Война кукол - Белаш Людмила и Александр (книги бесплатно без регистрации TXT) 📗
— Да… легко сказать, — Хиллари ушел в себя и с минуту молчал. Он знал, что в мертвое время между акциями, когда шел только сетевой поиск, а исследовательский отдел тайком бездельничал, Пальмер читал открытую информацию по BIC, какие-то старые журналы, иногда фильмотеки чуть ли не 300-летней давности, что-то без конца писал и конспектировал, а то тестировал и восстанавливал совсем уж безнадежные мозги, принесенные чуть ли не со свалки. Туссен несколько раз, по его просьбе, делал новые переходники к стенду, поскольку даже порты не подходили, настолько они были древние. А то Гаст схватывался посмотреть, как оно было в первобытном мире. Пальмер никого не подпускал к своему стенду, экскурсии разрешал только с собой, предварительно отключив управление дублера. Гаст выныривал оттуда со словами: «Во, кино! Времена освоения и первопоселенцев!»
— Пальмер, — вновь спросил Хиллари, — как по-твоему, есть у киборгов инстинкты?
— Без сомнений, — моментально отозвался Пальмер как о чем-то давно решенном. — По определению, инстинкты — это врожденная способность к осуществлению целесообразных действий на основе жестких нейрональных цепей и с неизменной причинно-следственной связью. У киборгов это — Три Закона.
— Хорошо. А будут ли они совпадать с человеческими инстинктами?
— Нет. Человека создала природа, и его реакции направлены на приспособление к окружающей среде и обществу, а киборги сделаны людьми, и инстинкты у них заданы искусственно… Но частично они будут совпадать, потому что у киборгов тоже задано стремление приспособляться. И еще: у людей инстинкты более нечетки и размыты, человек пластичен и адаптируется поведением, личными навыками; инстинкты у киборгов гораздо сильнее, и даже киборг с огромным личным опытом в первую очередь подчиняется «тройке», по сути дела все поведение киборга исходит из нее; никакого своеволия у киборга в принципе быть не может.
— Киборги все разные.
— Это неважно. Разница в поведении получается за счет обучения, конкретной работы и накопленной памяти. Внутренние реакции у них единые. Они мыслят одинаково, их базовый словарь уложен в рамки, где все понятия уравнены и тестированы.
— Теперь я знаю глубинные причины киборгофобии, — Хиллари улыбнулся, дав этим понять, что допрос окончен. — Человеческие инстинкты в корне различны с инстинктами киборгов. Они чужие и тем самым пугают людей. Контакт действительно недостижим, мы реально создали Новую Расу!
— Не согласен, — Пальмер отрицательно покачал головой, — человек никогда бы не внес в киборга того, чего не имеет сам. Инстинкты у нас пересекаются, только выражены с разной силой. Понять киборгов можно — понимаем же мы ино из других миров, а они отстоят куда дальше от нас.
— Осталось записать нас на пленку и издать, — Хиллари посмотрел на часы и поднялся из кресла. Пальмер тоже встал, начал убирать пустые тарелки и стаканы. Время за полночь, лаборатория была пустынна, и кроме них двоих на этаже никого не было. — В ближайшее время подготовь мне конспект по инстинктам, их сравнению и перспективам развития, дай аналоги «тройки». Далее, в плане на полгода — распиши мне полностью свою методику тестирования и реконструкции, поэтапно, с указанием важнейших пунктов и ориентировочно по моделям, их особенности. И последнее — Пальмер, тебе нужно расширяться; будем создавать подсектор, ты станешь главным; обеспечение, стенды я беру на себя, а вот людей будешь подбирать самостоятельно — по типам личности, под свой характер и так далее; испытательный срок будет максимальным.
Хиллари перехватил взгляд Пальмера, полный сострадания и внутренней муки, каким обычно смотрят друзья и близкие на неизлечимо больного, когда тот строит планы на год вперед, а они знают, что жить ему осталось три месяца. Хиллари остановился:
— Что-то не так?
— Говорят, нас расформируют, — Пальмер смотрел укоризненно. Хиллари состроил недовольную гримасу. Эти слухи ходили по проекту уже полгода, когда его зав по лаборатории Томсен подал на расчет по окончании контрактного срока. Хиллари, не чувствуя подвоха, начал его уговаривать остаться, тогда Томсен, словно четыре с половиной года ждал этого момента, заорал: «Это бесперспективный, гиблый проект!» и, хлопнув дверью, выметнулся из комнаты. Вместе с ним ушла его помощница-любовница и главный оператор, а история получила огласку по всему Баканару. Месть была полной. Слова Дорана о снижении финансирования проекта упали на вспаханную и удобренную почву; слухи о закрытии вновь поползли по корпусу, внося напряжение и пугая людей, уже однажды переживших ликвидацию; теперь они щедро делились своим опытом и страхами с новичками. Пока ни одного заявления об увольнении, но что-то будет через месяц?.. Хиллари тяжело вздохнул.
— Пальмер, все это чушь. Я обещаю, что когда это станет реальностью, я скажу тебе первому. Мало того, я возьму тебя с собой, куда бы я ни пошел. Теперь ты спокоен?
— Да, — Пальмер протянул руку для рукопожатия.
«Возвращаясь домой, я купила газеты — они более подробно говорят о том, что сегодня волнует централов, — записывала в дневнике Чара. — Среди скандальных новостей на первом месте — дерзость моей доченьки. Благодаря ей и Дорану понятие „война киборгов“ стало популярным и… даже каким-то обиходным. Уже отмечены десятки актов киборгофобии. Вот анонсы некоторых сообщений.
*** «Он запер киборга в кладовке, себя в гардеробной и кричал: „СПАСИТЕ!“
*** «Команда 101 — ТРУП НА КУХНЕ ОКАЗАЛСЯ КИБОРГОМ, ХОЗЯЙКА ДОСТАВЛЕНА В КЛИНИКУ С ОСТРЫМ ПСИХОЗОМ».
*** «Напился до зеленых ньягонцев — или до рогатых роботов? Алкоголик, час державший в напряжении отряд полиции, сдался властям. Его признание: „КИБЕР ВЕЛ СЕБЯ ВРАЖДЕБНО, И Я ПРИСТРЕЛИЛ ЕГО“.
*** «Никакой опасности нет, но МЫ СЕЙЧАС ВЫПОЛНЯЕМ СОТНИ СРОЧНЫХ ВЫЗОВОВ СВЫШЕ ОБЫЧНОГО, — говорит исполнительный директор „Роботеха“.
*** «Я БЫЛ УВЕРЕН, ЧТО ЭТО ПРОКЛЯТАЯ КУКЛА, — заявил мужчина, нанесший прохожему серьезные повреждения. — ОН ВЫГЛЯДЕЛ,. КАК НАСТОЯЩИЙ РОБОТ».
*** «Прошу защиты», — с этими словами обратился к патрулю домашний киборг. ЕМУ СЛОМАЛИ РУКУ И РАЗБИЛИ ГОЛОВУ; специалисты кибер-полиции уверены, что смогут опознать нападавших по памяти машины».
*** «Куклы дерутся на ринге до последнего издыхания, — признается содержатель аттракциона „Битвы машин“. — Главное — грамотно отдать приказ, и ОНИ РВУТ ДРУГ ДРУГА НА КУСКИ; ОДИН КИБОРГ ПРЕВРАЩАЕТ ДРУГОГО В ГРУДУ ОБЛОМКОВ. Билет на бой стоит 15 бассов, но свободных мест нет уже на неделю вперед! Читайте потрясающие подробности боев!»
*** «День открытых дверей в „Лабиринте Смерти“! Цены снижены, ОХОТА НА БАНШЕРОВ в одиночку и группами. ПОЛНАЯ ИЛЛЮЗИЯ НАСИЛИЯ И УБИЙСТВА! ОЩУТИ СЕБЯ ПОБЕДИТЕЛЕМ!»
Горько, страшно читать об этом. Люди больны ненавистью к нам…»
Свет погас — и в доме, и на улице. Наверно, внеочередное отключение. «Надо отметить время, — подумала Чара, с трудом отвлекаясь от тягостных мыслей, — и потом вычесть срок обесточки из квартплаты…»
…Гаснут огни, закрываются двери. Напоследок вахтеры вдвоем проходят по коридорам, отслеживая, все ли сигнальные огоньки горят, и там, где коридор кончается, старший отодвигает щиток на стене, вводит код и нажимает кнопку. Квадратный тоннель с насечками дверей заполняется молчаливой тьмой и отгораживается решеткой; до утра лишь ряды крохотных алых звездочек и бледно-серебряные лучики лазеров-малюток будут беречь покой зоны С.
— Восьмой и седьмой этажи сдал.
— Принял.
Можно спуститься на третий этаж и заглянуть в комнату отдыха операторов Адана. Там бывают девушки — измотанные пребыванием в сетях, они подкрепляются сильным кофе и табельными стимуляторами. Пока они не влезли в шлемы и перчатки, с ними приятно поулыбаться, сделать комплимент их внешности; на стимуляторах они становятся как-то болезненно красивы — глаза сияют глубиной, мягко цветет слабый румянец на скулах, голоса то звенят, то становятся воркующими, а губы и руки обретают легкую, порхающую подвижность. Это призрачная, голографическая красота — кожа оператрисс холодна, а порывистые жесты сильны, но бесстрастны, и даже самая малозаметная, мгновенная ласка раздражает их, как брызги ледяной воды. Ими можно любоваться, с ними можно заигрывать, но трогать их неприятно — они словно принадлежат иному миру, и их живая, манящая плоть подчинена вечно бодрствующему хай-тэку в плоских кожухах системных блоков. Они сейчас — периферия поисковых машин, они — во власти технотронных чар, околдованы, интегрированы в великую Сеть на правах рабочих ячеек.
