Вспомни о Флебе - Бэнкс Иэн М. (книги бесплатно читать без txt) 📗
Но сквозняк усиливался. Медленно, почти неощутимо медленно устойчивый поток набирал силу. Ксоксарле ломал голову – что бы это могло быть? Не поезд; конечно, это не поезд.
Он прислушался, но ничего не услышал, потом посмотрел на старика и обнаружил, что тот тоже смотрит на него. Неужели он заметил?
– Ну что, кончились все сражения и победы – больше не о чем рассказывать? – усталым голосом сказал Авигер.
Он оглядел идиранина с ног до головы. Ксоксарле рассмеялся – чуть громче, чем следовало бы, даже нервно, и Авигер непременно заметил бы это, будь он достаточно хорошо знаком с идиранскими жестами и интонациями.
– Ничуть! – сказал Ксоксарле. – Я как раз думал…
И он пустился в еще один рассказ о поверженных врагах. Эту историю он рассказывал своей семье, в корабельных столовых, в салонах штурмовых шаттлов, он мог бы рассказать ее во сне. Он слышал свой голос, разносящийся по ярко освещенной станции, косился на старика, поглощенного разглядыванием своего ружья, а сам думал совсем о другом – пытался сообразить, что же происходит. Он по-прежнему старался ослабить провод на своей руке – что бы ни случилось, было важно, чтобы он мог не только шевелить пальцами. Сквозняк усиливался, но никаких звуков, объясняющих его происхождение, идиранин не слышал. С опоры над его головой непрерывно сдувало пыль, слетавшую тонкой струйкой.
Скорее всего, это поезд. Может быть, где-то был оставлен включенный локомотив? Невозможно…
Квайанорл! Неужели мы установили органы управления на?.. Но они не пытались заставить поезд ехать. Они только выясняли назначение различных органов управления и проверяли, включаются те или нет. Ничего другого они и не думали делать – не было ни смысла, ни времени.
Наверно, это сам Квайанорл. Он сделал это. Наверно, он все еще жив. Он запустил поезд.
На мгновение (при этом отчаянно растягивая провода, связывавшие его руки, и не сводя глаз со старика) Ксоксарле представил своего товарища на станции шесть, но затем вспомнил, что тот был сильно ранен. Тогда Ксоксарле, лежавший на въездном пандусе, думал, что его товарищ, может быть, еще жив, но потом мутатор сказал старику – все тому же Авигеру – пойти и выстрелить Квайанорлу в голову. Это должно было убить Квайанорла, но, судя по всему, не убило.
«Ты плохо сделал свое дело, старик!» – возбужденно думал Ксоксарле, чувствуя, как легкий сквозняк переходит в ветерок. Потом до него издали донесся высокий, едва слышный звук, приглушенный из-за большого расстояния и исходивший от поезда. Сигнал тревоги.
Рука Ксоксарле, удерживаемая последним проводом чуть выше локтя, была почти свободна. Он сделал движение плечами, и провод переместился с предплечья на плечо.
– Старик, Авигер, друг мой, – сказал он.
Авигер, услышав, что Ксоксарле прервал свой рассказ, быстро поднял взгляд.
– Что?
– Может, тебе это покажется глупым, и я не упрекну тебя, если ты откажешься из боязни, но у меня адское жжение в правом глазу. Почеши мне его. Я понимаю, это звучит глупо – воин, которого до смерти мучит соринка в глазу, но в последние десять минут это сводит меня с ума. Почеши мне, пожалуйста, глаз. Если хочешь, сделай это стволом ружья. Я буду очень осторожен, не поведу ни одной мышцей, не сделаю ничего угрожающего, если ты почешешь мне глаз стволом. Или чем угодно. Сделай это, пожалуйста. Клянусь тебе честью воина, что я говорю правду.
Авигер встал. Он посмотрел на голову поезда.
Он не может услышать сигнал тревоги. Он стар. А другие – те, что моложе? Улавливают ли их уши такие высокие звуки? А машина? Ну, иди же сюда, старый дурак. Иди!
Унаха-Клосп развел разрезанные кабели. Теперь он мог залезть в кабельную трассу и попытаться пробраться дальше.
– Автономник, автономник, ты меня слышишь? – Это снова был голос женщины – Йелсон.
– Что теперь? — спросил автономник.
– У Хорзы исчезли кое-какие показания из вагонареактора. Он хочет знать, что ты там делаешь?
– Очень хочу, черт бы его драл, – раздался издалека голос Хорзы.
– Мне пришлось перерезать несколько кабелей. Другого способа проникнуть в реакторную, похоже, нет. Потом я их сращу, если настаиваете.
Коммуникационный канал на секунду отрубился, и в это мгновение Унахе-Клоспу показалось, что он слышит какой-то высокий звук. Но полной уверенности у него не было. Иллюзия, решил он. Канал снова открылся, и послышался голос Йелсон:
– Ладно. Но Хорза требует, чтобы ты предупреждал его, если надумаешь перерезать еще что-нибудь, особенно кабели.
– Хорошо, хорошо! – успокоил их автономник. – А теперь вы меня оставите в покое?
Связь опять отключилась. Автономник задумался на секунду. Ему показалось, что где-то звучит сигнал тревоги, но такой сигнал должен был бы дублироваться на пульте управления, а когда Йелсон с ним разговаривала, он не слышал никаких фоновых звуков – только сделанное вполголоса замечание мутатора. Поэтому никакой тревоги быть не должно.
Он ввел в проход свое режущее поле.
– Какой глаз? – спросил Авигер, остановившийся слишком далеко.
Ветерок поигрывал клочком желтоватых волос у него на лбу. Ксоксарле подумал, что сейчас гуманоид все поймет, но тот не обратил внимания на ветер. Он просто пригладил волосы пятерней и с неуверенным выражением на лице, держа ружье наготове, недоуменно уставился на голову идиранина.
– Вот этот, правый, – сказал Ксоксарле, медленно поворачивая голову.
Авигер снова повернулся и посмотрел в сторону локомотива, потом опять уставился на Ксоксарле.
– Только потом не говори сам знаешь кому.
– Клянусь. Прошу тебя. Это невыносимо.
– Авигер сделал шаг вперед. Все еще слишком далеко.
– Клянешься честью, что не врешь? – сказал Авигер.
– Клянусь честью воина. Незапятнанным именем моей матери-родительницы. Моим кланом и родней. Пусть галактика превратится в прах, если я вру!
– Хорошо, хорошо, – сказал Авигер, поднимая ружье и протягивая его в сторону Ксоксарле. – Я только хотел убедиться. – Он подвел ствол к глазу Ксоксарле. – В каком месте?
– Здесь! – прошипел Ксоксарле, выпростал свободную руку, ухватил ствол ружья и потащил его на себя.
Авигера, все еще державшего ружье, повлекло вперед, и он ударился об идиранина. Из его груди вырвался вздох, и тут ружье обрушилось прикладом на его череп. Ксоксарле, ухватив ружье, наклонил голову в сторону на тот случай, если оно выстрелит, но эта мера оказалась излишней – ружье было выключено.
Ощущая, как усиливается ветерок, Ксоксарле дал потерявшему сознание гуманоиду сползти на пол. Он ухватил ружье зубами и рукой установил его на минимальную мощность, потом отломал гарду спускового крючка, чтобы нажимать на него своим крупным пальцем.
Провода должны легко расплавиться.
Как переплетенные между собой змеи появляются из норы в земле, так пучок кабелей, прорезанный приблизительно на метр, выскользнул из трассы. Унаха-Клосп проник в узкую трубу и пробрался мимо оголенных концов следующего отрезка кабелей.
– Йелсон, я бы все равно не взял тебя с собой, даже если бы решил, что пойду не один. – Хорза улыбнулся ей.
– Почему? – сказала Йелсон, нахмурившись.
– Потому что ты нужна мне на корабле: я должен быть уверен, что Бальведа и наш командир отделения будут вести себя как полагается.
Йелсон прищурилась.
– Надеюсь, больше я тебе ни для чего не нужна, пробурчала она.
Улыбка Хорзы стала еще шире, и он отвернулся, словно хотел сказать что-то еще, но по какой-то причине не мог.
Бальведа села, свесив ноги со слишком высокого сиденья; она задумалась о том, что происходит между мутатором и темной женщиной с кожей, покрытой пушком. Она подумала, что засекла перемену в их отношениях, и эта перемена, казалось, главным образом относилась к поведению Хорзы. Добавился какой-то дополнительный штрих; появилось что-то новое, определяющие реакции Хорзы на Йелсон, но Бальведа никак не могла определить, что именно. Все это было довольно интересно, но ей никак не помогло. У нее были и свои собственные проблемы. Бальведа знала собственные слабости, и одна из них беспокоила ее теперь.
