Велейская империя. 2. Враг, который не забудет (СИ) - Елисеева Валентина (полная версия книги .TXT) 📗
– О чем ты задумалась с таким решительным воинственным видом? – строго спросил Хальер. – Ты же по-прежнему согласна быть моей женой и не сбегать от меня?
Алеся широко улыбнулась:
– Ну... можно сказать и так. В первом приближении.
«Мужу стоило бы обеспокоиться вопросом, получится ли сбежать ему самому», – додумала Алеся.
Глава 27. Первые тренировки.
Проснулась она от затопившего ее чувства нежности. Ласкового, уютного, льющегося бальзамом на сердце и излучаемого кем-то близким... В этом мягком флёре промелькнула вспышка жаркого влечения, но мигом спряталась, как приструненный хозяином щенок.
«Коул», – потянулась Алеся к источнику эмоций, уткнулась носом в широкую грудь.
– Я разбудил тебя? Не хотел. Спи, еще очень рано.
– Не хочу спать, – честно пробормотала Алеся. Какой сон, когда личная жизнь вдруг забила ключом, но в ней такое безобразие творится? – Что ты там придумал с проблемой обмена?
– Почему уверена, что придумал? – с усмешкой спросил Хальер.
– Больно хитрый и загадочный вчера за ужином сидел. Давай, колись.
– Колись?
– Рассказывай всю правду.
– Ты вчера весь вечер высказывала сомнения, что обладаешь магией. Рассказывала, что не замечаешь физических последствий использования магии и ее перерасхода. Напоминала, что датчики тебя не замечают, никто не чувствует, как ты вламываешься в их мысли, что даже профессор Листиц не обнаружил следов твоего влияния у землян и заявил, что на такое сокрытие своего воздействия ментальная магия не способна. Плюс ненормально большое расстояние действия магии и огромные массы людей, подпадающих под нее, что ранее не встречалось даже у сильнейших магов Золотых Веков. Признаю, у тебя есть основания подозревать, что за твой феномен ответственна не магия, а некое антинаучное «родовое проклятье».
– Но ты все равно считаешь иначе?
– Да, и могу привести убедительные доводы помимо того, что «проклятья» в природе не существуют как данность. Есть заговоры, но это совсем другая тема. Итак, во-первых, все проявления твоих необычных способностей как под копирку повторяют способности менталистов. Во-вторых, все отклонения от нормы в твоих ментальных умениях легко объясняются высочайшим уровнем дара. В-третьих, я слишком отчетливо испытал на себе твой ментальный приказ и это был магический приказ. Ты же не допускаешь мысли, что я мог бы ошибиться в определении магии, когда ее открыто применяют против меня?
– Когда это я против тебя применяла магию? Коул, ты не до конца проснулся?
– Вспоминай: я выдергиваю тебя из ловушки у дороги, мы летим на головокружительной высоте и тут ты орёшь «Пусти!». Убедительно орёшь, подкрепляя безрассудное требование таким ментальным ударом по мозгам, что я и впрямь чуть тебя не выпустил, идиотку мелкую!
– О-ооо, – вырвалось у Алеси.
– Ты – сильная магиня, но пока ты не поверишь в это полностью и окончательно, пока не перестанешь сомневаться, тебе будет затруднительно работать с магией. Магия не терпит неуверенности, запомни это.
– А откуда тогда такие сложности в... личной жизни?
– Хороший вопрос. Ты держишься за свою магию, как за спасательный круг, который ни в коем случае нельзя отпускать. Ты готова пожертвовать всем, вплоть до жизни, но не расстаться ни с каплей магической энергии, защищающей тебя от внимания чужих людей, от чужой памяти, делающей единственное исключение лишь для самого близкого человека – матери. Предположу, что у тебя наследственная предрасположенность к такой защитной установке, что твои предки годами старались жить максимально незаметно среди других людей. Ты рассказала о себе, а теперь поведай о своих прародительницах – как они жили? Подозреваю, что все они не были простыми людьми, а неизрасходованная твоими предками магия копилась и копилась, невольно передаваясь из поколения в поколение благодаря горячей материнской любви и инстинктивному стремлению передать ребенку силы, пока вот так ярко не проявилась в тебе, якобы – в «родовом проклятье». Магам в мирах, в которых не верят в магию, всегда нелегко приходится. Особенно менталистам, что ярко ощущают чувства людей, и которых постоянно задевают чужая злоба, ненависть, страх и страдания. Большинство менталистов, не умеющих управляться со своей магией, всю жизнь живут одинокими, глубоко несчастными людьми или заканчивают свои дни в сумасшедшем доме.
– Моя прабабка была сумасшедшей, – кивнула Алеся.
– Не удивлен. Это к вопросу о том, насколько опасно магу не знать, что он маг. Подробнее обо всех, о ком знаешь, расскажи.
Алеся поуютней свернулась клубочком в объятьях мужа и принялась рассказывать.
– Да, – кивнул Хальер, – всем этим женщинам очень не повезло, что на них не наткнулись охотники на магов. Стихийники вызывают бедствия, а менталисты часто оказываются в сумасшедших домах, как твоя прабабка: слишком много чужих мыслей и чувств сыпется на них, а они не умеют их экранировать. В чем-то тебе повезло, что благодаря твоим прародительницам у тебя от рождения такой мощный ментальный блок, и тебе нужно специально «прислушаться» к человеку, чтобы прочувствовать его. Но стремление трех поколений женщин Новиковых скрыться, мимикрировать, стать незаметными не прошло даром и в полной мере сказалось на тебе.
– Какая логичная и стройная теория у тебя сложилась.
– Это не теория, это правда как она есть.
– А почему я не чувствую, что магией пользуюсь? Не слабею от ее перерасхода, как положено?
– Алеся, ну какой перерасход с огромнейшим резервом? А что касается ощущений, то тут слишком много индивидуальных особенностей бывает.
– Допустим. А если все-таки...
– Что-нибудь придумаем.
– Я помню, что есть защитные браслеты, ты сам говорил, что... любовницам своим надевал их! Согласна носить охранки всю оставшуюся жизнь.
Тяжкий вздох со стороны супруга, сверкнувший неоном взгляд:
– Тебе браслет не поможет.
«Если бы Хальер хоть раз воспылал к кому-то истинной страстью, то эту несчастную уже похоронили бы. Амулеты были бы бессильны», – вспомнила Алеся давние рассуждения Ника и покраснела под пристальным взглядом мужа.
– Нацеплю десять штук, – предложила она.
– И сто не помогут, – заверили ее. – Ты не о браслетах думай, а о том, что я прав. Кстати, имеется четвертый момент, косвенно подсказывающий, что ты менталист выше среднего уровня.
– Какой?
– Ярко синие глаза – признак сильной ментальной магии, больше 20 единиц. Так что, ты поверила, что магиня?
Алеся прислушалась к себе, тряхнула интуицией и торжественно провозгласила:
– Да! Учи меня всему, но начни с обмена магией.
Хальер расхохотался и расцеловал ее в обе щеки:
– Ты угадала мои планы! Поднимайся, учеба не ждет. Я предупрежу Лоуреса, что сегодня дома и беспокоить меня дозволяется только в самом крайнем случае. В конце концов, у меня вот-вот начнется медовый месяц, имею право на отпуск.
Умываясь и причесываясь, Алеся крикнула из ванны, вспомнив один нюанс:
– Слушай, а у рейта Мариса глаза не синие! Но уж коли я теперь – супер-менталист с супер-интуицией, то ответственно заявляю: Марис – тоже менталист, и уровень – не приведи господь, попомни мое слово! Расскажи-ка мне все-все свои версии про маньяка-убийцу: и старые и новые.
– М-да, с таким же успехом я мог бы уехать на работу. У нас первый по-настоящему семейный завтрак, а ты хочешь говорить про маньяка? Странный выбор для молодой жены.
– Какая жена, такой и выбор. Женился сам, жаловаться некому.
Сидя в саду, Хальер с улыбкой смотрел, как жена играется с его магией, облепившей девушку светящимся коконом. Да, когда рядом находится Алеся, за магией особо присматривать нечего – та целиком концентрируется на самом интересном объекте в доступном пространстве, а таковым неизменно является жена, что неудивительно. Хальер потянулся, откинулся в шезлонге, довольный почти всем. Магия текла вокруг свободно, отпущенная на волю, и тело отдыхало, наполнялось силой. Отличная была идея с женитьбой! Жена к нему быстро привыкла и с судьбой своей смирилась, хоть и не по тем причинам, на которые он изначально делал ставку. Но это мелочи, главное – она рядом и хорошо относится к нему: он это чувствует, недаром тоже менталист, а Алеся свои чувства, в отличие от мыслей, экранировать не умеет.
