Полигон безумной смерти - Мурич Виктор Борисович (бесплатные онлайн книги читаем полные версии TXT) 📗
Кто? Кто имеет право совершать такое? У какого нелюдя поднялась рука на эти беззащитных человечиков?
Будь навеки проклят этот мир, если в нем такое происходит! Или это принесено извне?.. Добрые, гуманные люди вылили свою чашу смерти и в этом мире… Мало нам смертей и боли у себя, на Земле… Теперь еще и тут… Почему, мы кажущиеся на первый взгляд разумными существами, так жестоки и ненавидим жизнь во всех ее проявлениях. У себя на родине мы героически истребляем природу, гробим промышленными отходами собственное будущее, делаем все, чтобы умертвить собственный мир, превратив его в ад. И рано или поздно мы все-таки построим этот собственный ад под названием Земля.
Не в силах более смотреть на это кладбище я передаю Артему карабин. Достаю очередную сигарету и пытаюсь подкурить. В дрожащих руках зажигалка ведет себя как строптивое животное. Брыкается, дергается из стороны в сторону, все норовя отклонить пламя от кончика сигареты. После пары неудачных попыток хватаю зажигалку двумя руками и, наконец таки добиваюсь желаемого. После пары глубоких затяжек дрожь в руках немного утихает.
Тупым взглядом смотрю на растущий столбик пепла. Я даже не сомневаюсь, что все эти смерти на руках пилотов или пассажиров самолета. Других вариантов быть не может… К сожалению…
Артем и Шурик осторожно, чтобы не соскользнуть вниз, присели возле меня с белыми лицами. У Шурика шевелятся губы, произнося неслышимые проклятия в адрес того, кто это сделал. Артем нервно вертит в руках стилет. Мы стараемся не смотреть друг на друга. Нам стыдно за то, что мы тоже люди.
– Вы знаете, как это называется? – наконец выдавил из себя Артем, со злостью воткнув стилет в щель между камнями по самую гарду. Сталь неприятно скрежетнула о камень от чего у меня по коже побежали мурашки. Почему-то сразу возникла аналогия с косой старухи-смерти скрежещущей по костям своих жертв.
– Мир смерти! – глухо отвечает Шурик и почему-то отворачивает лицо в сторону.
Я согласно киваю головой и дрожащими руками вытаскиваю из пачки сигарету взамен догоревшей. Более удачного названия никак не придумаешь. Мир смерти. Мир кладбище.
Через несколько минут, не говоря ни слова, мы начали спуск в долину. Долину смерти, как назвал я для себя этот оазис в каменных джунглях.
Глава 19.
Похоже, что ночи в этом мире нет совсем. Освещение почти не меняет свою интенсивность. Судя по часам, мы здесь уже без малого земные сутки, и еще толком ничего не сделано. Если бы не регулярно принимаемые стимуляторы, мы бы уже давно свалились от усталости.
После спуска с хребта устраиваем большой привал на окраине парка. Настроение подавленное. Трупики детей никак не выходят из головы.
Шурик с угрюмым видом раздает еду.
Никакого аппетита. Даже вечно голодный Артем с неприязнью взглянул на упаковку пищевого рациона и отрицательно покачал головой. Шурик тихо, но очень настойчиво пытается нас убедить, что есть надо, что впереди много работы и нужны силы для ее выполнения. Мы мрачно киваем и налегаем на провиант.
После еды проводим краткое совещание, пытаясь решить ряд насущных вопросов и выработать план дальнейших действий.
Артем предположил, что эта долина что-то вроде детского сада, а его воспитанники умерли от авиационного топлива, попавшего в воду. Предположение довольно шаткое но в связи с отсутствием альтернативных идей пока останавливаемся на нем.
Следующим шагом стало принятие версии, что именно смерть детей вызвала рост гнили, а самолет попал сюда так же, как и мы, через точку перехода, только находящуюся в воздухе.
Открытым остался вопрос о ликвидации гнили.
Шурик предложил отловить и отправить на тот свет всех прилетевших на самолете. Смотрю на него, не скрывая удивления. Этот мир менее чем за сутки радикально изменил нас сделав грубее, жестче. Мы впервые за всю свою довольно беспечную жизнь научились по настоящему ненавидеть людей.
Если размышлять трезво, то предложение Шурика особо пользы не принесет. Не думаю, что еще несколько трупов уменьшат рост гнили…
Объявляем пятичасовой отбой. Дежурить будем по очереди. Я дежурю последним.
Шурик разбудил меня как всегда на самом интересном месте. Я только начал раздевать рыжеволосую красавицу на прогретом солнце береге моря, только разгадал секрет хитромудрой застежки купальника на спине, и тут нагло топая сапогами, он ворвался в мой сон.
– Вить! Подъем! – набатом ворвался его голос в мою пляжную идиллию. Рыжеволосая медленно растаяла в воздухе уступая место Шурику с героически зажатыми в руках автоматом, а в зубах сигарете. Ну прям тебе Рембо с плаката висящего у меня дома. Весь его вид выражает нетерпение и желание спать. И не удивительно, ведь за сегодня мы набегались, настрелялись и наползались на десять норм ГТО как минимум.
– Ага… Да… Сейчас… – сонно говорю потягиваясь.
Медленно возвращаюсь к мрачной реальности. Неприязненно взглянув на изобилие зелени окружающее нас, поднимаюсь на ноги. Тело ноет так, как будто перед сном я разгрузил вагон угля или участвовал в скачках в роли беговой лошади. Кажется, что суставы скрипят как несмазанные шарниры какого-то механизма.
– Пост сдал, – с серьезным видом рапортует Шурик и широко зевает.
– На кладбищах всегда растительности много. Особенно цветов, – недовольно бурчу себе под нос начиная разминку. – Пост принял. Спи спокойно дорогой товарищ, пусть тебе приснится казарма и мерзко орущий по утрам пьяный в дым прапор. Видите ли, пост он сдал. Да ты в жизни ничего кроме экзаменов и пустых бутылок ничего не сдавал. И откуда таких словечек нахватался?
Шурик не слушая мое ворчание зарывается в спальник и мигом усыпает. Уже через минуту воздух наполняется демаскирующим храпом.
– Надо тебе атнихраповый глушитель вкрутить, – улыбаюсь, глядя на расплывшееся в счастливой улыбке узкоглазое лицо. Небось, что-то приятно снится.
Не спеша обхожу окрестности лагеря. Периодически замираю и вслушиваюсь в жизнь чужой природы. Как это не странно, но в этом оазисе нет ничего несущего опасность для человека. Это так не вяжется с миром расположенным за хребтом.
Удивительная природа. Большое дерево в паре метров от меня совершенно не имеет коры. Его ствол и стручковидные огромные листья, или может совсем и не листья, мягкие и покрыты зеленым пухом. Чем-то похожи на детскую плюшевую игрушку.
Рядом с ним пристроился куст, состоящий из нескольких десятков тоненьких полупрозрачных трубок салатного цвета. Из отверстий на кончиках трубок поднимаются зыбкие струйки толи дыма, толи газа. Запах поистине одурманивающий, хотя внешне похоже на миниатюрный завод с вечно коптящими трубами.
Стараюсь без надобности ничего не касаться и не вдыхать. Кто знает, как повлияет на кожу этот самый нежный пушок или ароматный дым. Мы чужие здесь. И об этом стоит помнить.
Над головой треснула ветка. Не раздумывая отскакиваю в сторону и вскидываю карабин. Треск повторяется. Из зеленого шатра круглых листьев, висящего над моей головой, посыпались вниз фрукты, похожие на бананы. Ударяясь о землю они лопаются, демонстрируя янтарную сочную мякоть. Вслед за фруктами сверху свалилось неуклюжее существо с длинными руками и сплошь покрытое фиолетовым пухом. Хитро глянув на меня оранжевым взглядом оно что-то промяукало тоненьким голоском и шустро собрав разбитые фрукты убежало в кусты.
– Тьфу ты! – тихонько выругался я, опустив карабин. – Ну и напугала ты меня смесь бабуина с одуванчиком.
В траве остался лежать одинокий банан. Подхожу и беру его в руки. Запах свежевыгнанного меда забивает ноздри. Мягкая янтарная плоть так и тает под пальцами. Не удержавшись надкусываю так манящий плод, не смотря на то, что прекрасно знаю о возможных последствиях.
– Фу! Тьфу! Гадость! – со злостью отбрасываю в сторону так подло меня обманувший банан. Запах и внешняя привлекательность оказались не более чем дополнением к вкусу горчицы. Может для пушистого зверька это и лакомство, но для меня это конкретная гадость.
