Суд Проклятых - Романов Марк Александрович (книги TXT) 📗
— Знаешь, Ричард Львиная ты Задница, — поглаживая роскошные усы, задумчиво произнёс Эрик, — если бы не ты, я бы тут, чую, двинулся умом, или просто сдох на своём же корабле. А теперь, когда мы знаем, по ком скучает моя секира, мы пойдём и вытащим меня из этих ваших анналов. Я, конечно, бывал в ж***, но чтобы так долго…
Морган хмыкнул. Теперь все участники прошлой истории были вместе. Оставалось мелочь — сделать так, чтобы они были в одном месте. В одном таком пирамидальном светлом местечке, где некий господин Директор явно заигрался в улучшение всей Вселенной…
18.2. Капитан Морган и «Бешеный Хомяк»
Бутылка тихо звякнула о край высокого бокала, роняя последние капли коричневого пива в пенную шапку, и полетела в угол, к таким же опустошённым ёмкостям, гремя стеклом по вытертому покрытию пола каюты.
Капитан сощурил глаз, чтобы стол и руки перестали двоиться, и подчёркнуто аккуратно поднял бокал. Его ноздри задрожали от знакомого запаха хмеля, солода и спирта — креплёный «Бешеный Хомяк» вонял, словно пиво действительно гнали из хомяков. Причём, не модифицированных генетически в угоду домохозяйкам и прочим нежным психикой существам.
«Вот так, друг мой, и становятся алкоголиками, — подумал Рик, наблюдая за тем, как медленно опадает пенная шапка, и в ней лопаются пузыри. — И точно так, как эта пена, заканчиваются, выходят пшиком и становятся пустыми жизнь, время и желание двигаться вперёд».
— Всё идёт по накатанной, — Морган упёрся мокрым лбом в холодное стекло бокала, и прикрыл глаза. В голове шумело, и мысли прыгали, как северные олени по раскалённому песку пустыни Гоби. — Как я встал на эту траекторию, так с неё и не сойду… Буду лететь себе по инерции, отключив двигатели. Буду медленно обрастать космическим планктоном, астероидными ракушками и пустотными мухами. Словно заброшенный грузовик, разграбленный, б***, ё*** пиратами…
Казалось, у капитана есть все основания для подобных пивных упражнений. В последнее время жизнь бывшего космодесантника и немножечко пирата обрела своеобразную вальяжность, лоск и неторопливость. «Астарта» совершала рейсы, почти не ломаясь и не разваливаясь, контракты подворачивались исключительно выгодные и без излишнего риска, пираты вежливо отворачивали в сторону, едва силуэт рейдера прорисовывался на их сканерах дальнего действия. Нет, некоторым приходилось помогать сменить курс парой курсовых залпов главного калибра, но это не раздражало. Нисколечко.
— Слишком… С-слишком, с***, гладко всё. Кацман меня подними, гладко и гадко, — Ричард открыл глаза, и сделал большой глоток, едва не обжегши себе нёбо крепчайшим напитком. Привычно сморщившись, он осторожно приподнял с пола хвостик копчёной соевой сардельки, занюхал, и опустил закуску обратно в коробку из-под сигар пилотского НЗ. — Летаем, зарабатываем, вертим вселенную на кх… х-х… на пальце. И всё отлично! Просто п-прекрасно, жопу мою пополам… Джек едва ласты не склеил от «белочки». Искин астероиды мельче Цереры в упор не видит. Ульрих перестал писать письма родне, и не отходит от Владленовой. Гай весь загадочный, укуренный и не рваный… То есть, тьфу, в нирване. Вот же чёртов «Хомяк», и из чего его только делают… Анна… М-да…
Морган поставил бокал на залитую пивом поверхность стола, которую безуспешно пытался протереть сервисный робот, походивший на раздутую водомерку, и положил подбородок на сцепленные пальцы. Локти он упёр в колени, и, гипнотизируя пиво, снова вернулся к беспокоящим его мыслям. В очередной раз за вечер.
Капитану давно и сильно не нравилось, каким он стал в последнее время. В обыденной жизни и рутине Рик предпочитал не замечать тревожных сигналов подсознания, но в подобные вечера спрятаться было некуда. «От себя не спрятаться, капитан, — медленно подумал он, ощущая, как слова словно разбухают в голове, заполняя её и исходя пеной. — От себя и от судьбы — не уйти. А какая она, судьба? А? Вот то-то же».
В современном мире, с его медициной, технологиями и возможностями, возраст около двухсот лет считался самым расцветом сил, а молодость длилась и длилась. Но и жизнь казалась бесконечной, способствуя неторопливости в делах и речах, поступках и мыслях. Слишком легко было остановить свой бег, упасть и уснуть, продолжая бежать по дороге где-то внутри себя, мысленно и бесполезно. «Слишком легко. Слишком».
Морган остро почувствовал желание вернуть себя прежнего. Такого, каким капитан был после увольнения из рядов космодесанта, со свежим патентом Торгового Флота и раздолбанным грузовиком «Клавикула Нокс», летавшим на честном слове и мате экипажа. Тогда мир казался выпуклым, ярким и наполненным чудесами. А астероидная пыль и звёзды — острой приправой к романтике…
Потом были долгие годы, наполненные рейсами, новыми знакомствами, пирушками и аварийными ситуациями. Копыто Дьявола, чёрные дыры Ядра, несколько экспедиций к границам галактики, Вулкан и Альбедо… Много чего было. «Астарта», ещё сияющая, только что с капитального ремонта и переборки рангоута. Потеря команды и груза. Новый экипаж, сейчас ставший родным и любимым — в прямом смысле слова.
Когда в жизни Рика появилась Анна, ещё в своей андроидной ипостаси, капитан и не думал, что сможет полюбить её. Понимание пришло потом, пока вокруг разворачивались события, мягко сталкивающие знакомый и привычный мир в пропасть страшного конца. Любовь, верность, ощущение счастья и нежности. Золотая пирамида, Строитель, Светлые, ХаСОМ, Романов… Апокалипсис, которого не случилось. «Или, всё же, случилось? — капитан задумался. — Светлые же изменили исход событий… Но почему всё так паскудно?»
Морган осоловело повёл глазами по каюте, допил пиво и зашарил правой рукой в ящике стола. Зацепив бутылку, он вытащил её, какое-то время внимательно изучал этикетку, расплывающуюся и двоящуюся, отчего казалось, что хомяк, залихватски обнимающий пивную кружку, язвительно усмехается, и, размахнувшись, со всей силы запустил ёмкостью в стену. С грустным хрустом и звоном толстое стекло разлетелось осколками и брызгами остро пахнущего напитка. Один из осколков резанул капитана по щеке.
Вытаскивая стеклянный шип из раны, и брызгая на кожу заживляющим гелем, капитан почувствовал, что трезвеет. А оглядев картину разрушений каюты, обильно залитой коричневой пеной, и воняющей, как пивоваренный завод после аварии, громко выматерился.
— Я не хочу терять Анну. Она — единственная на свете, ради которой стоит жить… Или умереть, — внятно произнёс Ричард, вставая с кресла. Выхватив ещё одну бутылку из ящика, он тщательно прицелился, и отправил её вслед за предыдущей, заорав: — Я никому не отдам ни свою женщину, ни свой корабль, ни своих друзей! Ни Светлым, ни тёмным, ни серо-зелёным, б***…
Теперь он, наконец, понял, что его больше всего беспокоило во всех этих снах, воспоминаниях и странном поведении команды «Астарты». Слишком знакомый, так сказать, почерк — тихо, исподволь, словно всё происходит само по себе. Так действовали старые знакомые Моргана, владельцы Золотой Пирамиды. Когда-то они пообещали всё исправить, вернуть на свои места, и больше никогда не вмешиваться в дела этого мира. И даже, казалось, сдержали обещание.
— Вот только ни хрена подобного, — капитан, хмыкнув, вызвал дополнительных роботов-уборщиков, и вывернул регулятор подачи воздуха на максимум. — У меня стойкое ощущение, что мы живём в какой-то хитрой временной петле, ответвлении от настоящей реальности. А там творится ад, продолжающийся после прихода Строителя, чтоб ему черти задницу пробурили, и активации Лиловости Романова. И Протекторат содрогается в судорогах, теряя планету за планетой, когда геномный наркотик вырывает матрицу сознания из тел жителей, переводя их в плазмоидное состояние. Опустошённые миры, атаки ксенорас, почувствовавших слабину прежде сильного соседа, восстания и революции, анархия и полная ж*** везде и всему.
Схватив урчащую от удовольствия тряпку, он начал вытирать стену, помогая уборщикам.
— И вот, пока мы в этом уютненьком кармашке продолжаем делать вид, что всё нормально, нас снова используют. Где-то в прошлом наши Светлые, чтоб им пусто было, друзья, затеяли очередное изменение реальности… — Морган на секунду задумался, прокручивая в голове разные варианты, но так и не смог объяснить, собственно, за коим чёртом им это понадобилось. — Непонятно зачем, но ладно. В итоге, мы имеем рассыпающуюся по кусочкам от недосыпа, недотраха и мозгосношения команду «Астарты», непонятную хрень в прошлом, и чёткое ощущение обмана. А чувство, что тебя обманули, обычно свидетельствует, что тебя действительно крупно перекинули через детородный орган, как говаривал старина Кацман…
