Рой - Стерлинг Брюс (бесплатные полные книги TXT) 📗
Он улыбнулся.
– Инвесторы обыскали меня очень тщательно – даже рентгеновскими лучами просвечивали. Но бактерии спрятаны в отдельных ячейках вены, и рентген их не выявляет. А у меня в медицинской аптечке есть шприц, с помощью которого мы можем извлечь феромоны и испытать их. Я уверен, что испытания пройдут успешно – от этого зависит вся моя карьера. По окончании испытаний мы вскроем вену, и при контакте с воздухом бактерии погибнут. Мы наполним вену желтком развивающегося эмбриона и в таком виде доставим его на Кольца. Клетки эмбриона должны благополучно перенести путешествие. Но даже если они умрут, то, не приходя в соприкосновение с возбудителями гниения, сохранятся а целостности. А дома нам будет нетрудно научиться производить различные виды симбиотов, активизируя или подавляя определенные гены, как это происходит в природе. У нас будут миллионы рабочих, целые армии воинов и, возможно, даже живые ракеты из специально приспособленных крылатых особей. И если это получится, то, как вы думаете, вспомнят ли меня, мою самонадеянную маленькую жизнь и мое маленькое самопожертвование?
Даже большие очки не могли скрыть уважения, если не страха, с которым она смотрела теперь на Африэля.
– Так, значит, вы всерьез намерены это осуществить?
– Я отдаю этому делу свое время и свои силы, доктор, и мне не хочется, чтобы они были выброшены впустую.
– Но это же..., воровство, капитан! Вы хотите похитить живые существа с чужой планеты, чтобы вырастить из них расу рабов.
Африэль устало вздохнул.
– Это лишь громкие слова, доктор. Я не причиню этой планете никакого вреда – ну разве что использую их рабочую силу на время, пока провожу тот или иной эксперимент. Да, я погублю одно яйцо, но это не более тяжкое преступление, чем у людей аборт. Можно ли считать присвоение маленького кусочка генетической информации воровством? По-моему, нельзя. Что же до страшного обвинения в выращивании расы рабов, то я его отвергаю начисто. Это ведь будут не мыслящие существа, а генетические роботы. Нет никаких оснований называть их рабами – не больше, чем какие-нибудь грузовые фургоны или лазерные буры. Ну если хотите, считайте их новым видом домашних животных.
Мирная задумалась над его словами. Ее решение не заставило себя ждать.
– Вы правы. Они не будут с тоской взирать на звезды, томясь в неволе. У них не будет ни чувств, ни мыслей.
– Вот именно.
– Это будут просто рабочие механизмы, которым все равно, на кого работать – на Рой или на нас.
– Я вижу, вы осознали всю прелесть идеи.
– И если это удастся, – сказала Мирная, – если это удастся, то выигрыш, который получит наша фракция, будет исчисляться астрономическими цифрами.
Африэль улыбнулся с неподдельной радостью, и добавил мечтательно, не осознавая убийственной иронии своих слов:
– А какой выигрыш для человека, первым применившего новую методику!.. Вы когда-нибудь видели азотный снегопад на Титане, доктор? Вот подходящее место, чтобы устроить себе настоящее жилье, о каком прежде и не мечталось, – целый город, где можно будет отбросить все эти осточертевшие правила и запреты...
– Ну вот, теперь вы заговорили как дезертир, капитан-доктор.
Африэль помолчал, затем криво усмехнулся:
– Ну вот, теперь вы одним махом разрушили все мои прекрасные мечты. Я же говорил не о том, чтобы бросить все из прихоти, забыв свой долг; я говорил о заслуженном отдыхе человека, хорошо потрудившегося и хорошо заработавшего. Это совсем не одно и то же... Ну ладно. Главное – могу я рассчитывать на вашу поддержку в этом деле?
Рассмеявшись, она коснулась его руки. Ее негромкий смех потонул в громогласном урчании внутренностей матки, в котором слышалось что-то зловещее...
– Не могу же я бесконечно препираться с вами все эти два года! Разумнее сдаться сразу и спокойно работать.
– Совершенно верно.
– В конце концов, вы действительно не причините Гнезду вреда. Они даже не будут знать о том, что произошло. А если наше предприятие увенчается успехом и там, у себя, мы сможем воспроизвести их генетическую линию, то у людей и повода не будет беспокоить их еще раз.
– Да, конечно, – сказал Африэль, но на уме у него были сказочные богатства астероидов Бетельгейзе. Рано или поздно неизбежно наступит день, когда человечество предпримет массированное наступление на далекие планеты, и будет нелишне как следует изучить к тому времени всю подноготную своих потенциальных соперников.
– Сделаю все, что в моих силах, – сказала Мирная. – Если вы здесь все уже осмотрели, тогда, может быть, двинемся дальше?
Когда они покинули покои матки, она откровенно призналась:
– Сначала вы мне не понравились, и я думала, что мы не сработаемся. Но теперь вы мне нравитесь больше. В отличие от большинства других сотрудников Службы безопасности, у вас есть чувство юмора.
– Это не чувство юмора, – ответил он печально. – Это ощущение иронии судьбы, замаскированное под чувство юмора.
В бесконечном потоке бегущих друг за другом часов не было дней и ночей, он прерывался лишь нерегулярными периодами, когда они спали – сначала порознь, потом вместе, держась друг за друга в безвоздушном парении. Сексуальное возбуждение, ощущение чужого тела было живой нитью, связывающей их с их общим домом, с уставшим, разобщенным человечеством, которое находилось от них так далеко, что какое-либо рациональное представление о нем стало утрачивать смысл. Единственной реальностью было существование в этих наполненных вечным движением туннелях и переходах, где они, подобно двум микроорганизмам в кровотоке, крутились, подчиняясь ритму естественной пульсации. Часы перетекали в месяцы, ощущение времени терялось.
Эксперименты с феромонами были хотя и сложными, но вполне выполнимыми. Первый из десяти феромонов стимулировал стадный инстинкт: передавая химическое вещество щупальцами друг другу, симбиоты собирались большими группами, ожидая дальнейшей команды. Если команды не следовало, они через некоторое время опять разбредались. Для того чтобы действие феромонов было результативным, нужно было давать их либо в смеси друг с другом, либо в определенной последовательности, как команды в компьютере, – комбинируя, к примеру, первый феромон с третьим, приказывающим рабочим перенести все содержимое одной из камер в другую. Наиболее эффективным был девятый феромон, отдававший приказ на строительство. Получив команду, рабочие кидались собирать туннельщиков и землекопов и заставляли их работать. Некоторые из феромонов оказывали раздражающее действие; номер десятый побуждал симбиотов скрести и царапать все, что им попадалось под их когтистые щупальца, и вскоре от костюма Африэля практически ничего не осталось. Восьмой феромон отсылал рабочих собирать материал на поверхности астероида, и однажды, увлекшись наблюдением за ними, исследователи чуть было не улетели в открытое пространство.
