Лабиринт отражений - Лукьяненко Сергей Васильевич (читать книги без txt) 📗

Толпа разражается криками, когда мой дом тает в воздухе. Бедолаге Джордану еще придется доказывать, что это не его работа.

Мы плывем над Диптауном, обнявшись и глядя друг другу в глаза.

– Здорово… – шепчет Вика.

– Я и сам не знаю, как это делаю…

– Не знаешь, как целуешься? – удивленно спрашивает она.

…Нет, никогда я женскую логику не пойму.

Возле супермаркета, на стыке украинского и прибалтийского кварталов, я нахожу тихий закоулок: между телефонными будками и фонтаном. Оттуда мы и выходим. Правда, не сразу.

– Ты стираешь свои следы? – интересуется Вика.

Молча киваю.

– Надеешься, что тебя не найдут?

– Попробую. Может быть, они смогут вычислить город… но и то вряд ли. Лучше, чтобы не узнали даже этого.

– А мне ты можешь довериться?

– Санкт-Петербург, – говорю я. Очень хочется услышать в ответ, что мы земляки. Но Вика морщится.

– Питер… Леня, подожди меня здесь, ладно?

Я жду. Она убегает в супермаркет, а я еще раз тянусь к минскому серверу, проверяю, не осталось ли хоть какого-то следа. Потом прохожусь по всем запасным адресам, даже по тем, которые никогда не использовал, – и бью их, безжалостно выскребая информацию отовсюду. Со стримеров и магнитооптики, накопителей Бернулли и оптических дисков. Самым последним я чищу винчестер своего интернетовского провайдера. Все. Теперь – я никогда не входил в глубину.

Вика возвращается.

– Представляешь, в очередь попала, – смеется она.

– Срочные покупки?

– Одна покупка.

Она взмахивает перед моим лицом предусмотрительно сложенным авиабилетом. Я вижу лишь, куда она собралась.

– Утром свободен?

– Ты ведь летать боишься.

– Что поделаешь, ехать долго… Ты встретишь меня?

– Какой рейс?

– В десять утра жди у справочного.

Маленькие игры в самостоятельность… я могу сейчас дотянуться до авиакассы в супермаркете и узнать, кто и откуда брал билет в Питер.

Но я, конечно, этого не сделаю.

– Как я тебя узнаю?

Вика дергает плечиками:

– Посмотрим. А как я узнаю тебя?

– У меня в зубах будет красная роза, – мрачно сообщаю я.

Я прекрасно понимаю Вику. Одно дело – полюбить друг друга в виртуальном мире. Другое – встретиться наяву. Страшно говорить о себе.

Не знаю, хватило бы у меня смелости первому предложить встречу.

– Тогда в десять у справочного, – решает Вика. – Попытаемся не обознаться?

– Попробуем.

– Я пойду? – полуспрашивает-полусообщает она. – Надо собраться…

– У нас уже холодно, – предупреждаю я.

– И у нас тоже…

Вика делается полупрозрачной и рассыпается ворохом искр. Красивый у нее выход из глубины.

И мне пора.

Подмигиваю прохожему, который приостановился, наблюдая за Викиным уходом. И исчезаю из виртуальности.

На экранчиках была темнота. Полная.

Я снял шлем.

На дисплее мерцал золотистый фон «Виндоус-Хоум». Вики больше нет. Хватит любить нарисованных людей.

Выходить из Интернета будем вручную…

Я раскрыл окошко терминала и непонимающе уставился на мигающую строчку.

No dial tone!

Надо вовремя платить по телефонным счетам.

Я все-таки взял трубку и вслушался в тишину. Потом проверил логи – телефон мне отключили три часа назад. Под самый конец рабочего дня, как это водится у работников АТС.

Виртуальный секретарь Фридриха Урмана, а ты ведь был прав… Возможно входить в глубину без всяких технических приспособлений.

Я стянул комбинезон и поплелся к кровати.

111

Меня разбудил телевизор. Я лежал, кутаясь в одеяло – отопление еще не включали и было холодно, – слушал болтовню дикторов. Политика, экономика, курсы валют… Интересно, попадет ли вчерашний переполох в виртуальности в выпуски новостей? Может, и попадет. Где-нибудь между известием о приезде популярного певца и спортивными новостями. Среди прочих курьезов. Телевидение любит делать репортажи из Диптауна. Обывателю смешно смотреть на мультяшные пейзажи и нарисованных людей. Хорошо, наверное, что над нами смеются. Лишь бы не боялись… не завидовали… не ненавидели…

Я вскинул голову, с испугом посмотрев на часы. Они стояли, видимо, еще с вечера. Обычное дело, всегда забываю заводить. Нашарил валяющийся на полу у кровати пульт, вывел время на телевизионный экран.

Семь. Нормально, успею.

Во всем теле была разбитость, и в голове тяжесть, как всегда после серии долгих и частых погружений. Человек не очень-то приспособлен к виртуальному миру. Может быть, пройдет год-другой, и для всех граждан Диптауна придет час расплаты. Какие-нибудь параличи, слепота, инфаркты. Тогда имя Дибенко смешают с грязью, компании, сделавшие ставку на виртуальность, разорятся, а серьезные ученые сообщат, что давным-давно все это предвидели и неустанно предупреждали…

Поживем – увидим. В любом случае у меня будет шанс почувствовать беду одним из первых.

А может быть, наоборот, он случится, тот прорыв, о котором мечтал я и которого ждал Дибенко. То, что я смог совершить вчера, станет доступным для всех. Два мира, слитые воедино. Виртуальность и настоящее, сделай лишь шаг – и войди в глубину. Без всяких костылей…

Я встал и заправил постель. Вымыл пол, вытер пыль, затем выгреб из шкафа всю одежду и минут пять рылся, выбирая хоть что-нибудь поприличнее. Трудно следить за своим гардеробом, когда привык рисовать всю одежду, от плавок до смокинга.

Джинсы и свитер. Пойдет.

Одевшись, я еще раз прошел по квартире, косясь на компьютер, проработавший всю ночь. По экрану медленно ползла надпись: «Ленечка, глубина ждет!»

Пускай ждет.

Нет, мои попытки привести квартиру в порядок результата не дали. Застарелый холостяцкий бардак только подчеркивался чистым полом и убранным с глаз долой хламом. Что ж… предстанем во всей красе. Если Вика хоть немного общалась с хакерами, то не испугается.

Я выключил компьютер. Уже в дверях запоздало вспомнил, что даже не попытался прибрать на кухне… нет, хватит, этот подвиг не для меня.

Торопливо закрыв дверь, я вызвал лифт. Пластиковая кнопка, прожженная сигаретой, едва тлела под пальцем. В лифте почему-то было накурено.

Не так красиво, как в глубине, конечно, не так.

Лифт медленно потащил меня вниз, мимо десяти этажей, мимо соседей по бетонной коробке, которых я не знал, да и не пытался узнать. Можно придумывать чужие судьбы, можно грустить и насмешничать над несуществующими людьми… Как трудно узнать их – живых и настоящих. Сделать хоть шаг навстречу.

Может быть, Вика не прилетит? Передумает, в последний миг, ощутив то же, что и я, – нельзя смешивать два мира воедино?

Я представил, как стою в аэропорту. Нелепая фигура, беглец из виртуального мира, выползший в мир живых. Бледная незагорелая морда, одежда, не требующая утюга, красные, как у наркомана, глаза. И появляется Вика, красивая и стройная, модно одетая… или нет, может быть и хуже. Появляется сутулая очкастая девушка в мешковатом платье и плащике позапрошлогодней моды…

Что хуже – бог знает…

Я тихонечко застонал, заранее переживая наш общий позор и взаимное разочарование. Двери лифта как раз разошлись, и маленькая девочка с эрделем на поводке испуганно отступила на шаг.

Ну вот, даже дети шарахаются…

Я протиснулся мимо жизнерадостного пса и побрел вниз.

– Доброе утро! – тихо сказала девочка вслед.

Отвык я здороваться…

– Доброе утро, – сказал я, запоздало улыбнувшись, и выскочил из подъезда.

Почему-то я уверен, Неудачник не забыл бы поздороваться. Он бы еще потрепал эрделя по загривку, и пес шлепнулся бы на пол от удовольствия.

У меня хватало сейчас денег, можно было даже гордо поехать в аэропорт на такси, но спешить не хотелось. Боялся я этого ожидания, ох как боялся… Я позавтракал у какого-то ларька гамбургерами, разогретыми, но явно несвежими. Хотелось пива, однако под снисходительным взглядом продавца я решился лишь на лимонад.