Границы бесконечности - Буджолд Лоис Макмастер (книги онлайн полностью TXT) 📗

I

– К вам посетитель, лейтенант Форкосиган.

Обычно невозмутимое лицо медбрата перекосилось от испуга, взгляд застыл. Он отступил в сторону, пропуская посетителя в палату. Автоматические двери еще не закрылись, а медбрат уже поспешно ретировался.

Вздернутый нос, лучистые глаза и открытое доброе лицо очень молодили вошедшего, хотя темно-русые волосы на его висках уже начали седеть. Он был худощав, одет в скромный костюм и отнюдь не распространял вокруг себя атмосферу ужаса, вопреки столь острой реакции медбрата – по правде говоря, гость вообще не производил никакого впечатления. Саймон Иллиан, глава Имперской службы безопасности Барраяра, начинал обычным тайным агентом, и эта работа приучила его быть незаметным.

– Привет, босс, – сказал Майлз.

– Выглядишь отвратительно, – любезно заметил Иллиан. – Не трудись отдавать честь.

Майлз коротко рассмеялся; даже смех сейчас причинял ему боль. У него болело все, кроме рук: они все еще не отошли после анестезии и были забинтованы и зафиксированы от лопаток до кончиков пальцев. Он поглубже зарылся в постель в тщетной надежде найти более удобное положение для своего тщедушного тела, облаченного в больничную пижаму.

– Как прошла операция? – осведомился Иллиан.

– Примерно так, как я и ожидал. Мне ведь однажды уже оперировали ноги. Самое противное началось, когда разрезали правую руку, чтобы вынуть осколки костей. Нудно. Левую сделали гораздо быстрее – там осколки были крупнее. Теперь буду ждать, приживется ли в пластике костный мозг. Какое-то время у меня будет малокровие.

– Надеюсь, ты не возьмешь за правило возвращаться после каждого задания на носилках?

– Ну-ну, это ведь всего второй раз! Да и вообще, рано или поздно у меня просто кончатся непересаженные кости. Годам к тридцати я уже буду целиком из пластика.

И Майлз представил себе эту невеселую перспективу. Интересно, могут ли его объявить юридически умершим, если больше половины его тела будет из запчастей? Не войдет ли он когда-нибудь на фабрику пластиковых протезов с возгласом «Мама!»?

– Давай-ка поговорим относительно твоего задания, – твердо произнес Иллиан.

Значит, этот визит не просто выражение сочувствия… Да и вообще, способен ли Иллиан хоть кому-нибудь сочувствовать? Иногда это трудно было понять.

– Мой доклад у вас, – уклончиво ответил Майлз.

– Твой доклад – это шедевр недоговоренности, – в голосе начальника Имперской службы безопасности не было и тени неудовольствия.

– Ну… Мало ли кто его прочтет. Никогда нельзя знать заранее.

– Оставь, Майлз! Ты прекрасно знаешь, что речь идет не об этом.

– Так в чем проблема?

– Деньги. А еще конкретнее – финансовая отчетность.

Может, все дело было в лекарствах, которыми его напичкали, но Майлз ничего не понял.

– Вам не нравится моя работа? – жалобно спросил он.

– Если не считать твоих ранений, результаты последнего рейда в высшей степени удовлетворительны… – начал Иллиан.

– Очень рад это слышать, – мрачно пробормотал Майлз.

– …а твои похождения на Земле все еще полностью засекречены. Мы поговорим о них позже.

– Сначала мне надо будет доложиться парочке вышестоящих инстанций, – решительно заявил Майлз.

Иллиан отмахнулся:

– Я так и понял. Нет. Обвинения касаются мероприятия на Дагуле и того, которое ему предшествовало.

– Обвинения? – озадаченно переспросил Майлз.

Иллиан пристально посмотрел на него.

– Лично я считаю, что все затраты на поддержание твоих связей со Свободными дендарийскими наемниками окупаются с точки зрения внутренней безопасности. Хотя бы потому, что если бы ты постоянно находился, скажем, в Главном штабе, здесь, в столице, то стал бы превосходным магнитом для любых заговорщиков. Не только для тех, кто добивается почета и расположения властей, но и для тех, кто попытался бы через тебя задеть твоего отца. Как это происходит в настоящее время.

Майлз скосил глаза, надеясь, что сосредоточенный взгляд поможет ему собрать воедино и свои разбегающиеся мысли.

– Итак?..

– Короче, кое-кто сейчас очень прилежно изучает твои отчеты о тайных операциях флота наемников. Этим господам хотелось бы узнать, на что именно пошли определенные крупные суммы. Некоторые из твоих счетов по замене оборудования просто чудовищны – даже с моей точки зрения. А нашим противникам весьма желательно доказать существование систематических растрат. Осуждение тебя военным трибуналом за хищение казенных денег было бы сейчас чертовски некстати – и для твоего отца, и для всей центристской фракции.

– Это зашло настолько далеко?.. – ахнул пораженный Майлз.

– Пока нет. Я твердо намерен все замять. Но для этого мне нужны детали. Я не хочу действовать вслепую, как бывало уже не раз. Я еще не забыл, как из-за тебя провел месяц в моей собственной тюрьме…

Неприятное воспоминание заставило Майлза нахмуриться.

– На этот раз, – продолжал Иллиан, – они действуют через графа Форволка из Казначейства, а он до фанатизма предан императору и к тому же имеет его личную… э-э… поддержку. Под него не подкопаешься. Но боюсь, что достопочтенный граф поддается чужим влияниям. А поскольку он считает себя сторожевым псом, то чем больше от него отбрыкиваются, тем упорнее он цепляется за свои подозрения. С Форволком следует обращаться предельно осторожно, независимо от того, прав он или ошибается.

– Ошибается?.. – выдохнул Майлз.

До него наконец дошло, почему Иллиан пришел в госпиталь сегодня. Да, шефом и вправду руководит не беспокойство о раненом подчиненном. Но задавать свои вопросы сейчас, когда Майлз только очнулся после операции, слаб, накачан лекарствами, возможно, даже плохо соображает…

– Почему бы вам не допросить меня с суперпентоталом, да и делу конец? – огрызнулся он.

– Потому что я знаю о твоей аллергии к подобным препаратам, – невозмутимо ответил Иллиан. – Это очень прискорбно.

– Тогда отчего бы не выкрутить мне руки?

Задетый за живое начальник секретной службы помрачнел.

– У меня была такая мысль. Но потом я решил поручить это хирургам.

– Знаете, Саймон, вы иногда бываете настоящим подонком.

– Знаю. – К Иллиану вернулось хладнокровие. Он ждал и наблюдал. – В этом месяце, пока не кончится свара из-за бюджета, у твоего отца не должно быть скандалов в правительстве. И обвинения в твой адрес надо придушить независимо от того, на чьей стороне правда. Все сказанное в этой комнате останется – должно остаться – между нами. Но я должен знать!

– Вы что, предлагаете мне амнистию?

Голос Майлза превратился в рычание, сердце бешено заколотилось.

Иллиан был невозмутим.

– Если понадобится.

Майлз не мог сжать кулаки – он их даже не чувствовал, – но пальцы ног у него сжались. Он задыхался в мутных волнах ярости. Перед глазами все поплыло.

– Ты… мерзкий… ублюдок! Ты смеешь называть меня вором…

Майлз заметался в кровати, скидывая с себя больничные простыни. Медицинский монитор тревожно запищал. Тяжелые бесполезные руки болтались из стороны в сторону, как неживые.

– Это я крал у Барраяра? Я крал у моих собственных мертвецов?..

Он сбросил ноги и мощным усилием пресса вскочил с кровати. На миг выпрямившись, он резко качнулся вперед и, тут же потеряв равновесие, чуть не грохнулся на пол. Иллиан успел вскочить и поймать его.

– Какого черта, парень?! Что за шутки?

Майлз и сам толком не знал.

– Что вы делаете с моим пациентом? – крикнул, врываясь в палату, бледный военврач. – Он только что перенес серьезную операцию!

Доктор был разозлен и испуган, а вбежавший следом за ним медбрат вообще находился на грани истерики. Он попытался остановить своего начальника и даже схватил его за руку, пролепетав:

– Сэр, это шеф службы безопасности!

– Я знаю, кто он. Но будь он хоть призраком императора Дорки, я не позволю ему заниматься здесь его… работой! – Врач воинственно уставился на Иллиана. – Ваши допросы, или что вы тут затеяли, можете проводить в своих застенках. Я не допущу подобного в госпитале. Этого пациента еще нельзя тревожить!