Кремниевое небо - Шапошников Игорь (книги онлайн полные .txt) 📗
Швед кивнул еще раз.
— Какие именно?
— А что есть в ассортименте?
— Ну… самый ходовой товар здесь, это вот такая штучка, — Швед положил на столик перед собой крохотный автомат, который удобно было держать одной рукой.
— Понимаете, уважаемый, — сказал Филип, — мы оба знаем, почему такие модели лучше всего продаются в этом районе. Ваши обычные покупатели хотят получить средство обоснования своей правоты в различных беседах. При этом они чаще всего нормально стрелять не умеют. В этом случае полная автоматика и увеличенный магазин — лучше всего. Однако, как вы заметили, мы не из этого района. И игрушки мне хотелось бы получить немножко другие.
— Такие, как?.. — спросил Швед.
— Например, «Дезерт Игл». Это для меня. А для девушки, пожалуй, «Глок» из моделей десятилетней давности.
— Приятно встретить понимающего человека, — хмыкнул Швед. — «Дезерт Игл» я найду. А вот «Глока» у меня нет. Могу предложить револьвер. Не старый еще, в отличном состоянии.
— Чей револьвер?
— «Вессон». Все-таки в Европе делать револьверы так и не научились, поэтом я работаю только с американскими револьверами. Редко, правда, работаю, товар не ходовой. Но покупатель иногда все же находится.
— Не тяжелый?
— Нет, это облегченная модель. Облегченная, но все же надежная. Девушке подойдет. В крайнем случае можно двумя руками держать, чтобы ствол не гулял.
— Пойдет.
Швед встал и отошел к противоположной стене, рядом с которой стоял верстак. Покопавшись в ящиках, он выпрямился и повернулся к Филипу и Буке. В каждой руке Швед держал по пистолету. Из «Дезерт Игла» он выщелкнул обойму и передернул затвор, показывая, что в стволе патрона не осталось. Револьвер хитрым движением мотнул в сторону, и у того открылся барабан. Швед повернул револьвер, чтобы показать, что и тот чист, и гнезда барабана пусты.
Затем он полез в ящик своего металлического стола, и после минутного блуждания в нем вытащил два патрона. Один он вложил в барабан револьвера, второй в обойму, которую тут же защелкнул в «Дезерт Игл». Потом, держа пистолеты в обеих руках, Швед повернулся к углу своей каморки, в котором стояла прислоненная к стене толстая металлическая плита с множеством выщербин. Сдвоенный выстрел сильно ударил по ушам в замкнутом пространстве. Бука инстинктивно на миг зажмурила глаза.
— Ну вот, — Швед вернул пистолеты на стол, — все в рабочем состоянии.
— Сколько? — спросил его Филип.
Швед чуть задумался, почесывая заросший щетиной подбородок.
— Скажем, по двести пятьдесят за каждый.
— Скажем, по двести, — парировал Филип.
— Можно и так, — согласился Швед.
— Филип достал бумажник и, собирая нужную сумму, поинтересовался:
— Кредитки принимаются?
Даже Бука понимала, что вопрос был риторическим. В криминальном бизнесе обычно крутятся только наличные. Однако Швед удивил и ее, и Филипа.
— Да, конечно. — С этими словами он поставил на стол кард-ридер.
— Удивительно, — сказал Филип, доставая из внутреннего кармана карточку. — Я почему-то полагал, что в этом бизнесе предпочитают наличные.
— Прогресс не стоит на месте, — пожал плечами Швед, набирая на клавиатуре кард-ридера снимаемую сумму. — Нас по карте трудно засечь. Хакеры все деньги отмоют.
Выйдя из подвала, Филип протянул Буке маленький револьвер.
— Возьми-ка. Стрелять умеешь?
— Умею. В детстве отец научил. Но зачем он мне? — спросила Бука.
— На всякий случай. Раз уж мы на нелегальном положении, то будем пользоваться всеми выгодами этого состояния.
— Выгодами? Что уж тут хорошего?
— Ни одна живая душа не знает, где мы, — улыбнулся Филип. — Полная свобода. А свобода несет с собой и опасности. Сейчас мы не можем рассчитывать на защиту полиции, поэтому придется защищать себя самим, если что-то случится.
— Теперь куда? — спросила Бука.
— Последнее время мы с тобой сначала долго ждем, а потом быстро двигаемся. Только что мы интенсивно двигались, пришло время долго ждать.
— Ждать-то где теперь придется?
Все это время Филип вел Буку по улицам, ориентируясь по одним ему ведомым признакам. Он остановился напротив трехэтажного старого здания и показал на него.
— Здесь.
Над дверью здания висела полустертая табличка «Хорошая гостиница».
— О господи, — вздохнула Бука. — Они себе льстят самым неприкрытым образом.
В хорошей гостинице карточки не принимали, и Филипу пришлось расплачиваться наличными. Старая краска на стенах, ржавые перила на лестнице, по которой Бука с Филипом поднимались на второй этаж, дешевые обои в самом номере — все это ей очень не нравилось,
— Что поделать. В любом нормальном отеле стоит система наблюдения, и нас возьмут, как только мы подойдем к стойке портье, — объяснил ей Филип.
— Слушай, — спросила его Бука, — обводя взглядом маленькую комнату. — А почему ты не взял двухкомнатный или хотя бы двухместный номер?
— Потому что их здесь нет. Ты догадываешься, для каких целей обычно эти номера используют? — спросил Филип.
Взгляд Буки остановился на широкой кровати.
— Догадываюсь. Здесь хоть ванна есть?
Филип открыл дверь в совмещенный санузел.
— Все в порядке, пользуйся.
Бука направилась к ванной комнате
— Только это… — Филип замялся.
— Что? — обернулась Бука.
— Ну… В общем, постарайся там в эту ванну не садиться, а то мало ли кто там был до нас. Они, конечно, все дезинфицируют после того, как постояльцы съезжают, но лучше не рисковать.
— Спасибо за предупреждение, — улыбнулась Бука.
Встать под горячий душ было огромным удовольствием. Только под струями воды Бука поняла, как она озябла за время хождения по улицам города. А потом вспомнила, что она еще не завтракала, и сразу захотелось есть. Сквозь шум воды было слышно, как в комнате разговаривает Филип. Хотелось надеяться, что он заказывает еду.
Перед самым выходом из душа Бука обнаружила, что чистой одежды у нее нет. Вся осталась в сумке. А сумка в комнате. Проблема была решена просто.
— Филип! — Бука позвала его, чуть приоткрыв дверь.
— Да?
— Принеси, пожалуйста, мою сумку с вещами.
Бука прикрыла дверь ванной комнаты, и спустя несколько секунд в нее с другой стороны стукнул Филип. Затем дверь приоткрылась, и в нее просунулась рука Филипа с сумкой. Бука, улыбаясь, подхватила сумку, и Филип тут же отдернул руку.
Когда посвежевшая Бука вышла из душа, Филип встретил ее известием, что завтрак вот-вот принесут.
— Здесь что, еду готовят? — удивилась Бука.
— Нет, конечно. Даже если бы и готовили — я бы не рискнул пробовать их кухню. Пицца. Старая добрая пицца с соком на завтрак. Устроит?
— Вполне. Только это уже не завтрак получается, а обед.
— Не важно. Первая еда в сутках — всегда завтрак, даже если он приходит в час ночи или пять вечера.
— Слушай, — спросила Филипа Бука, — ты, кажется, долго разговаривал по телефону. Никак не мог пиццу выбрать?
— Нет. Помощь запрашивал. Полагаю, что завтра мы сможем выйти из подполья.
— И дальше что?
— А пока не знаю. У меня создалось впечатление, что с Дмитрием что-то не то.
— Да, — убежденно кивнула Бука. — Он очень изменился. И морально, и физически.
— Как он физически изменился, я видел, — ответил Филип. — Вроде бы маленький, а элитную группу захвата раскидал, как котят. Не бывает такого.
— Меня другое поразило, — призналась Бука. — Он ведь хотел в меня выстрелить. Такое ощущение, что в его теле кто-то другой живет. Мне кажется, это его Швейц так изменил. Он мог так сделать?
— Подозреваю, что мог, — ответил Филип. — Похоже, больше некому. И это очень плохо. Очень-очень плохо.
В дверь номера постучали. Рассыльный принес пиццу. Филип отдал деньги и с пиццей подошел к столу, стоящему у окна.
— Полагаю, есть мы будем здесь. — Он проверил бумажник, который держал еще в руках. — Наличные катастрофически тают. Надо будет что-то придумать.
