Роботы-мстители - Белаш Людмила и Александр (читаем книги онлайн бесплатно .TXT) 📗

Хиллари подошел ближе к стене, на которой был наклеен большой постер: Хлип и два его киборга, Санни и Файри. Hleep – «торчок», «висяк» – тощий, жилистый, с темными, близко посаженными глазками на узком, крысином лице. Взгляд его выражал ненависть и отчаяние. Он попытался противостоять всему Городу, а Город – это мир. Он открыто высказывал ему обвинения в бездушии, угнетении, в человеконенавистничестве. Он не забыл, откуда он родом. Он один встал на войну с серыми стенами. Он погиб, сражаясь, но погиб непобежденным. Он не разожрался, не утонул в роскоши, не перепел свои песни, не обозвал их ошибкой юности. Он никого не предал. Он умер. Но умер бунтарем. Его нельзя ни изменить, ни зачеркнуть, ни переписать. Он красил волосы в зеленый цвет, как андроид, и кричал, что все запрограммированы. Его близкими друзьями были киборги, люди его не понимали, люди хотели от него только песен и денег. Санни – «Солнечный» – мягкий, томный, с копной золотистых волос, в ярко-желтом костюме, и Файри – «Огненный» – упрямый, рыжий, в оранжевых брюках, присел в полной растяжке. На самом деле он шатен, со взглядом, в котором сквозят страх и горечь, в помятой, невзрачной одежде. «И я его не узнал. Как же далеки бывают грезы от действительности. Как же тяжела бывает жизнь, что устают даже киборги…» Хиллари сел в кресло, включил музыкальный центр и выбрал кассету Хлипа «320x320».

Его воспоминания прервал Вальс, кибер-камердинер:

– Ужин готов, молодой господин.

– Можешь звать меня просто Хиллари.

– У меня есть свои принципы, которые я не хочу менять.

– Это обращение двусмысленно. Если есть господин, то есть и раб.

– Я и есть раб.

– Ерунда. Ты просто начитался книг по древней истории и Эридану.

– Меня такое положение вполне устраивает. Я не собираюсь ни воевать, ни бунтовать.

– Смотришь телевизор?

– Иногда, но все же достаточно часто, чтобы знать, что есть недорогие, но надежные защитные программы «Антикибера»…

– Мелкий льстец. У тебя же есть что-то от «Роботеха»?

– Боюсь, оно ненадежно. Я не хочу быть угнанным и выполнять приказы неизвестных мне людей.

– Держи, вот.

– Спасибо, молодой господин.

– Я не хочу, чтобы ты меня так называл.

– Не беспокойтесь, мне комфортно. Раб – это предпочтительнее, чем зомби или механизм. Раб – это существо подчиненное, но не лишенное воли, им управляют, но не программируют.

– Ты становишься философом.

– Я просто начал вникать в смысл слов. Быть рабом тяжело, тебя могут купить, продать; быть зомби – страшно, тебя могут угнать, перепрограммировать, вложить в голову мысли, которых ты не хочешь.

– Они считают, что они становятся людьми.

– Они знают, что никогда ими не станут. Ужин готов. Вас ждет отец.

Отец действительно ждал его, не приступая к еде. Он переоделся. Глубокий синий ровный тон домашнего свободного костюма очень ему шел. Хиллари сел рядом. Ни единого намека на произошедшую рокировку не было. Ясно, что это была особая игра, с давних пор установившаяся между отцом и сыном. Теперь они разговаривали не в пример дружелюбнее.

– Ешь, – говорил отец, с аппетитом принимаясь за еду, – натуральное мясо, натуральное пиво.

– Предпочитаю трезвый ум и полуголодный желудок. Чего-нибудь полегче нет?

– Вальс, посмотри в холодильнике, там мать запасла каких-то каракатиц – и быстро на стол. Постоянно надо приказывать, никакой инициативы. А телевизор сутками смотреть и книги из шкафа таскать – это он и без приказа справляется.

– Это хорошо. У него потребность в информации. Он развивается, переходит на новый уровень.

– Спасибо за консультацию. Еще одно скажу особо, если ты мне посоветуешь хорошую развивающую программу. Ты меня знаешь, я считаю, что если машина отлажена на первичной сборке, незачем ее без конца перенастраивать – только хуже будет. Если делать вливание – то однократно.

– Таких программ нет.

– А мне предлагали.

– Это реклама.

– Вот тебе и простор для бизнеса. Напиши, если нет.

– Времени у меня нет. Я завяз в текущей оперативной работе.

– Я уж вижу, опять кожа побелела. Устаешь очень?

– Не то слово. Работаю даже во сне.

Молчание. Тихое звяканье вилок. Хиллари что-то чертит на тарелке, опустив глаза.

– Есть проблема. Более философского плана… Ты бы мог поделиться наблюдениями?

– Ни с кем и никогда. Идеи носятся в воздухе. У интеллектуалов теперь страшная конкуренция, не успеешь договорить, а слово уже запатентовано. Но с тобой – другое дело. В чем проблема?

– В тебе. Я уже неоднократно задавался вопросом – как вы вчетвером противостоите этим громадинам с их группами наладки? В чем причина вашего успеха? Все это напоминает наше противостояние с Банш. Решив эту проблему, я бы решил проблему Банш.

Отец негромко, но довольно рассмеялся.

– Разгадка в том, что мы спецы-универсалы; мы очень талантливые люди, Хиллари, объединенные общим делом.

– Да, и у вас прекрасное обеспечение. Но у «отцов» Банш нет ни оборудования, ни машин…

– Э-э!.. Тут сложнее. Мы мастеровые – и я тоже, а уж инженеры BIC – те вообще работают только на продажу. Вот тут-то и разница. Они работают только в часы, отведенные для работы, они наемные рабочие умственного труда. Раб даже за хорошие деньги – всегда раб, без собственной воли и инициативы. А баншеры – фанатики, подлинные ученые; они работают годами, круглые сутки за идею. А если человек бьется, он обязательно добьется. Даже если говорить вслух полный бред, можно сложить гениальную строку. Из хаоса, из полного хаоса создаются идеи, а не из расчерченной схемы. Надо все сломать, чтобы начать сначала. Таков путь любой идеи. Осмысленная речь родилась из воя и бессвязных криков дикарей.

– вспомнил Хиллари строки Хлипа, – но они же одиночки? Что может сделать одиночка?

– Все. Запомни, Хиллари, идеи рождаются только в одной голове; не в коллективе, не в команде – они нужны для разработки. Только в отдельно взятой голове. В основе любой науки всегда стоял один человек. Фанатик идеи! Он и закладывал основы развития в дровяном сарае – один, вооруженный только ручкой и блокнотом.

– Но ведь это может далеко не всякий.

– Разумеется! Талант для этого нужен, талант. Или ты думаешь, что его выдают на выходе из универа? Там выдают бумагу, что имярек усвоил знания, необходимые для работы, и только. А талант – это способность творить, генерировать новое, принципиально новое. Это в крови. Кровь, Хиллари, все решает кровь. Породу создает не стадо, а производитель, родоначальник, непредсказуемое сочетание особо удачных генов. Идея, записанная в генах, и вырванная Природой из хаоса небытия. Аналогии, Хиллари, ищи аналогии. Природа одна для всех, ее информационные конструкции едины и дополняют друг друга.

– Спасибо, Хармон-старший. Кажется, я что-то нащупал.

– А помолвка-то когда? – отец так резко сменил тему разговора, что вилка Хиллари зависла в воздухе.

– Я еще не думал…

– Подумай, пожалуйста, а то следующим, кому Эрла Шварц смажет сумочкой по физиономии, будешь ты!

ГЛАВА 7

Семья покинула дом ранним утром, когда алкаши и наркоманы уже расползлись по квартирам, работяги еще не очнулись, а любовники только что заснули. Риск наткнуться на кого-нибудь на лестнице ничтожный, а если и доведется – то жители здесь равнодушные к переселениям. Въехали – здрасьте, уезжаете – без вас хуже не станет. Вчера семейка девок под командованием бабы втаскивала вещи в дом, нынче выносят – ну, мало ли! Может, они торгуют, может – воруют; это их дела.