Академия пяти стихий. Возрождение - Матлак Ирина (читать книги полностью без сокращений txt) 📗
Ника застыла, уже предчувствуя, чем закончится этот рассказ.
— Отец отдал, но они не успокоились, — продолжил лорд, — не поверили, что это все, что у нас есть. Мы жили скромно и не имели лишних средств, равно как и дворянского титула. Они стали угрожать сильными пульсарами. Брат попытался защитить родителей, но только нарвался сам. В какой-то момент магия вышла из-под контроля, и произошел взрыв.
Следующую фразу он проговорил до того спокойно, что Нику пробила дрожь:
— Погибли все. Кроме этого пьяного урода — Винсона. За подобное преступление его должен был судить совет магов, но папаша снова его отмазал. Отделался кучей взяток и штрафом. Жизни простых людей, не имеющих дворянского титула, были оценены в тысячу золотых.
Ника до боли впилась ногтями в ладонь и из последних сил старалась сдерживать чувства. Она знала, что лорду не нужна жалость, и не могла даже вообразить, через что ему пришлось пройти.
— Долгие годы я развивал дар, совершенствовал навыки и представлял, как убью Винсона своими собственными руками. Только это и помогало выжить. А потом, когда решил, что достиг нужного уровня, оказалось слишком поздно. Он ввязался в очередную драку и погиб. До сих пор жалею, что его смерть была такой легкой.
Внезапно взгляд Грэма стал осмысленным, и он словно очнулся. Лорд поднялся с места и, отойдя к окну, глухо проговорил:
— Прости. Я не должен был тебе всего этого рассказывать.
Ника не знала, что сказать. Любые утешения, любые слова казались ей бессмысленными и неспособными выразить сочувствие. Она смотрела, как Грэм стоит, устремив взгляд на кружащую за окном метель, и пропускала через себя все чувства, что он сейчас испытывал. В эти мгновения его эмоции приоткрылись, и Нику захлестнула старая, но не утихшая боль. Как должен был чувствовать себя девятилетний мальчик, разом лишившийся всего — и родителей, и брата, и деда, оказавшись в безразличных стенах детского приюта?
Теперь она действительно его понимала. Одинокая ранимая душа, из-за жестокости и безразличия сковавшая себя железным панцирем. Ника прекрасно понимала, что он рассказал далеко не все — кратко, без подробностей, избегая описания собственных переживаний. Ему было по-настоящему тяжело, но он сумел преодолеть все трудности, подняться в обществе и не только стать первоклассным магом с высоким титулом, но и остаться человеком.
Вместе с состраданием Нику затопила волна тепла и какой-то особой нежности. Она смотрела на лорда, в напряжении стоящего у окна, и, решившись, медленно поднялась с места и приблизилась к нему.
Почувствовав это, Грэм обернулся. Его лицо вновь приняло привычное выражение, глаза смотрели насмешливо, а губы были изогнуты в полуулыбке.
— Можешь считать, что ты этого не слышала. Надо разбираться с насущными проблемами, а не заниматься самокопанием.
— Я…
— Вам ведь уже сообщили, что в горы мы должны ехать уже следующим вечером? — спросил Грэм, отходя от окна. — Расположимся там соответственно плану и заранее подготовимся. Поэтому сейчас тебе лучше лечь спать и отдохнуть. Ближайшие дни будут трудными.
Ника осталась стоять на месте.
— Иди в спальню. На окнах хорошая защита, портал в эти покои тоже никто не откроет. Я буду в гостиной, Рик в коридоре. Не бойся, сюда никто не проникнет.
Глаза лорда на миг вновь затянулись поволокой воспоминаний.
— На этот раз я не допущу, чтобы с дорогим мне человеком что-то случилось.
Ника сделала несколько шагов по направлению к смежной комнате и внезапно остановилась. Неужели после всего, что он для нее сделал, она просто так уйдет и оставит его одного? Ей надоело прятаться от самой себя, и осознание того, что возрождения дракона они могут не пережить, только укрепило ее решимость. Она знала, что если сейчас уйдет, то потом будет жалеть.
Ника резко развернулась и стремительно подошла к лорду. Она успела заглянуть ему в глаза, прежде чем обвила руками шею, и, притянув к себе, коснулась губ уверенным поцелуем. Всего на доли секунды она уловила его изумление, после чего Грэм ответил. Обжигающие ладони заскользили по обнаженной коже спины, Ника запустила пальцы ему в волосы, стремясь стать еще ближе. Поцелуй стал более настойчивым, и она вкладывала в него все те чувства, что сейчас испытывала. Страсть, нежность, желание утешить — все смешалось, превратившись в бешеный, сводящий с ума коктейль. Чувства лорда были по-прежнему приоткрыты, и, улавливая его ответное желание, Ника совершенно теряла голову, забывая о реальности. Порвались цепочки, украшающие вырез на спине, с тихим звоном покатились по полу мелкие жемчужинки…
Резко прервав поцелуй, Грэм жадно всмотрелся в ее лицо и хрипло произнес:
— Если это из-за сочувствия и того, что я рассказал…
— Я люблю тебя. — Наконец Ника смогла озвучить то, в чем долгое время боялась признаться даже себе. — Люблю тебя… Тайрон.
Это стало последней каплей, разрешившей сомнения.
— Ника… — прерывисто выдохнул он, покрывая поцелуями скулы, губы, шею. — Моя Ника…
Она задыхалась от вихря эмоций, чувствуя себя сгустком пламени, в сознании не осталось ни единой мысли. Камзол и рубашка остались в гостиной, соскользнуло на пол дорогое платье, каждое прикосновение отзывалось в теле жаром и волнами дрожи. Ника даже не заметила, как они оказались в спальне, и контраст горячей кожи и холодного атласа простыней вызвал новый фейерверк ощущений.
За окном продолжала бушевать метель, свистел ветер, но она не слышала ничего, кроме биения сердец и одного на двоих дыхания. Пальцы сминали простыню, с губ срывался стон, но он тут же прерывался очередным доводящим до исступления поцелуем. Локоны разметались по подушке, окружив их обладательницу шелковистым каштановым ореолом.
Раздались взрывы салютов, спальню осветили всполохи ярких огней, но они были ничтожны в сравнении с теми искрами, что горели между ними.
Отчаянно нуждаясь друг в друге, они растворялись без остатка, отдавали себя
