Нейромантик - Гибсон Уильям (читаем бесплатно книги полностью TXT) 📗
– Жюль, – сказал он звездочкам. – Надо бы навестить старого Жюля. Он знает, что делать.
Жюлиусу Диану было сто тридцать пять лет, и метаболизм его тела прилежно корректировался еженедельными сеансами гормональной и радиотерапии. Основой же его борьбы с неизбежным старением служило ежегодное паломничество в Токио, где генная хирургия подправляла его ДНК – процедура, невозможная в Тибе. После этого Жюль Диан обычно совершал рейс в Гонконг, где заказывал годовой запас рубашек и костюмов. Бесполый, нечеловечески терпеливый и спокойный, как казалось, Жюль не мог принадлежать к миру его официального бизнеса, в особенности при его посвященности в таинства портняжного искусства. Кейс ни разу не видел Жюля в одном и том же костюме дважды, при том, что гардероб мосье Диана представлял собой тщательное воспроизведение стилей платья прошлого века. Еще Диан увлекался пенсне в викторианском духе, вполне возможно, действительно необходимыми ему, с линзами, выточенными из тонких пластин искусственного розового кварца и обрамленными паутинками золотой оправы.
Офис Диана располагался на окраине Нинсея, в одном из просторных складов. Часть помещений год назад была довольно бессистемно обставлена редкой коллекционной европейской мебелью, и Диан планировал в будущем использовать это местечко в качестве своей личной резиденции. Одну из стен комнаты, в которой ожидал приема Кейс, почти полностью закрывали книжные шкафы стиля нео-ацтек, заодно замечательно выполняющие роль пылесборников. Две грушевидные настольные лампы диснеевского типа неуклюже громоздились на стальном кофейном столике с алой лакировкой а-ля Кандинский. Между книжными шкафами висели причудливые часы в стиле Дали, их искаженные циферблаты словно стекали к бетонному полу. Стрелки часов, на самом деле голографические проекции, по задумке при вращении должны были демонстрировать различные гримасы, но при этом никогда не показывали правильного времени. По углам валялись фиберглассовые упаковочные коробки, от которых исходил мощный аромат консервированного имбиря.
– Сынок, ты чист, – произнес бестелесный голос Диана. – Можешь войти.
Слева от книжных шкафов глухо щелкнули магнитные задвижки, отпирая массивную дверь из поддельного палисандра. Надпись над дверью, выполненная из самоклеящихся заглавных букв с завитушками, гласила: "ЖЮЛИУС ДИАН. ИМПОРТ-ЭКСПОРТ".
Если мебель в импровизированном фойе соответствовала концу прошлого столетия, то обстановка офиса, по всей видимости, относилась к его началу. Из пространства у дальней стены, залитого светом старинной медной лампы с абажуром из треугольных кусков зеленого стекла, Кейсу приветливо улыбнулось гладкое, розовое, без малейших признаков морщин лицо Диана. Специалист по импорту-экспорту был надежно огражден от посетителей просторным письменным столом из хромированной окрашенной стали, крышку которого с обеих сторон подпирали произведения мебельного искусства башенного типа из неизвестного светлого дерева, предназначенные, по предположению Кейса, для хранения различного рода письменной документации. Поверхность стола была завалена кассетами, свитками распечаток на желтой бумаге и диковинными деталями старинных механических пишущих машинок – устройств, над восстановлением которых Диан тщетно бился с тех самых пор, как Кейс впервые попал в его кабинет.
– Что привело тебя в наши края, парень? – спросил Диан, протягивая Кейсу длинную узкую конфету в бело-голубой клетчатой обертке. – Вот, попробуй этот бонбон. "Тинь-тинь-джа", высший сорт.
Кейс жестом отверг угощение, пахнущее имбирем, уселся в креслице с изогнутыми ножками и фигурной спинкой, закинул ногу на ногу и провел пальцем по обтрепанному краю своих черных джинсов.
– Жюль, дошел до меня слух, что Вейдж хочет меня убить.
– Ага. Ну что ж. И от кого ты это услышал, могу я спросить?
– Люди говорят.
– Люди, – повторил Диан, посасывая имбирный бонбон. – А что за люди? Друзья?
Кейс кивнул.
– Нелегко бывает порой отличить друзей от врагов, знаешь ли.
– Я задолжал ему немножко денег, Диан. Он тебе об этом ничего не говорил?
– Давно с ним не виделся. – Диан печально вздохнул. – Я, конечно, знаюкое-что о намерениях Вейджа, но при данном положении вещей не могу говорить с тобой на эту тему. Все ведь должно идти своим чередом, понимаешь?
– Должно идти что?
– У Вейджа хорошие связи, он важен для меня, Кейс.
– Понятно. Так он хочет убить меня или нет, а, Жюль?
– Нет, насколько мне известно.
Диан пожал плечами. Со стороны могло создаться полное впечатление, что они обсуждают цены на имбирь.
– Если эти слухи окажутся достоверными, сынок, загляни ко мне где-нибудь через неделю, и я постараюсь найти для тебя какую-нибудь работенку в Сингапуре.
– В отеле "Нан Хай" на Бенсулен-стрит?
– Следи за тем, что говоришь, сынок! – Диан нахмурился. На поверхности стола, кроме всего прочего, стояла уйма всякой аппаратуры против подслушивания.
– Еще увидимся, Жюль. Я передам Вейджу от тебя привет.
Холеные пальцы Диана слегка коснулись превосходно вывязанного узла кремового шелкового галстука.
Кейс не успел удалиться от офиса Диана еще и на половину квартала, когда его пронзила внезапная подсознательная уверенность, что кто-то сидит у него на хвосте.
Он издавна культивировал в себе особый сорт ручной паранойи. Фокус был в том, чтобы не дать легкому безумию выйти из-под контроля. Но в то же время подобное ощущение запросто могло оказаться одним из фокусов принятого недавно октагона, следствием воздействия наркотика. Кейс пересилил в себе адреналиновую волну и напустил на себя вид скучающего досужего зеваки, позволив толпе нести себя по улице. Заметив впереди темную витрину, он притормозил. Витрина принадлежала хирургическому бутику, закрытому на переоборудование. Засунув руки в карманы, Кейс принялся прилежно рассматривать сквозь стекло квадратные образцы искусственно выращенной плоти, разложенные на фигурно выгнутом пьедестале из имитации нефрита. Цвет кожи напомнил ему шлюх Зона; в один из образцов был вживлен цветной жидкокристаллический дисплей, соединенный с подкожным чипом-микропроцессором. Чувствуя, как по спине стекают ручейки пота, он поймал себя на мысли о том, что не понимает, зачем нужно обращаться к хирургам-трансплантаторам, если такие штучки можно просто носить в кармане.
Не отворачивая головы от витрины, Кейс поднял глаза и стал изучать в стекле отражение текущей мимо него толпы.
Вот он.
За моряком в рубашке-хаки с короткими рукавами. Темные волосы, зеркальные очки, черная одежда, стройный...
Человек исчез.
Кейс уже бежал, пригнувшись, лавируя между прохожими.
– Одолжишь мне пистолет, Шин?
Мальчишка улыбнулся.
– Два часа. – Они стояли в задней комнате одной из закусочных на Шига, где подавали суси. В воздухе остро пахло свежими дарами моря. – Вы возвращаться назад. Два часа.
– Парень, мне нужно прямо сейчас. У тебя есть что-нибудь прямо сейчас?
Шин пошарил рукой за пустыми банками из-под тертого хрена. На свет появился удлиненный предмет, завернутый в серый пластик.
– Тасер. Один час – двадцать новых иен. Тридцать – задаток.
– Черт. Это мне не подходит. Мне нужен пистолет. Как будто я собираюсь застрелить кого-то, понял?
Официант пожал плечами, убирая тасер обратно за банки из-под хрена.
– Два часа.
Кейс вошел в магазин, даже не глянув на сюрикены на витрине. Ему ни разу в жизни не доводилось держать их в руках.
Он купил две пачки "Ехэюань", воспользовавшись кредитной карточкой "Мицубиси банк", на которой было выбито: "Чарльз Дерек Мей". Это отличалось от имени Трумен Старр, кем он числился по паспорту.
Японка за кассовым аппаратом выглядела на несколько лет старше Диана, причем на ее лице не было ни единого следа применения технических средств. Кейс достал из кармана тощую пачку новых иен и показал их женщине.
