Програмерзость - Фостер Алан Дин (чтение книг .txt) 📗

Любезно распрощавшись, они разошлись в разные стороны, и двое федералов направились к указанной дорожке. Вокруг них сразу сомкнулась густая зелень. Близость экзотической растительности тропического леса, дающего пристанище множеству насекомых и пауков, вероятно, ничуть не беспокоила приматов. А вот привыкшие к урбанизированным ландшафтам и открытым пространствам двое приезжих горожан с севера чувствовали себя в густых джунглях куда менее непринужденно. Карденас порадовался, что идти в указанном направлении им недалеко, о чем и сказал.

— Да не так уж это и страшно. — Хаяки низко пригнулся, проходя под нависшей над дорожкой ветвью, отягощенной листвой и мелкими растительными эктопаразитами. — Нужно всего лишь представить себе, будто проходишь через ботанический сад в Северном Тусоне. Запах точно такой же.

Оглянувшись на напарника, Карденас чуть расширил глаза. На сей раз интуитить было предоставлено сержанту.

— Что-то случилось?

— Зависит от точки зрения. — Инспектор продолжал пристально глядеть в его сторону. — От того, сможешь ли ты представить, что разгуливающий у тебя на плече паук подобен тем, каких можно обнаружить в ботаническом саду в Северном Тусоне.

Повернув голову налево, Хаяки оказался носом к носу с типичным огромным представителем арахнид, известных как пауки-кругопряды. С ножками подлиннее пальцев федерала и черно-желтым брюшком величиной с его кулак, гигантский паук-кругопряд на плече сержанта являл собой внушительное зрелище. Подстегнутый изяществом наряда своего гостя Хаяки заорал и бешено замолотил себя обеими руками, пока не сшиб огромного арахнида в кусты. Для несчастного сержанта не имело ни малейшего значения, что данный паук не был ядовитым. Знай Хаяки об этом, едва ли он прореагировал бы более спокойно.

Карденас не мог его обвинять. Он знал по собственному опыту, что пауков мало кто любит. Он не стыдился признаться, что и сам не принадлежит к числу любителей. Приведя себя в порядок среди листьев и прочего лесного мусора, куда его забросило резкое движение сержанта, кругопряд живо шмыгнул прочь и пропал из виду.

Хаяки еще несколько минут продолжал нервно дергаться и отряхиваться.

— Б-р-р-р! Я предпочел бы столкнуться с бандой нинлокос. — Он поднял указательный и большой пальцы. — Эта проклятая тварь была вот настолько от моего лица!

— Мне говорили, что в подобных местах тебя достает не то, что удается разглядеть. — Карденас осторожно отогнул в сторону молодое деревце, росшее прямо в центре тропы. — А достают те, кого не разглядишь. Например, пиявки. Клещи и блохи. Разносящие лейшманию мухи. Жуки, которые…

— Суть уловил, — оборвал его напарник. — Я лично был готов вернуться на улицы Ногалеса, как только наш челнок приземлился в Сан-Хосе. Всегда предпочитаю толстые стены и твердую мостовую.

— И кофе с круассанами в кафе «У Росы». — В голосе Карденаса явственно засквозила тоска. — Блинчики с опунциевым джемом и взбитыми сливками. Сопапиллы [54] с брусникой.

— Я же тебе сказал, — заворчал на друга Хаяки. — Суть я уловил.

— Вот, должно быть, и оно. — Узкая тропа вывела их на небольшую поляну, и Карденас увеличил шаг, радуясь возможности убраться из-под кустов. Перед ними на фоне внушительной листвы высилось здание, не похожее ни на одно из встретившихся им в поселении Сьюдада. Сооруженное большей частью из местных материалов, оно выглядело архитектурным напоминанием о давних временах. Покоящееся на вогнанных в землю сваях, одноэтажное строение было достаточно просторным, чтобы содержать под крытой пальмовыми листьями крышей три-четыре комнаты приличных размеров. Двадцать сработанных из расколотых бревен ступенек составляли широкую лестницу, ведшую к крытому переднему настилу, с которого обитателям открывался отличный вид на окружающие джунгли. Не было видно никаких проводов, характерных для современных построек.

Карденас первым поднялся по лестнице. Никаких стекол не было; и окна и двери закрывали только сетчатые ширмы. Периодическое шипение невидимого электронного фумигатора указывало, что сооружение оборудовано по меньшей мере одним образчиком современной технологии. Очевидно, склонность жильцов податься назад к природе не обязательно включала и стремление ее кормить.

Карденас немного удивился, найдя дверь-ширму незапертой. Переглянувшись, они вошли. В помещении было удивительно прохладно и сухо, явно благодаря бесшумным стараниям скрытых приборов для кондиционирования воздуха и поглощения влаги. Медленно двигаясь по коридору и глядя направо, он воззрился на уютную гостиную. Сработанные из ротанга и других местных материалов кушетки и кресла с завезенными из внешнего мира подушками скучились вокруг вездесущего вита. На полу сплетенные из кокосового волокна циновки перемежались с декоративными подушечками, сработанными из пальмовых волокон. Что же касалось украшавших стены и покоящихся на деревянных столиках картин, барельефов и цветоползов, то он поймал себя на попытках догадаться, сработаны ли они человеческими руками — или руками, принадлежавшими ближайшим родственникам человека.

— Кто это? — спросил с противоположной стороны коридора сильный женский голос. — Надеюсь, вам удалось найти какой-то…

Обернувшись на голос, Карденас оказался лицом к лицу с немного приземистой и безусловно привлекательной женщиной лет тридцати с небольшим. Белокурые волосы длиной до плеч были стянуты на затылке в конский хвост, в высшей степени разумную прическу для горных тропиков. Какой-либо макияж или косметика на ее лице отсутствовали. Вся одежда состояла из просторного халата, на котором преобладали изображения бугенвиллий, уместные скорее в южной части Тихоокеанского бассейна, чем в Центральной Америке. Ногти на пальцах маленьких босых ног оставались некрашеными. Единственной уступкой современным обычаям был изящно вписанный в ее правое ухо аудио муз-плейер.

— Сурци Моккеркин? — Карденас сунул было руку во внутренний карман рубашки с короткими рукавами, собираясь показать свой идент-браслет. — Я…

Кровь, казалось, так и отхлынула от ее лица.

— Роджер! — завопила она.

Прежде чем инспектор и его спутник смогли объясниться подробней, в комнату ворвался, чуть задев испуганную женщину, красно-оранжевый комок мускулов и бросился к паре визитеров. Крепко сжатое в одной руке тяжелое мачете, запачканное древесным соком, ударило сперва по Хаяки, обрушившись с достаточной силой, чтобы отсечь руку от плеча. Удивительно гибкий для столь рослого человека, привыкший иметь дело со всякими противниками, сержант метнулся в сторону и ударил нападающего, когда тот проносился мимо. Достаточно мощный, чтобы свалить едва ли не любого человека, удар не остановил фигуру с большим ножом.

Но впрочем, та и не была человеком.

Круто развернувшись, разъяренный орангутан еще раз с размаху ударил по сержанту, который метнулся за ротанговую кушетку и схватил для защиты кресло. Оранг, куда более сильный, чем любой человек такого же веса, одной рукой поднял кушетку и отшвырнул ее прочь. Покуда красновато-оранжевая обезьяна скрадывала Хаяки, Карденасу удалось броситься к женщине. Поскольку вся ее поза отражала ужас, он поспешил успокоить ее. И, сунув руку за пазуху, все ж таки достал свой идент.

— Сурци Моккеркин? Инспектор Анхель Карденас и сержант Фредозо Хаяки, Севамериканская Федеральная Полиция. Я говорил с вами в Ногалесе. Мы здесь с целью помочь вам. — Он показал на двух бойцов с мрачными физиономиями. — Отзовите своего охранника.

Напряжение в какой-то мере покинуло ее, но выражение лица оставалось настороженным. Не сводя глаз с Карденаса, она, не оборачиваясь, приказала:

— Роджер! Все в порядке, это полиция, а не матарос.

Державший мачете над головой, оранг медленно опустил длинные мощные руки. И только когда лезвие приблизилось к полу, Хаяки начал ставить на место кресло, которое держал перед собой для защиты. Орангутанг моргнул большими обманчиво детскими глазами.