Распознавание образов - Гибсон Уильям (читать полную версию книги TXT) 📗

Впрочем, Кейс уже слышала подобные речи в контексте некоторых контрактов, которые закончились отнюдь не хорошо.

Так или иначе, решение принято. Два черных вычурных ключа качаются на шнурочке, и Кейс не собирается переживать из-за безопасности периметра.

К черту Доротею.

Нужно доверять качеству немецких замков.

Что на самом деле ведет к еще одной проблеме, думает она, отпирая дверь.

Непонятно, где оставить новые ключи. Дэмиен, надо полагать, захочет как-то попасть к себе домой, если вернется в ее отсутствие. Офиса у него нет и никогда не было, а координат его агентов она не знает. Общих знакомых – таких, которым можно было бы доверить ключи от квартиры, где лежит компактная и очень дорогая аппаратура, – тоже нет. Неизвестно, как регулярно он проверяет свою почту в России. Если сейчас написать ему письмо, спросить совета, то ответ может прийти слишком поздно.

И тут Кейс вспоминает Войтека и Магду, которые не знают адреса квартиры. Можно оставить им вторые ключи, а Дэмиену сообщить их номер телефона.

Она заходит в квартиру и еще раз осматривается. На вид все в порядке. Даже вмятина на диване, где сидел Бун, уже разгладилась.

Звонит телефон.

– Алле?

– Здравствуйте, Кейс. Меня зовут Памела Мэйнуоринг. Я организую поездки для Хьюберта. Для вас забронирован рейс. Хитроу – Нарита, время в пути десять часов пятьдесят пять минут. Первый класс, вылет завтра. Устраивает?

Кейс хмурится, уставившись на кибердевочек.

– Э-э... да. Спасибо.

– Замечательно! Я сейчас заеду, привезу билет. У меня еще ваш лэптоп и мобильный телефон.

До сих пор Кейс ухитрялась как-то обходиться без этих вещей, по крайней мере во время командировок. Дома у нее есть лэптоп, но он подключен к большому экрану и нормальной клавиатуре и играет роль домашнего компьютера. А поездки в зазеркалье она всегда воспринимала, как отдых от мобильника. Но сейчас другое дело. По-японски она не говорит, а надписей на английском в Токио практически нет – она это помнит с прошлого визита.

– Я уже в пути, звоню из машины, – сообщает трубка. – Буду у вас ровно в десять. До свидания.

Щелчок.

Кейс находит картонку с имэйлом Войтека и пишет ему письмо: дает номер Дэмиена и просит срочно позвонить. Ей нужно одолжение, которое может стоить нескольких «Зи-Эксов». Второе письмо – Капюшончику: послезавтра она будет в Токио, пусть подумает, как подступиться к Таки.

Отправив письма, она с колебанием подводит мышь к имэйлу матери. Читать, не читать? И вспоминает, что до сих пор не ответила на два предыдущих письма.

Ее мать зовут Синтия, [email protected], а слова «Роза мира» в адресе – это название общины на Мауи, в стране красной пыли.

Кейс никогда не была на Мауи, но мать присылала фотографии: покосившееся невзрачное ранчо в стиле шестидесятых у подножия бурого холма, а вокруг редкая высокая трава, сквозь которую проглядывает красная почва. Будто кожная болезнь под волосами. Они там день и ночь занимаются прослушиванием пустых аудиокассет, пытаясь в белом шорохе разобрать голоса усопших. Фанатики ФЭГ [16], к которым Синтия приобщилась еще с давних пор. Кейс помнит, как мать клала старый отцовский катушечник в микроволновую печь, чтобы защититься от случайных помех.

Кейс никогда не разделяла увлечения матери голосами с того света – так же как и ее отец. В разговорах они оба старались избегать этой темы. Только однажды Уин, после тщательного раздумья, определил это увлечение, как апофению. Поиск связи и смысла в несвязанных вещах. Больше они к этому вопросу не возвращались.

Кейс нерешительно водит курсором вокруг письма матери, которое озаглавлено «Алле-о-о???!».

Нет, сейчас она к этому не готова.

Лучше заняться чем-то полезным. Подойти к холодильнику и решить, что можно съесть, а что выкинуть перед отъездом.

Апофения. Кейс задумчиво смотрит в холодное, красиво освещенное нутро немецкого холодильника. Что, если смутное чувство, возникающее при просмотре фрагментов, и есть апофения? Иллюзия смысла в несвязанных вещах, псевдораспознавание образов? Они не раз обсуждали это с Капюшончиком, который любит поразглагольствовать на подобные темы. Нейромеханика галлюцинаций, личный опыт Августа Стриндберга, перенесшего нервный срыв, воспоминания самого Капюшончика о юношеских опытах с наркотиками, когда «вселенная общается с твоим мозгом на билинейном диалекте ангельского языка». Пользы от этих разговоров практически не было.

Вздохнув, Кейс закрывает холодильник.

Трещит наружный звонок. Она идет вниз и впускает Памелу Мэйнуоринг, двадцатилетнюю блондинку в черной мини-юбке и клетчатых колготках. В каждой руке у Памелы обтекаемые нейлоновые чемоданчики. Кейс успевает заметить машину «Синего муравья», стоящую у тротуара. Водитель, облокотившись на капот, беседует с пустотой: в руке сигарета, в ухе пластиковый наушник.

Памела Мэйнуоринг – образец быстроты, эффективности и агрессивной ясности. Этой женщине ничего не приходится повторять дважды. Они еще не дошли до дверей квартиры, а Кейс уже расписалась за номер в гостинице «Парк Хайатт» в районе Шинджуки, с видом на императорский дворец.

– Виден только кусочек крыши, – уточняет Памела, положив чемоданчики бок о бок на стол. – Там у вас что, кухня? Интересный желтый цвет.

Она открывает первый чемоданчик: лэптоп и принтер.

– Давайте проверим. – Она включает лэптоп. – Обратный билет открытый, на любое время и любую авиалинию. Вообще, можете заказывать билеты куда угодно. Мой имэйл и телефон в лэптопе. Все поездки Хьюберт организует через меня, так что звоните в любое время.

На экране появляется таблица с расписанием рейсов.

– Да, все в порядке, – кивает Памела.

Она достает из конверта бланки билетов, вставляет их в миниатюрный принтер. Раздается энергичное жужжание. Билеты вылезают с другой стороны.

– Регистрация за два часа до вылета. – Памела ловко вкладывает билеты в конвертик с эмблемкой «Бритиш Эйруэйз». – Еще у меня для вас компьютер, «Айбук». Стандартные программы, сотовый модем. И мобильный телефон. Работает в Европе, Японии, США. В аэропорту Нарита вас встретит наш представитель. Токийский офис «Синего муравья» в вашем полном распоряжении. Переводчики, водители, все что угодно. Буквально все.

– Я не хочу, чтобы меня встречали.

– Хорошо. Значит, не встретят.

– Скажите, Хьюберт еще в Нью-Йорке?

Памела поднимает левую руку: часы «Оукли таймбом», чуть шире запястья.

– Хьюберт сейчас на пути в Хьюстон, но завтра снова вернется в «Мерсер». Его имэйл, номера телефонов – все в вашем «Айбуке».

Памела открывает второй чемоданчик, где обнаруживаются: плоский «Макинтош», серый мобильник – судя по размеру либо старый, либо очень мощный; провода и разная периферия в нераспечатанном пакете; колода глянцевых инструкций. На крышке лэптопа лежит фирменный конверт «Синего муравья». Памела выключает свой компьютер, застегивает чемоданчик, затем поднимает конверт и вытряхивает оттуда кредитную карту.

– Распишитесь, пожалуйста.

Кейс берет карту: платиновая «Виза» на ее имя. В углу эмблема «Синего муравья». Кибернасекомое, стилизованное под египетский иероглиф, – вне всяких сомнений, детище Хайнца. Памела протягивает роскошную немецкую шариковую ручку. Кейс переворачивает карту и расписывается на девственной светлой полоске. За кулисами ее этической вселенной что-то с грохотом осыпается.

– Рада была познакомиться, – говорит Памела. – Удачи и счастливого пути. Обязательно звоните, если что-нибудь понадобится. Все что угодно. – Она крепко жмет руку Кейс. – Провожать не надо, я сама найду выход. До свидания!

Гостья выходит, Кейс запирает за ней дверь. Потом возвращается к столу, берет из чемоданчика мобильный телефон. Тот уже включен. Потыкав кнопки, она находит, как его выключить, и кладет обратно. Застегивает чемоданчик, отодвигает в сторону.

Глубоко вдохнуть. Наклониться вперед – растяжка спины, упражнение из пилатеса. Медленно, позвонок за позвонком, до положения эмбриона. Осторожно выпрямиться.