Цикл Молокин 1-3 (ЛП) - Фостер Алан Дин (книга жизни .txt) 📗
- Пойос не стали ждать, - объяснил офицер сбежавшимся к нему морякам. - Сегодня четвертый день - и они начали атаку два хайда назад, очевидно, желая захватить нас врасплох, - раненый офицер позволил себе слабо улыбнуться. - У них это не получилось, хотя они оказались сильнее, чем мы думали.
Он узнал Гуннара среди собравшихся транов и обратился к нему.
- Будет лучше для всех, если вы как мощно скорее отправитесь в путь. - Он взглянул на канаты, протянутые от ледохода к двум другим суднам и продолжил: - Я должен возвратиться на свой пост. Наша дружба и любовь навсегда останется с нашими новыми братьями. Пути вам по ветру!
И прежде, чем кто-либо успел задать ему вопрос, он спрыгнул с борта ледохода.
Та-ходинг уже направлялся на свой капитанский мостик. Он отдавал последние распоряжения. Команда “Сландескри” и моряки из гавани заняли свои позиции. Паруса начали раздуваться по ветру.
Сообщение, что пойолавомаарцы начали атаку, быстро распространилось среди членов команды ледохода и тех, кто находился на буксирующих судах. Молокинцы поспешили закончить приготовления. Они хотели вернуться назад как можно быстрее, чтобы помочь защищать свой родной город.
Семь кораблей, находящиеся у кормы “Сландескри”, обменялись сигналами. Моряки стояли на корме и пристально следили за скобами, к которым были привязаны канаты от ледохода. Канаты из пика-пины еще никогда не рвались, но они никогда и не использовались для буксировки такого массивного судна, как “Сландескри”. Если один из них порвется, то, отлетев, может обезглавить неосторожного моряка. Те, кто наблюдали за канатами, все были добровольцами.
Этана больше беспокоило воздействие на ледоход ветров, дующих на плато. Даже если все паруса будут убраны, один сильный порыв ветра - и корабль может врезаться в основание скалистой стены каньона.
Один за другим, каждое судно, тянущее на бечевах “Сландескри”, поднимали свои паруса, чтобы поймать легкий бриз, дующий из каньона. Канаты туго натянулись и скрипели. Послышался звук хрустнувшего стекла - корабль сначала рывком, а потом плавно начал движение вперед.
Та-ходинг имел постоянный контакт с моряками на кораблях, буксирующих “Сландескри”. Слышалась перекличка, ледохода с судами-буксирами и тех между собой, поскольку всем нужно было сохранять одинаковое напряжение тросов. Эта задача казалась почти невыполнимой, но молокинцы и здесь проявили себя умельцами - на сей раз в кораблевождении. Тросы скрипели и визжали под давлением, но ни один из них не лопнул даже во время самого опасного маневра, когда все семь буксирующих кораблей развернулись к главному каньону и им пришлось преодолевать внезапно налетевший сильный ветер с внутренней части острова.
Действуя как один, семь кораблей продолжили тянуть ледоход в глубь каньона.
Этан посмотрел в сторону порта и с облегчением убедился, что на второй стене, защищающей Молокин, не было никаких признаков военных действий, ведущихся снаружи. Это значило, что пойос все еще не могли прерваться через первые ворота. Итак, уверенность К’ферр в крепкой защите Молокина от нежелательных посетителей, которую она раньше высказывала, оправдалась на глазах Этана.
Медленно они приближались к большим стенам из темного камня - своеобразному холлу без потолка, образовавшемуся в результате какого-то древнего природного катаклизма. Иногда Этану хотелось, чтобы они ехали на большей скорости, поскольку ему казалось, что они продвигаются вперед удручающе медленно. Но движение на буксире было не из тех, что можно по желанию перевести на другую скорость. Ведь его осуществляли семь кораблей, задача которых заключалась в том, чтобы действовать слаженно и маневренно, точно единое целое.
На пятый день, казавшийся нескончаемым, стены наконец-то начали отступать и уменьшаться. В скалах начали появляться маленькие трещины. Некоторые из скал уходили вглубь и примыкали к плато, другие образовывали террасы, напоминавшие топографию Молокина. Легкие бризы, возникающие в этик маленьких каньонах, добавляли лишние трудности в маневрах.
Вскоре они прошли мимо скал, не превышающих в высоту двадцати метров. Впередсмотрящий “Сландескри” мог рассмотреть территорию, лежащую за ними. Он сообщил, что видит только желтую, пустынную и неприветливую местность.
На утро одиннадцатого дня, когда каньон уже был больше похож на ледяную речку с пологими берегами, они попали в плотный туман, из-за которого ничего не было видно даже вблизи. Когда они подошли к низким берегам, то на буксирующих судах смогли увидеть растущие по другую сторону деревья, крона которых затерялась в серых облаках, их стволы были гораздо массивнее, чем в рощах Молокина.
Прошло не очень много времени, когда с первого корабля послышался крик. Они достигли конца замершей реки. Канаты были отрезаны и аккуратно уложены на палубе “Сландескри”. После прощания и дружеских напутствий семерка кораблей осторожно развернулась и начала путь назад, вниз по реке.
Ветер был очень слабым. Та-ходинг быстро приказал поставить паруса на “Сландескри”. Приказание было исполнено. В тумане раздался непривычный, новый для транов звук; низкое и отрывистое громыхание. Теперь корабль катился на колесах по земле.
Вдруг корабль остановился.
Впередсмотрящий сообщил, что передние две пары колес запнулись о каменистую невысокую гряду, кое-где поросшую травой. Та-ходинг был в некотором затруднении. Очевидно, что им нужно было поднять еще паруса. Но он все еще недоверчиво относился к этому способу передвижения по земле. Вильямс, стоявший рядом, прибегал к учительскому красноречию, пытался переубедить капитана.
Однако Та-ходинга не покидал скепсис. Сильный бриз подул с севера. Та-ходинг приказал поднять парус, и еще один кусок полотна из пика-пины взметнулся над палубой. Треск и стон сдвинувшегося с мертвой точки корабля испугал неподготовленных матросов, которые привыкли путешествовать по гладкому льду, сопровождаемые лишь свистом ветра. Хруст камней под массивными колесами корабля пугал и настораживал. Было похоже, будто лопались крепы днища.
Однако, вскоре третья, четвертая, пятая и шестая пары колес въехали на гряду, корабль покатил дальше.
Возглас восхищения вырвался из уст молокинцев, все еще наблюдавших со своих кораблей за “Сландескри”, который неуклюже и медленно, но все-таки взобрался на гряду и катил себе как ни в чем не бывало.
Та-ходинг, все больше убеждаясь в безопасности такого путешествия, приказал поставить еще несколько дополнительных парусов. Корабль набрал скорость. Послышался прощальный возглас Мирмиба с ближайшего судна, и Этан и Гуннар помахали ему рукой.
- Интересно, встретимся ли мы с ними когда-нибудь еще? - сказал Гуннар голосом, полным теплоты.
- Вопрос не в том, встретимся ли вообще, а когда именно встретимся снова? - поправил его Этан с удивительной уверенностью в голосе. - Ведь теперь Софолд и Молокин принадлежат к одной конфедерации, Союзу Льда, не забыл?
Гуннар выглядел печальным.
- Новые идеи медленно проникают в умы транов, Этан. Даже для меня еще трудно понять и оценить все эти новые и странные события, произошедшие с нами с тех пор, как ты появился в Софолде. А ведь это случилось совсем недавно. Но я думаю, что когда мы будем больше общаться с людьми из вашего мира, это изменит меня и всех транов быстрее.
- Я думаю, что так и будет, Гуннар, - ответил задумчиво Этан.
Слова рыцаря опять породили в нем противоречивые чувства. Правильно ли они поступают, пытаясь вовлечь этих людей в союз со странами Содружества? Этан видел, что траны вполне счастливы своим положением во Вселенной, о которой имеют своеобразные представления. Кто знает, какое влияние могут оказать некоторые не слишком возвышенные черты человеческой цивилизации на этих очень естественных гордых людей? Несмотря на защищенность, происходящую от консервативного склада мышления, все равно веяния цивилизации проникнут в Тран-ки-ки, как паразит проникает в тело ничего не подозревающего хозяина.
