставить их спуститься. Даже под страхом сурового наказания.
– А вы сами?
– Еще совсем недавно там было нечем дышать. И я не уверен, что сейчас там есть хороший воздух для дыхания.
