Море Имен - Онойко Ольга (онлайн книги бесплатно полные TXT) 📗
Алей откинулся назад, прикрыл глаза: его мутило, то ли из-за слишком совершенных амортизаторов иномарки, то ли из-за близкого присутствия Воронова. Вспоминалась картина, пригрезившаяся в день их знакомства: атомный реактор в мощном защитном кожухе. Ничего нельзя было прочитать по лицу Воронова, казалось, он дремал с открытыми глазами, но бодрствовала его грозная воля и работала мысль…
«Я чувствую», – вдруг понял Алей, и от потрясения его даже перестало тошнить. Плечи передёрнуло холодком. Он беззвучно перевёл дух, стараясь не показать волнения. Не то что бы эффект оказался для него совсем непривычным: такой же возникал, когда Алей в поисках чьего-нибудь Предела применял поисковый метод, основанный на субъективных ощущениях и эмоциях. Но он запускал такой поиск больше из любопытства, чем в практических целях, и получал впечатления самые общие. А сейчас… сейчас картинка сделалась очень чёткой. Очень качественной – как лучший дивиди в сравнении с оцифровкой видеокассеты.
Алей чувствовал ход чужой мысли.
Нет, до телепатии отсюда было ещё очень далеко, но он физически ощущал, что Летен, отрешённый и полусонный с виду, в действительности напряжённо размышляет о чём-то, и более того – он полон азарта и с нетерпением ждёт начала событий.
«С ума сойти», – подумал Алей, едва сдержав нервный смешок. Стало до чудесного ясно, что безумную его просьбу Воронов решил выполнить вовсе не из расчёта на благодарность лайфхакера, а просто по прихоти. Ему стало интересно. Он и у Поляны на поводу неделю назад пошёл только потому, что его одолело любопытство. Это так не вязалось с образом солидного человека, бизнесмена и политика, что Алей даже повеселел.
Он подумал, что пару дней назад ему уже доводилось чётко понимать мысли Воронова. Тогда он списал это на собственную восприимчивость и давящую Летенову волю. Но нет, то была не случайность, а тенденция, динамическое усложнение ассоциативного восприятия… Что дальше?
Алей переключил восприятие на Мая. Оказалось нетрудно. Он и прежде чувствовал Мая где-то на периферии сознания. Внимание Корнея занимала дорога, поэтому в нём разобраться было сложнее, а Май думал о своём.
Бывший боевой офицер Май, похожий на дозорного волка, думал о детях. У него было двое детей, девочка и мальчик, и тоненькая, милая, усталая жена. К предложению Летена он отнёсся как к обычной молодецкой затее, вроде охоты. И он был не прочь поразвлечься, но уже скучал по семье.
Корней же незамысловато злился на водителя «Жигулей», который не давал ему дороги, и всё.
«Началось», – думал Алей. Живот подводило от пронзающей ясности понимания, от лихорадочно-весёлого ужаса: началось. Пускай его предупреждали, даже пытались инструктировать, пускай он сам получил кое-какие сведения заранее, но к такому нельзя было подготовиться. Можно было только встретить лицом к лицу – и не отступить.
Вася навестил его вчера вечером.
Админ вошёл без стука, не спросясь и в метафорическом смысле через окно. Работавший за компьютером Алей встал сходить на кухню за кофе (на две минуты дел), а возвратившись, обнаружил в своём кресле Полохова. Вася повелительно помахал на него рукой и что-то промычал: рот его был занят. Вася жевал батон.
«Кофе мне тоже», – по интонациям догадался Алей, сумрачно сдвинул брови и со стуком поставил на стол перед Полоховым свою полную чашку.
Полохов прожевал и заметил:
– Другой бы на твоём месте обрадовался.
– Я бы ещё больше обрадовался, если бы ты хоть позвонил, прежде чем ввалиться.
Админ моргнул, нахмурился и вдруг искренне удивился.
– А я разве не звонил? – растерянно спросил он. – О, чёрт! А кому же я тогда звонил?! Нет, я точно звонил тебе… А! понял. Это было на следующей неделе. Вот блик! Вечно у меня время комкается, – и он как ни в чём не бывало уставился в монитор.
– Ещё и время, – вслух подумал Алей и сел на тахту.
– Я извиняюсь, – сказал Вася, кликая мышью. – Я в цейтноте. Решил маленечко схитрить и вот теперь расхлёбываю. Не умею я со временем работать. В общем, когда я тебе на той неделе позвоню, ты не удивляйся.
– Не удивлюсь, – пообещал Алей.
Он смотрел на Васю скептически.
Админ отстриг пожжённые белые лохмы, но за приличного человека всё равно не сошёл бы. Алей заподозрил, что в прошлый раз в честь прихода Осени Вася помыл голову, и подумал, что не мешало бы ему повторить.
Полохов отхлебнул кофе, шумно вздохнул и развернулся вместе с креслом.
По коже Алея подрал мороз.
В первый миг показалось, что глаза админа фосфоресцируют, будто у монстра в дешёвом фильме. Конечно, это было не так, просто свет из окна падал наискось, но всё же… Глаза Васи блестели каким-то противоестественным ритмичным блеском, словно в них на эбонитовых осях зрачков крутились голубые космические шестерни. А за ними сверкало что-то жуткое.
– Упустил, – тяжело сказал Вася.
Алей поник.
– Упустил, – согласился он. – Но я…
– Знаю, – админ отмахнулся, продолжая сверлить его диким взглядом. – Ты мне вот что скажи: ты можешь сейчас сделать осмысленный выбор?
Алей оторопело поглядел на него и осторожно ответил:
– Смотря какой.
Вася неопределённо хмыкнул, поколебался, и неожиданно продекламировал дребезжащим, натянутым, как не своим голосом:
– Твёрдая вера в безграничную силу разума и мощь человеческого духа неизменно приводит к победам!
Глаза его остекленели. «Это что ещё такое? – ошалел Алей. – Это ему опять надо какую-то информацию слить, чтоб не лопнуть?»
– Но здесь мы видим парадокс! – торжественно продолжал Полохов, в то время как руки его, будто отдельные существа, панически метались по подлокотникам кресла и собственным Васи коленям. – Твёрдая вера обычно слепа, а слепая вера может до бесконечности укреплять дух, одновременно уничтожая разум. В итоге получается чистый дух. Но очень, очень тупой. Это ли цель человеческого существования?
И он вытаращился на Алея, заметно поглупев с виду.
«Чертовщина, – подумал тот. – Крепко его трясёт. Не завидую я всё-таки демиургам», – а вслух сказал первое, что пришло в голову:
– Высшее предназначение человека становится очевидно только после выхода за Предел. А туда попадают единицы. И цепочка взлома Предела на тридцать процентов состоит из смыслов, разрушающих привычную понятийную разметку реальности.
Тут ему вспомнилось буддийское высказывание «ум – это обезьяна», но приплести его было вроде бы не к чему, поэтому Алей замолчал. Его вновь захватил вопрос, сколько всё-таки у человека Пределов, но админ был явно не в форме, и его не хотелось лишний раз дёргать.
Вася глубоко вздохнул и обмяк в кресле, свесив голову на грудь.
– Ну хорошо, – согласился он с долей печали. – Проехали. Так всё-таки разум или дух?
– И то, и другое, – сказал Алей, – и можно без хлеба.
Вася фыркнул.
– Это зря, – сказал он, – без хлеба на этом пути можно только бездарно помереть. Но суть я уловил. Суть здравая. Собственно, вопрос в том, что ты собираешься делать с проксидемоном. Я был бы эгоистически рад, если бы ты изучил устройство его мозгов и написал мануал для будущих юзеров. Но так как во мне есть и альтруизм… где-то в углу… в пыли… завалялся и присох… то я тебе скажу, что существует альтернатива.
Алей помолчал.
– Я уже догадался, – ответил он.
Немного странно было обращаться к Васе как к адекватному человеку после спектакля, который он только что устроил. Но он, кажется, уже пришёл в чувство. По крайней мере, на лицо его вернулось осмысленное выражение.
– И? – сказал Вася.
– Проксидемон – вспомогательное средство, – продолжил Алей. – Я знаю, что Старицу можно использовать для перемещений внутри параллели. Видимо, по Реке Имён можно перемещаться и между параллелями. Но попасть к Реке способен только тот, кто вышел за Предел. Или нет?
– Нет, – с облегчением поправил Вася. – Это вещи несвязанные. Ну, почти. К Реке может выйти тот, кто вплотную приблизился к своему Пределу. Хотя выходить туда, и вообще что-то знать о ней человеку совершенно необязательно. Это, так сказать, бонус. Специфический. Не всем нужный.
