Иллюзион - Макушкин Олег (читать книги онлайн полностью без сокращений txt) 📗

— Но каким образом?

— У нас есть радиомодем. Отсюда он, конечно, не может установить соединение, но вот этот провод выходит наружу. Мы используем его как антенну. А питание идет от силовых кабелей, только специальный переходник пришлось достать.

— Круто, — оценил я и потянулся к клавиатуре компьютера. — Можно?

— Валяй.

Я загрузил пару сайтов новостей. Информационный голод, видимо, проснулся. Интересно было, что там пишут про нас с Шелестом, да и как освещают взрыв в институте — как теракт или халатность? Но сообщений про НИИ и реактор было мало; я удивился, но вскоре понял, почему: ни один из сайтов не обновлялся последние два часа. Тот факт, что реактор все-таки не взорвался, не объяснял молчание сетевых репортеров.

— Что за странность? Информационная лента обновляется ежеминутно, днем и ночью, — недоуменно пожал я плечами. — Они что, вырубились все? Все сайты разом?

— Это кэш, — сказала Кэти, мельком глянув на экран. — Компьютер грузит страницы, оставшиеся в памяти с прошлого сеанса связи, когда я смотрела новости. Такое происходит, когда не удается установить соединение с сайтом.

— Еще лучше. Выходит, что все новостные сайты отключились от сети?

Я проверил еще несколько информационных страниц — ни одна из них не отвечала.

— Попробуй радио.

— Что?

— У нас же есть антенна, которая ловит радиоволны. Переключись в режим приема аудио.

Я включил радиоперехват и начал перебирать частоты.

— В настоящее время существуют проблемы с доступом к сети у большинства корпоративных серверов, — сказал голос диктора через встроенные динамики ноутбука. — Оборудование дистанционной коммуникации компании Sicso оказалось неустойчивым к воздействию некоторых видов излучения. Кроме того, большинство корпоративных клиентов предпочитает кабельную связь в целях защиты от перехвата данных. Подземные толчки, вызванные недавними взрывами, нарушили целостность многих кабельных соединений.

— Черт знает что творится, — пожаловался я.

— В настоящий момент продолжают поступать сенсационные заявления о разного рода аномальных происшествиях в столице и пригородах. Наша радиостанция считает своим долгом предостеречь жителей города: не принимайте на веру неподтвержденные заявления и не поддавайтесь панике! Не исключено, что это всего лишь провокация со стороны некоторых нечистоплотных представителей СМИ или неудачная первоапрельская шутка.

— Какие шутки? О чем он говорит?

— Давай переключим канал.

Я сменил частоту приема. Другой голос тревожно, взахлеб, что-то говорил:

— ...И я понял, что они явились за мной. Но я боялся, вы и представить себе не можете, как я боялся их! Я закричал что было сил и побежал, а дальше я не помню. Кажется, полицейский начал стрелять, но я уже ничего не видел. Я вбежал в метро, а там уже было оцепление, и меня отвели к врачу, чтобы он дал мне успокаивающего...

— Спасибо за то, что поделились своими ощущениями, Семен Иванович, — сказал диктор. — Наша радиостанция продолжает внимательно следить за дальнейшим развитием событий, и я обещаю, что мы будем держать наших слушателей в курсе. А сейчас несколько минут музыки...

— В самом деле, что происходит? — спросил я.

Кэти отстранила меня от ноутбука и принялась стучать по клавишам. В течение минуты она переключила пять или шесть каналов — одни сообщали о появлении на улицах арабских террористов, другие о том, что вырвались на свободу какие-то животные, на которых ставили эксперименты, третьи заливали чуть ли не про пришествие инопланетян. Среди этого хаоса ошеломляющих и порою абсурдных сообщений выделялось одно — в районе Ленинградского шоссе полицейский патруль опознал и попытался арестовать известного террориста Тихона Шелестова. В результате столкновения двое полицейских были ранены; преступнику удалось уйти. Кэти пропустила это сообщение мимо ушей — она не знала имени Шелеста. Я же застыл, перестав воспринимать бред радиокомментаторов.

Шелест находился там, наверху, в серьезной опасности. У меня создалось ощущение, будто все предшествовавшее было лишь разминкой. Но вот началась настоящая игра, и Шелест, не надеясь на меня, предпочел действовать в одиночку. Не знаю, почему, но я почувствовал себя обиженным. Нет, я никогда не считал себя его товарищем, и все же...

Кэти продолжала переключать каналы. Дикторы несли сплошной бред.

— ...Сообщают о появлении на улицах чудовищных существ, монстров. Есть предположения, что это результаты экспериментов военных, которые вышли из-под контроля и вырвались на улицы города...

— ...Пришельцы среди нас! Они уже на улицах города и сеют ужас среди населения! Полиция не в состоянии остановить беспорядки, грозящие перейти в бойню! Мэр объявил чрезвычайное положение; в данный момент решается вопрос о вводе военных подразделений в черту города...

— ...В городе паника, множество людей уезжает, на дорогах сумасшедшие пробки. «Авторадио» рекомендует воздержаться сегодня от поездок на автомобилях...

— ...Покайтесь, грешники! Ибо пробил час возмездия и воздаяния за грехи наши. Наступил обещанный конец света, наступил страшный апокалипсис! Готовы ли вы принять кару господнюю?..

Кару я принять не был готов, но вот решение принял.

— Я иду наверх. Надо понять, что там за чертовщина происходит. И разыскать Шелеста. Не знаю, нужна ли ему моя помощь, но сидеть вот так, ничего не делая, я не могу.

Вообще, мне не очень-то хотелось лезть наверх и соваться в ад, который, судя по сообщениям репортеров, царил на столичных улицах. Но я чувствовал, что по-другому поступить не могу. Я слишком многим был обязан Шелесту, чтобы сделать вид, будто его борьба меня не касается.

— Думаю, Шелесту понадобится твоя помощь, — кивнула Кэти. — Иди, Данила проводит тебя наверх. Ни пуха!

Облачившись в Данилину кожаную куртку, я выбрался на поверхность. Народ на улицах города вел себя, как муравьи в растревоженном муравейнике, — бестолковые метания, хаотичная суета и непрерывный обмен распространяющимися, как лесной пожар, слухами. Избегая толпы, я зигзагообразным маршрутом продвигался к новой квартире Шелеста — под именем Майка Зодиакова он снял две комнаты в хрущобе где-то в Северном округе.

Метро не работало, и возле входов в подземку образовались запруды из человеческих тел. Автомобильный транспорт был задействован как средство вывоза обеспокоенных граждан за пределы города и скопился в пробках вблизи Кольцевой автодороги. Наиболее эффективным средством передвижения оказался кроссовый велосипед — деликатно позаимствовав оный у мальчишки, зашедшего в пустой супермаркет наворовать чупа-чупсов, я проехал с ветерком десять километров вдоль Садового кольца, удачно минуя пробки и скопления народа.

К сожалению, я ехал прямо в эпицентр охватившей город паники. Полицейские кордоны я проскочил и от бегущих навстречу кричащих людей увернулся, но вот миновать источник хаоса мне не было дано.

Я въехал в парк, по случаю ранней весны заваленный раскисающим снегом, с утонувшими в слежавшемся насте скамеечками и голыми деревьями, стоящими в сугробах. Колеса повело на льдистом дне широкого ручья, в который превратилась пешеходная дорожка, и я слез с велосипеда, чувствуя, как влажный холод пробирается в дырявые ботинки. Людей поблизости не было видно; откуда-то долетали крики и звон стекла — мародеры под шумок громили магазины; в серое небо втыкались закрученные, как свинячьи хвосты, столбы дыма. Но в парке было тихо.

Я сделал сотню шагов по аллее, слушая собственное сбивчивое дыхание, — энергичное кручение педалей и нервное напряжение, передавшееся от бежавших навстречу людей, заставляли легкие спазматически пульсировать. Неожиданно до меня донесся тихий шепот, и я задержал дыхание, чтобы расслышать, откуда он идет.

«Сюда, — шептал женский голос. — Я здесь».

Я обернулся туда-сюда и заметил между деревьями круг метров десяти, не больше, истоптанной земли, в центре которого росло необычное дерево; вокруг дерева ходили по часовой стрелке несколько людей. Двое шли по границе круга — мужичок в пальтишке и треухе вышагивал важно, заложив руки за спину и глядя себе в живот, женщина с авоськами тащилась медленно и понуро, как усталая кляча, безразлично буравя взглядом пространство перед собой. Еще один человек шел по малому кругу, сильно сгорбившись; двое вблизи дерева ползли на коленях, а один мужчина, по виду — мелкий служащий, в замызганном костюме и с распластавшейся по всей голове плешью, лежал у подножия дерева, обнимая грязные корни и что-то беззвучно крича.