Аль-Ришад (Трилогия) (СИ) - Андерсен Лора (серии книг читать онлайн бесплатно полностью TXT) 📗
– Что ей сказали?
– Что она попала в тяжелую аварию и поэтому ничего не помнит.
– Хорошо, – кивнул Генри. – Я готов. – Он дошел до двери операционной и вдруг в нерешительности остановился. Строггорн внимательно вгляделся в него: Генри вспомнил, что лицо дочери было изуродовано и сейчас панически испугался того, что мог увидеть.
– С ней все в порядке, не бойся, – успокоил его Строггорн. Дверь плавно открылась, пропуская их в огромный операционный зал.
Генри поразила идеальная чистота (роботы еще продолжали уборку) и большое количество различной аппаратуры. Операционная сфера, хорошо знакомая ему, была открыта. Он сразу увидел Джулию: она, накрытая белой простыней, полусидела на операционном столе. Голова была обрита (Генри вспомнил о черепно-мозговой травме), но лицо было ее, родное, он даже затруднился бы найти отличия, и у него отлегло от сердца. Антон сидел перед ней на стуле и кормил с ложечки. Генри услышал, как он уговаривал ее еще что-нибудь съесть, а она отказывалась.
– Папа! – Джулия почувствовала его и нашла глазами. Только подойдя ближе, Генри заметил, что ее глаза теперь действительно стали серыми. – Папа. – Она попыталась улыбнуться. – Меня тошнит, а Антон заставляет есть.
– Тебе нужно, Джулия, – упрямо повторил Антон, снова поднося ложку к ее рту, но она слегка отвернула голову. – Тебя совсем не так сильно тошнит, чтобы ты не могла ничего есть.
– Мне больно глотать! – снова начала жаловаться она.
– Упрямая девочка. – Антон встал, уступив место Генри. – Лучше бы вы заставили ее поесть. Строггорн сказал, что это необходимо, будет стимулировать работу приживленных органов. Если кормить все время искусственно, они никогда не начнут нормально работать.
Генри забрал у него чашку с бульоном и, набрав его в ложку, поднес ко рту Джулии. Кормление все равно никак не мешало их мысленному разговору.
– Ну, расскажи, как себя чувствуешь? – спросил он.
– Не знаю. Меня подключили к этой Машине и не говорят, когда отключат. Я уже замучилась здесь лежать. Так ничего вроде не болит, ноги двигаются. Я сначала очень перепугалась, что ничего не чувствую, а потом мне объяснили, что это из-за обезболивания. Пап, только я не помню, как угодила в такую аварию? – Джулия вопросительно смотрела на него. – Что это за клиника?
– Это самая лучшая клиника. – Генри снова просунул ложку ей в рот (она недовольно поморщилась) и решил вообще ничего не говорить про аварию.
Строггорн посмотрел на них и ушел в гостиную, чтобы не мешать. Его очень удивило, до какой степени Генри взял себя в руки. При вопросе об аварии в его голове не отразились совершенно никакие эмоции и, если бы у девочки был опыт, Джулия сразу бы поняла ложь: такая информация у эспера не могла не вызвать прорыва эмоций. Через полчаса Генри задумчиво вышел.
– Успокоился немного? – спросил Строггорн.
– Да. – Генри улыбнулся и сразу снова стал серьезным. – Советник, только честно скажите, какие могут быть последствия?
– Физически – вы видели. Конечно, у нее сейчас все болит и, если снять обезболивание, ей было бы очень плохо, но через две недели она будет в большой степени здоровой, а через два месяца эти генетически нейтральные органы уже трансформируются и станут для нее родными. Психически – могут быть проблемы.
– Но сейчас она вполне в норме. Я ожидал подавленности, отрешенности, что она вообще может не узнать меня…
– Потому что вы не знаете, что за препараты мы используем. Даже тяжело больной человек выглядит вполне здоровым. Но если вовремя не сделать обезболивание, тут же начинается реакция, и человек быстро понимает это.
– Это что, как наркотики?
– Нет, но все препараты, действующие на мозг, в чем-то похожи. Здесь реакция происходит не из-за возникновения зависимости от препарата, а, наоборот, из-за активизации патологии мозга.
– Не вижу принципиальной разницы, – нахмурился Генри.
– Очень большая разница. Если удается убрать патологию, почти сразу отпадает необходимость в препаратах, и нет никакой проблемы, аккуратно снижая дозировку, в течение месяца отказаться от них совсем, без возникновения зависимости.
– А если не удается?
– Тогда Джулию ждет наша клиника пожизненно. Регулярное обезболивание – это тоже совсем не весело. Мозг все равно воспринимает события неадекватно, невозможно работать, потому что недопустима дополнительная нагрузка на психику, ну и так далее. Попросту, нет нормальной человеческой жизни, хотя, если вы поговорите с таким человеком, он не произведет на вас впечатление ненормального. Ну что, Генри, за дочь ты немного успокоился? Теперь бы еще найти, кто с ней это сделал, – сказал Строггорн, и они провалились в Многомерность.
В лесу шел дождь. Генри посмотрел на деревья, пытаясь понять, в каком климатическом поясе они очутились. Похоже было на Канаду, но точнее он затруднился определить. Огромные ели поднимались к небу, и молодая поросль осин мешала идти. Строггорн шел впереди, показывая дорогу и осторожно раздвигая ветки. В какой-то момент он остановился и свистнул. Тут же словно из-под земли, появился вооруженный коротким автоматом человек, во всем черном, с лицом, закрытом полумаской. Впрочем, сейчас и лицо Строггорна, и Генри закрывали маски. Человек быстро что-то сказал в карманную рацию и пристроился за ними, внимательно оглядевшись. Еще через несколько минут они вышли на большую поляну с огромным особняком, который окружала высоченная кирпичная стена, а на вышках проглядывала охрана. Они подошли к воротам с четырьмя вооруженными охранниками.
– Куда вы меня притащили? – Генри ничего не понимал.
– Здравствуйте, Инквизитор. – Охрана пропустила их внутрь забора, и человек, тоже во всем черном, но уже без автомата, встречал их. – Никак не ждали вас так скоро.
– Изменились обстоятельства, – спокойно пояснил Строггорн. Они поднимались по белоснежной и скользкой от дождя мраморной лестнице.
В огромном холле их встретили слуги, тоже в черном. Строггорн проводил Генри в большой зал, со старинной мебелью и дорогими картинами на стенах. В каждом зале, через который они проходили, стояла охрана, молчаливая, в черном, в масках.
– Садитесь, Директор. – Строггорн показал на кресло, сейчас они были одни.
– Строггорн…
– Здесь нельзя меня так называть. – Глаза Строггорна стали совсем холодными. – Меня зовут Инквизитор, вы же слышали.
– Инквизитор, – задумчиво повторил Генри. – Так вы тот самый человек, за которым мы уже почти полгода охотимся? – Он знал, что скрывать это бессмысленно, Строггорн уже давно все вычитал из его головы.
– Наверное, только вряд ли вам меня удастся поймать. Я вот только одного не понимаю. Если не я хотел до вас добраться, тогда кто? Вы же думали все это время об Инквизиторе?
– Теперь я не знаю, сначала все показалось просто… – Директор задумался. Вошел человек в черном, Строггорн протянул ему запись, и он, приложив прибор к руке и закрыв глаза, внимательно прослушал ее.
– Знаешь кого-нибудь? – спросил Строггорн, когда он передал прибор назад. Генри подумал, что человек мог быть только Вардом, раз напрямую подключился к Машине.
– Нет. – Тот отрицательно покачал головой.
– Идеи есть? Мы с Директором уже все передумали, но не можем сообразить, кто на такое решился.
– Поищем, – коротко сказал человек и поспешно вышел.
– Может быть все-таки кто-то из мафии? – задал вопрос Генри.
– Какая мафия? – Строггорн удивленно посмотрел на него. – Уже нет никакой мафии, если только ребятня на улицах. Когда я в Многомерности убрал из жизни телепатов – главарей кланов, осталось очень немного руководителей в реальности, и мы сразу же заняли свободные места своими людьми.
– Теперь я начинаю понимать, откуда такие дикие суммы на счетах Аль-Ришада. Мне всегда казалось сомнительным, что можно сделать такой оборот только за счет банковских спекуляций, – заметил Генри.
– За счет спекуляций тоже можно немало, особенно если пользоваться информацией, полученной из чьей-нибудь головы.
