Стальные Волки Крейда (СИ) - Смородинский Георгий Георгиевич (книги без регистрации бесплатно полностью .TXT) 📗
— Черный, — ты ведешь себя как обиженный мальчишка, — тихо произнесла она, изучающе глядя на меня своими темно — зелеными глазами. — Я действительно занята и не могу отрываться по мелочам, но весть об отце… — в ее взгляде что?то проскочило, но я был не готов ответить, что это была за эмоция. — Пойдем дар, поднимемся ко мне, и там ты расскажешь…
Она, кивнув расступившимся стражам пошла вперед, а я так и не найдя что ответить на ее в общем?то справедливое замечание, пошел следом за ней, любуясь ее стройными ногами и гибкой фигурой. Уровень у дочери погибшего магистра был двести сороковой, — выше в княжестве я видел только у сатрапа и командующего армией. Внешне она была очень даже привлекательна. Излишне резкие черты лица совсем не портили ее, и в целом, — не знай я, сколько Ваессе лет и о своих, хмм, некоторых проблемах…
«О каком, вообще, возрасте я думаю? Да им тут всем, если задуматься, всего несколько месяцев», — неожиданно посетившая меня мысль, заставила улыбнуться. Что же, в подобном случае, это вполне может сойти за оправдание, а уж в условиях ограниченности выбора…
Жилище дочери некроманта находилось на пятом уровне над алхимическими лабораториями и комнатами рядовых магов гильдии.
— Все маги с армией, — заметив мой вопросительный взгляд, по дороге ответила демонесса, — раз уж из?за твоего вмешательства боя не получилось, — старик решил провести учения. Да и не так нас много осталось, — вздохнула она.
— А ты почему не с армией?
— Я единственный некромант и темный маг в сатрапстве захваченного нежитью княжества. Мои исследования важнее моего умения драться на поле боя, да и толку от меня там немного. Я передала управление гильдией дару Тилану, — он воздушник, а сама продолжила исследования, — открывая одну из дверей пятого этажа, пожала плечами она.
Следуя за ней, я прошел две заставленные книжными шкафами комнаты и оказался в просторном светлом помещении. Как?то иначе я представлял себе жилище темного мага, никаких тебе скелетов черепов и прочих атрибутов профессии. Обычные бежевые, украшенные коричневым рисунком обои. Письменный стол из темного дерева у окна. На нем я увидел несколько раскрытых книг, слабо светящийся магический светильник на подставке, стопку бумаги и мраморную статуэтку вставшего на дыбы единорога. Темный шкаф стоял у стены, несколько кресел около небольшого столика и в углу кабинета коричневый кожаный диван. На стенах висели четыре картины. Три из них изображали обычные деревенские пейзажи с домиками и яблонями, а вот напротив письменного стола висел портрет. Я сразу узнал его — на портрете дар Диартен выглядел несколько задумчивым и совершенно не был похож на магистра темной магии и некромантии.
Ваесса проследила за моим взглядом, внимательно посмотрела на меня и кивнула на одно из стоящих в комнате кресел:
— Присаживайся. Что?нибудь выпьешь?
— Нет, спасибо, — вежливо отказался я.
Даресса села за стол, сложила руки в замок на столешнице и опустила глаза на пол. Некоторое время в кабинете стояла тишина, нарушаемая лишь стрекотанием прячущегося в соседней комнате сверчка. Наконец, женщина глубоко вздохнула и подняла на меня свои зеленые с вертикальным зрачком глаза.
— Ты сказал, что знаешь что?то о моем отце? Расскажи мне о нем, Черный…
Рассказ занял у меня не больше десяти минут. Я коротко поведал о явлении в Суону Богини Смерти Кильфаты, о том, как она остановила призванного отрекшимися Пожирателя душ и порученной Диартену миссии. Рассказал о последнем пути магистра из города в болотную пещеру и месте, где зарыт его прах.
— Камень души теперь у меня, — твой отец попросил меня закончить начатое им дело, и богиня, похоже, одобрила его выбор. Еще он просил передать, что очень тебя любит, переведя взгляд на портрет Мастера Смерти, сказал я. — У него было мало времени, поэтому это всё, что я могу сказать тебе о нем…
— Моя мать была из рода полосатых барсов, — после некоторой паузы тихо произнесла Ваесса. — По законам рода женщина остается в племени, мужчина же должен принять окрас или, если говорить нормальным языком — вступить в род. Исключение допускается лишь тогда, когда он связан клятвой крови. Всю жизнь мой отец разрывался между Эрисхатом и матерью, а когда она умерла во время мора, забрал меня к себе. Мы очень редко виделись, — я по пальцам могу посчитать те моменты, когда отец был дома хотя бы в течение нескольких дней. Он очень любил свое дело, — с грустью в голосе произнесла она.
— Тебя он любил больше, — поправив ножны, я посмотрел ей в глаза. — Мне пришлось вместе с ним пережить тот его путь от Суоны до болотной пещеры. Так вот, — он очень сожалел о том, что больше никогда тебя не увидит…
— Теперь он у Госпожи, — в глазах женщины блеснули слезы. — Ты знаешь Черный, что только избранные служители могут видеть ее лик и сохранить рассудок? — горько усмехнулась она. — Мой отец был очень сильным магом. Я бы взгляда на богиню не пережила.
— Да ничего такого страшного в вашей богине нет, — пожал плечами я, — красивая молодая женщина. Правда, немного грустная, но как я понимаю, она такой и должна быть. Смерть это вообще не очень веселая штука.
— Ты же видящий, — Ваесса вытерла бежевым платком слезы, кинула его в стол и улыбнулась, — ты можешь видеть Госпожу без вреда для себя.
— Слушай, — я часто слышу это от других, но, поверь, не знаю, ни что такое эти самые видящие, ни как я докатился до того чтобы стать одним из них?
— Что тут непонятного? Само слово раскрывает весь смысл. Ты видишь то, что не могут видеть другие. Быть видящим великая честь и огромная ответственность.
Она встала, подошла к стоящему в углу комнаты шкафу, достала из него пузатую бутылку из темного стекла и два высоких стакана. Плеснув в них кроваво — красную вязкую жидкость, она протянула один из стаканов мне.
— Ты взял на себя ношу моего отца, Черный, — так давай почтим его память и выпьем за то, чтобы этот груз не оказался для тебя неподъемным.
Комната наполнилась ароматом корицы. Я взял из ее рук стакан и в два глотка расправился с его содержимым. Когда пьешь за что?то, лучше пить быстро и сразу, — так всегда говорил мой отец, и я всю жизнь следовал этому правилу. Приятное тепло скользнуло в желудок, оно словно развеяло некоторую висящую в воздухе неловкость. Нет, Ваесса не осуждала меня за то, что я со своими людьми пытался убить ее отца, и убил бы — не покончи Диартен с собой сам, но всё равно, где?то в глубине души было чувство, что некроманта можно было оставить в живых — достаточно просто было забрать у него камень души.
— Ты ничего не мог сделать, Криан — словно прочитав мои мысли, сказала она, — сущность Лорда Тьмы проникла в сознание моего отца. После его смерти она снова втянулась в камень души. Неужели ты думаешь, что он убил себя просто так?
Внешне женщина казалась спокойной, и только глубоко в глазах ее притаилась боль и обида. Застарелая обида на весь мир за то, что тот отобрал у нее отца.
— Вот, — желая хоть как?то разрядить обстановку, я поднялся с кресла подошел к столу и положил на стол черный клинок с волнистым лезвием, — это принадлежало твоему отцу. Теперь он твой.
— Ты… — женщина подняла на меня изумленные глаза. — Ты вот так просто хочешь отдать мне Коготь Гантериона?
— А что в этом такого? Он твой по праву, а мне чужого не нужно. И не стоит мне рассказывать о том, что это такое и насколько он ценен. Я себе это представлю и ничего взамен не прошу.
— Спасибо, — дрогнувшим голосом тихо произнесла Ваесса.
Внимание! Вы обратили на себя внимание Высшего существа. Богиня Справедливости Сетара относится к Вам благосклонно.
Вы можете использовать способность «Щит Сетары» не чаще одного раза в тридцать дней.
Щит Сетары снимает любую недружественную магию и в течение 20 секунд защищает Вас от любых видов урона и проклятий.
«Ну вот. Скоро совсем паладином стану, — усмехнулся про себя я. — Полный двадцатисекундный иммунитет ко всему с месячным откатом — это очень даже неплохо». Забавно, но Сетара уже в третий раз отмечает меня, а воспользоваться ее подарком необходимости пока не случалось. Быть может, поэтому с каждым разом дар богини качественно улучшается? Кто знает. В любом случае, мне от этого одни только плюсы. Я мысленно поблагодарил благоволящую мне богиню и пообещал себе непременно навестить ее святилище в Ниттале или в любом другом месте, где оно есть, для того, чтобы отблагодарить богиню материально. Понятно, что даже миллион золотых для Сетары пустяк, но речи о деньгах нет. Пожертвование — как знак внимания и подтверждение того, что ты помнишь о своей покровительнице. Любой женщине, даже богине, такие вещи приятны.
