Фальшивые зеркала - Лукьяненко Сергей Васильевич (читать книги полностью без сокращений TXT) 📗
А вот девятый этап нас ломает.
Ничего особенного в общем-то. Не слишком высокие горы. Каменоломни, в которых неуклюже ворочались причудливые механизмы, глотая и дробя камень. Строения, остатки древнего, циклопического храма. Пара боевых машин… кто в них прятался, мы так и не поняли. Машины сгорали лишь после десятого попадания ракеты, но зато и горели на славу.
Их просто было слишком много…
Мы прошли каменоломни с третьей попытки.
Мы потеряли все снаряжение.
Того, что удалось найти среди строений, никак не может хватить на нашу маленькую армию.
Я сохраняю ракетомет с пятью зарядами. Нике – что-то похожее на пулемет, палящее зарядами голубых игл, очень скорострельное и довольно мощное, Маньяк – автомат.
Все остальные вновь остаются при пистолетах.
Никакой брони, конечно, у нас уже нет…
Мы выходим на десятый этап через длинный, пустой, безопасный и невыразимо скучный туннель, пробитый в склоне у храма. Туннель винтом шел сквозь чрево горы….
Компьютер, у которого можно было записаться, стоит на вершине. Наполовину погруженный в камни, наружу – лишь экран и клавиатура.
Даже обсуждать ничего не приходится. Восемнадцать часов без сна. Восемнадцать часов на ногах.
– Сбор в десять Москвы у портала, – говорит Чингиз. Оглядывает нас – возражений нет. Толкает Пата к клавиатуре, тот вяло набирает какой-то пароль, наводит курсор на «выход» и исчезает. Чингиз уходит следом.
– Ничего повеселились, да? – говорит Зуко, натужно изображая оптимизм. Даже его жизнелюбие дало сбой.
– Форму потеряли, – бурчит Маньяк. – Давай… не тормози…
Зуко, разводя руками, исчезает.
За ним уходит Маньяк.
Падла задумчиво оглядывает окрестности. Здесь красиво, очень красиво. Дизайнеры «Лабиринта» потрудились на совесть. Уходит вниз пологий склон, искрится в лучах заходящего солнца снег. Плывут в сиреневом небе блекло-фиолетовые облака. Мы стоим на гребне горного кряжа, который нам предстоит перевалить… выйти к тем вот озерам – темно-синим кляксам внизу… пройти через леса… пересечь море… что там еще придумали создатели игры? Заводы, вулканы, космодромы, поля? Где-то в конце пути лежит город, где игроков поджидает злобный Император…
– Леонид, мы задумали невозможное, – говорит Падла. – Дело не в мастерстве. Ты видишь – тут практически нет настоящих схваток? Старых, добрых дуэлей… ты с пулеметом, я с мотопилой… кто кого перехитрит… Леонид, мы сражаемся не с другими игроками… не важно, в каком теле они находятся, человеческом или улитки-переростка. Мы сражаемся с миром. С миром «Лабиринта», миром внутри Диптауна. Мы сражаемся с расстоянием, временем… эх, матерь нашу, да ты ж сам все понимаешь! Завтра в десять, короче…
Он кладет руки на клавиатуру, и мы с Нике остаемся вдвоем.
– Стрелок…
Я смотрю на девушку.
– Скажи, тот Стрелок… про которого часто вспоминают в «Лабиринте»…
Я молчу.
– Это – ты?
– Да.
– Ты играешь не в полную силу.
– Да.
– Твои товарищи это понимают?
Качаю головой.
– Куда вы так спешите?
– Нике, у нас был уговор не задавать вопросов?
– Извини, Стрелок… – Она улыбается, скорее грустно, чем обиженно. – Я не хочу лезть в чужие тайны. Если ты действительно тот самый…
– Да.
– Если я мешаю вам… Давай я уйду. Прибьюсь к другой команде…
Сам не знаю, почему я это говорю…
– Я очень хочу, чтобы ты осталась с нами.
– Почему?
В камуфляже мы все одинаковы. Бесполы, бесформенны, унифицированы. Куски мяса в военной форме несуществующей армии, добровольные волонтеры придуманной битвы, самоотверженные герои никому не нужных подвигов.
Лишь лица над высокими воротниками курток – разные. Лица, которые мы сами же придумали. Это так просто – рисовать лицо. Точка, точка, запятая… вышла рожица кривая. Рисуй сам, собирай из деталей, как в детском конструкторе. Подбородок волевой, подбородок вялый… Уши оттопыренные, уши прижатые… Нос прямой, нос курносый…
С трудом мне давалось лишь одно. Глаза. Порой приходилось переделывать их десятки раз, прежде чем они становились живыми. С тех пор я понял, что самое главное в нарисованных лицах.
Я смотрю только в ее глаза.
– Ты мне нравишься, – говорю я наконец. – Я от этого не в восторге. Но ты мне нравишься.
Руки на клавиатуру.
Пароль.
Выход.
А выход из «Лабиринта Смерти» прежний… такая же уютная, просторная раздевалка и тот же самый зал, что два года назад.
Снимаю комбинезон, прячу в шкафчик. Ничуть не удивляюсь, что меня поджидает обычная одежда Стрелка.
Принимаю душ в маленькой кабинке. На этот раз самый обычный душ, никаких противовирусных химикатов. Одеваюсь, на секунду замираю перед дверью…
Что сейчас будет…
Возвращение легенды, что ни говори! Стрелок вернулся в «Лабиринт Смерти». И не один, а с группой товарищей. Причем на этот раз Стрелок и впрямь действует не слишком-то честно…
Выхожу в колонный зал, из которого видны улицы Диптауна. Вот будет смех, если сейчас повторится погоня и мне придется убегать, прятаться в виртуальном публичном доме…
В зале пусто. Почти пусто. Лишь стоит, смеясь и болтая, какая-то компания. Лица незнакомы, это явно не те, кого я расстрелял на пятом этапе…
Черт возьми!
Где же униженные и оскорбленные?
Где жаждущая моей крови толпа?
Подхожу к компании, делая вид, что ищу кого-то. На меня не обращают внимания – идет какой-то свой треп…
– Слышал, Семецкого убили? Три раза подряд?
– Ну?
– Так вот, он ожил и догнал своих…
Дружный взрыв хохота.
– Ребята, вы не слышали про такого игрока – его зовут Стрелок? – спрашиваю наугад.
Недоуменные взгляды. Вялое пожимание плечами.
Из раздевалки выходит молодой парнишка. Его приветствуют, машут руками. Кто-то кричит:
– Круз, да сколько тебя ждать, а?
Вся толпа вываливается из колонного зала.
Я уже забыт, и мой вопрос вместе со мной.
Стою, опустив глаза. Растерянно улыбаясь. Сжимая в кармане рукоять револьвера.
Слава – штука преходящая.
Удивительно еще, как Нике меня вспомнила. Наверное, девочка серьезно готовится к карьере в «Лабиринте Смерти».
А чего я, собственно говоря, хотел?
«Лабиринт Смерти» уже не тот. Не веселая возня в песочнице. Не азартная перестрелка на узких кривых улочках. Для этого, наверное, теперь существуют другие игровые зоны.
А «Лабиринт Смерти» больше всего похож на военный полигон. Здесь учат не геройствовать в одиночку, оттачивая рефлексы и повышая скорость реакции. Пришло время командной игры. Долгих и нудных походов. Взаимной страховки, отбраковки слабых, поддержки сильных, безусловного повиновения командирам…
Почему мне это не нравится?
Что же я – индивидуалист до мозга костей?
Или не доиграл тогда, два года назад, не прошел все то, что должен был пройти?
Поздно искать ответы. Мир изменился. А я и не заметил, забившись в свою тесную, уютную, надежную скорлупу…
Выхожу из колонного зала на улицу. Уже стемнело, зажглись фонари, огни реклам, людей стало словно бы больше… Все правильно, это квартал развлечений, а сейчас наступает очередной людской прилив. В европейском и российском секторе Диптауна все закончили работу и отправились на поиски приключений. Хорошо… Пусть для меня в Диптауне всегда будет вечер. Ранний летний вечер, первые звезды на темно-синем небе, запах отшумевшего дождя…
Глупость мы делаем. Собрались, герои… самоуверенные, как немцы в июне сорок первого… что нам «Лабиринт Смерти»…
Неверна сама наша идея.
Надо было довериться инстинктам, которые увели меня из «Лабиринта» после первой неудачи.
Но что тогда? Что? Искать Темного Дайвера? Проще иголку в стогу сена найти… да и не станет он нам помогать.
Пробиваться на прием к Дмитрию Дибенко, заварившему всю эту кашу? Только подставляться под удар. Он понимает, на что идет, не может не понимать. Когда-то он создал глубину, теперь создает для нее смерть. Чем он руководствуется? Не знаю. Я не психиатр. Любому поступку можно найти самое гнусное и самое благородное истолкование. И какое получу я, если достучусь до Дибенко, роли не играет. От своей новой игрушки он не откажется.
