Боятся ли компьютеры адского пламени? - Тюрин Александр Владимирович "Trund" (читать книги .txt) 📗
— Тебе пятнадцати минут на это дело хватит, Тойфельманн? — спросил бригадир. — Не забывай, у нас сегодня праздник.
— Я думаю, да.
— Эй, почему никто не говорит, что полагается мне в случае победы. — возник Данилов.
— Сие гипотетически возможно, — вздохнул главный. — Сейчас придется напрягаться, фантазировать, причем совершенно напрасно… Если ты паче чаяния одолеешь Тойфельманна, то Доротеенко — твой. И еще вся фабрика на целых пять часов в твоем распоряжении, наслаждайся тут как хочешь в меру своей испорченности. Ладно, чего мне тут распространяться. Иди, дерись.
— А где тут у вас алебарды? — нашел силы схохмить Данилов.
— Никаких алебард, прыжков и криков. Будем чинно сидеть на стульях. — сообщил Тойфельманн, безусловно имевший самый интеллигентный вид из всех присутствующих.
— Но проигравшему — абзац. — добавил Череп.
— Никак не пойму, что это Тойфельманн на тебя взъелся, может ты и ничего парень. — дружелюбно сказал бригадир. — Наверное, у него давние счеты с особистами. А вообще он тут у нас за полгода уже трех человек шпокнул. Я его, понимаешь, об этом не просил, но и возражать не стал, поскольку в целом мы страдаем от перенаселенности.. На всей фабрике один туалет, и то постоянно забивается.
— Садись сюда, Данилов, — сказало хвостатое Ци и показало на кресло, сильно напоминающее электрический стул. — Я, кстати, буду твоим секундантом. Прослежу, чтобы Тойфельманн тебя не обдурил. Говорят, кстати, что он клон не то Гиммлера, не то Гейдриха, в общем эсэсовского бонзы, ткани которого сохранились в каком-то берлинском холодильнике.
Данилов уселся за круглый стол, отчасти напоминающий плаху и расположенный прямо посреди «майдана». Публика стала рассаживаться концентрическими кругами. Кое-кто повис на большом светильнике, кто-то сел на кого-то .
К неприятному удивлению на руках, ногах и голове Данилова сошлись захваты. То же, впрочем, произошло и с оппонентом.
— Этого как раз не бойся, — сказал хвостатый секундант. Простые меры предосторожности, чтобы за счет спонтанной психомоторики ты не сломал и не разбил чего-нибудь.
Ци засунуло Данилову в рот какую-то съедобную ампулу с жидким наполнением.
— Это тебе для расслабления мышц и одновременной стимуляции кальциевых рецепторов у нейронов.
— Ци, скажи ему, — напомнил главный, — что его джин будет отключен, останется только опора на собственные силы.
Данилов почувствовал, как ловкие пальцы хвостатого всовывают в разъем на его шее кристалл с игровым софтом. Мелькнуло несколько тестов и оптическое окно погасло, а через нейроконнекторы в мозг влетела сенсоматрица ристалища.
Данилов увидел глянцевую ширь под оранжевым низким небом. Горизонт казался очень далеким, как если бы зритель находился на большой планете.
Противник появился ниоткуда. Зияющий чернотой зев, секущие плоскости челюстей, звериная вонь. Данилов успел метнуться в сторону, но потерял врага из виду.
Мгновение спустя на него словно танк наехал. Он едва успел уйти в перекате, потом вскочил и заозирался.
Он не знал, как колотиться сейчас его сердце, но воздух заволокло мутью — это подействовала волна паники.
Время делается в голове, говорил Борибабин. Не думай о пропасти, даже если ты летишь в нее.
Данилов увидел маленького верткого тарантула около своих ног и хотел немедленно раздавить его, но как-будто получил предупреждение: «Осторожно».
Данилов аккуратно подвел руку, а потом быстрым движением, которое у Борибабина называлось «схватить кипяток», отшвырнул паука. В полете эта мелочь преобразовалась в махину, размером с крейсер, который мрачным болидом пронесся за горизонт и где-то там взорвался, озарив полнеба багровом сиянием.
И тут его окружили трое. Три бандита: черный, рыжий и бритый, в руках — финка, свинчатка, кастет. Нормальная уличная расстановка сил лет пятьдесят назад.
Волевая вспышка ярко осветило воспоминание: борибабинский фирменный бой «один на трех». Победоносный бой всегда короткий. Если длинный — то ты проиграл.
Правила игры позволяли Данилову сейчас тоже обзавестись финкой и кастетом, они бы увеличили его поражающую силу, но лишили бы свободы.
Каждый палец стоит ножа, говорил Борибабин.
Сперва заставить их поверить, что он их боится, но при том не испугаться на самом деле.
Черный атакует с финкой, рыжий бьет свинчаткой — действуют они умело, сноровисто, не то, что те мужики на Меркурии.
Данилов отшатнулся, как будто неловко отпрянул. Они сужали круги, он имитировал неловкость.
Бритый махнул кастетом — упасть, откатиться, можно даже полежать немного.
Теперь не пропустить момент, когда надо ответить.
Но сперва повернуться на спину — это поза побежденного, но так он видит их всех.
Ну, пора. В перекате он сбивает черного с ног, тот, падая, мешает ударить рыжему. Бритый вынужден обегать свалку, чтобы достать его со спины. Пропустить удар над собой и немедленно заканчивать эту сцену тремя ударами. Черному в горло, рыжему в пах и бритому по подбородку.
Вроде, все. Где тут опускается занавес?..
Данилов почувствовал, что сейчас его затылок будет размозжен и успел немного пригнуться. Удар прошел вскользь, но вбил его лицом в землю.
Данилов поднял голову и увидел бритого в двух шагах от себя. Уже не урка поганый, а опытный боец. Вместо кривой ухмылки блатного на его желтом безглазом лице ровная улыбка мудрого. В перевороте Данилов пошел вперед и, перенаправив ось своего вращения, попытался подсечь бритого, но ему это не удалось. Данилов перешел в вертикальную стойку и атаковал по раскручивающейся спирали. И вот противник перед ним, его руки и ноги не успевают выйти на блок. Но неожиданно третья рука вырывается у бритого из солнечного сплетения…
Резкая боль отбрасывает Данилова, его выбили из ритма, из равновесия. Скрючившись, он пытается уйти от настигающего Тойфельманна . Противник знает лучше правила этой виртуальной площадки, недаром же он уже прикончил на ней троих.
Что можно противопоставить его реакции и его знанию, если даже джин отключен? Стоп, надо взять хоть самую крохотную паузу.
