Схизматрица - Стерлинг Брюс (бесплатные онлайн книги читаем полные txt) 📗
— Вот оно, — отвечала Нора Мавридес. — Мы в его стволе.
Космический корабль «Красный Консенсус»
22.12.16
— Я прикинулся дураком, — рассказывал Линдсей. — Но не думаю, что они на это купились.
Он обращался к совместной сессии парламента и сената под председательством спикера парламента. Президент находился среди публики, а члены Верховного Суда, несшие вахту у орудия в рубке управления, следили за происходящим по интеркому.
— Она поверила, не сомневайся, — покачал головой президент. — Шейперы же всех считают придурками. Да какого хрена, рядом с ними мы и вправду придурки.
— Мы пришвартовались, — продолжал Линдсей, — рядом с выходом их пускового кольца. Длинный круговой туннель, кольцо с осевой точкой в центре тяжести этого булыжника, пролегающее под самой поверхностью. Оборудовано продольными магнитными ускорителями и, в некотором роде, магнитной пусковой бадьей.
— Я слышал о таких, — сказал по интеркому судья-три. Когда-то шахтер, на корабле он был штатным артиллеристом, и лет ему было уже под сотню. — Начинает на малом ускорении, подхватывает бадью, подмагничивает, гоняет по кругу на магнитной подушке, разгоняет до нужного, а затем тормозит перед жерлом. Бадья останавливается, а груз выстреливается со скоростью нескольких кликов в секунду.
— Кликов в секунду? — протянула спикер парламента. — Да они нас разнесут!
— Нет, — вмешался президент. — На запуск нужна уйма энергии. А мы близко, и сразу заметим магнитное поле.
— Внутрь нас не пустят, — сообщил Линдсей. — Семья их живет в чистоте. Микробов у них нет — или же только искусственно выведенные. А у нас в каждой поре зараза из Дзайбацу. Они собираются от нас откупиться и отправить восвояси.
— Но нас не для этого наняли, — напомнила спикер.
— И как узнать, сколько с них взять, не видя поселения? — поддержала ее деп-один.
Юная ренегатка-шейпер поправила лакированными ноготками волосы. Последнее время она очень заботилась о своем внешнем виде.
— Можно прокопаться внутрь экскаватором, — сказал президент. — У нас есть данные сонарной съемки. Мы Хорошо представляем себе расположение ближайших к поверхности туннелей. За пять-десять минут, пока наш госсек ведет переговоры, успеем прокопаться. — Он сделал паузу. — Но за это они нас могут убить — Мы и так покойники, — с холодной уверенностью объявила спикер парламента, — если они нас не подпустят поближе. Пушка наша — для ближнего боя, а их кольцо расшибет нас и через несколько часов после отлета.
— Но пока что они этого не сделали, — заметила деп-один.
— Раньше они не знали, кто мы такие.
— Остается одно, — подвел итог президент. — Поставить вопрос на голосование.
ESAIRS XII
23.12.16
— Мы же, в конце концов, горняцкая демократия, — втолковывал Линдсей Hope Мавридес. — Согласно идеологии Фортуны, мы имеем неоспоримое право на разведочное бурение. Если бы вы предоставили нам карты ваших туннелей, ничего бы такого не было.
— Вы сильно рисковали, — заметила Нора Мавридес.
— Но вы должны признать, что здесь есть и положительные стороны, — продолжал Линдсей. — Теперь, когда ваша сеть туннелей уже, как вы выражаетесь, «подверглась заражению», мы можем хотя бы встретиться лицом к лицу, без скафандров.
— Это безумие, господин госсекретарь.
Линдсей поднял левую руку к груди:
— Но, доктор Мавридес, взгляните на ситуацию с нашей точки зрения! ГДФ не может бесконечно откладывать вступление в обладание своей законной собственностью! Я не усматриваю в наших действиях ничего нелогичного. Вы продолжаете придерживаться мнения, что мы должны улететь. Но мы не разбойники, а поселенцы. Нас не свернуть с пути туманными посулами и антимеханистской пропагандой. Мы — горняки.
— Вы — пираты. Механистские наемники.
Линдсей пожал плечами — точнее, плечом.
— У вас действительно травма руки? Или же вы притворяетесь, чтобы убедить меня в вашей безвредности?
Линдсей молчал.
— Понимаю вашу точку зрения, — сказала она. — Переговоры без доверия невозможны. И где-то обязательно есть почва для взаимопонимания. Так давайте поищем.
Линдсей выпрямил руку.
— Хорошо, Нора. Давайте — между нами двоими — оставим пока наши роли. Слушаю вас. Я согласен на любой уровень откровенности, какой вы предложите.
— Тогда скажите, как вас зовут.
— Мое имя вам ничего не скажет. — Последовала пауза. — Хорошо. Называйте меня Абеляром.
— Из какой генетической линии?
— Я не шейпер.
— Вы лжете, Абеляр. Вы движетесь как один из нас. Рука помогает это скрывать, но ваша неуклюжесть слишком уж хорошо разыграна. Сколько вам лет? Сто? Меньше? Давно вы в бродягах?
— Это так важно? — спросил Линдсей.
— Вы можете вернуться! Поверьте, положение изменилось! Совет нуждается в вас! Я вас поддержу. Присоединяйтесь к нам, Абеляр. Вы ведь — один из нас. Что общего у вас с этими грязными ренегатами?
Линдсей потянулся к ней. Нора резко отпрянула; длинные шнурки, стягивавшие ее рукава, взвились вверх.
— Вот видите, — сказал Линдсей, — я такой же грязный, как и они.
Он взглянул ей в глаза.
Нора была прекрасна. Клан Мавридесов был генетической линией, прежде ему незнакомой. Большие светло-карие глаза, слегка монголоидные и скорее индейские, чем азиатские. Высокие скулы, прямой римский нос, густые черные брови и пышные, черные, глянцевито блестящие волосы, вьющиеся в невесомости и заправленные в изумрудно-зеленый пластиковый тюрбан, стянутый сзади красной ленточкой… Кожа ее отливала медью и была чистой и сверхъестественно гладкой.
Их было шестеро. Семейное сходство их было удивительным, однако они не являлись идентичными клонами. Шестерка их составляла ту ничтожную долю Мавридесов, которая прошла отбор: Клео, Паоло, Фазиль, Ион, Агнесса и Нора. Лидером была сорокалетняя Клео, Hope шел двадцать девятый год, остальным было по семнадцать.
Увидев их, Линдсей проникся к ним жалостью. Совет Колец не любил швыряться средствами направо и налево. Семнадцатилетние гении вполне подходили для подобных заданий и обходились дешево… Они разглядывали его, Линдсея, и карие их глаза полны были опасливой брезгливости — точно так обычные люди смотрят на вредных насекомых. Они убили бы его, не задумываясь, — мешало лишь отвращение.
Однако было поздно. Им бы убить его с самого начала, пока еще можно было сохранить свою стерильную чистоту… Теперь же он был слишком близко, и дыхание его, кожа, зубы и даже кровь — все источало заразу…
— У нас нет антисептиков, — объяснила Нора. — Мы даже не думали, что они могут понадобиться. Для нас, Абеляр, все это будет крайне неприятно. Нарывы, опухоли, сыпи… Понос… И никуда от этого не денешься. Даже если вы улетите завтра же; воздух с вашего корабля… в нем кишели микробы.
Она развела руками. Алые шнуры стягивали на запястьях пуфы рукавов ее блузы; сквозь разрезы слабо мерцала гладкая кожа предплечий. Блуза походила на шаль, стянутую шнурками на боках, а в талии — поясом. Нора сшила ее сама. Лацканы украшали розово-белые кружева. Были на ней также собранные у коленей шорты и пурпурные сандалии на тесемках…
— Мне очень жаль, — заговорил Линдсей, — но так — все лучше, чем умирать… Шейперы долго не протянут, Нора. Им конец. Я вовсе не питаю любви к механистам, поверь… — Здесь он в первый раз отважился на жест правой рукой. — Я сейчас скажу тебе одну вещь, но если ты перескажешь ее кому-либо — отопрусь напрочь. Механисты существуют только благодаря вам. Союз картелей — липа. Объединяет их единственно страх и ненависть к перекроенным. Уничтожив Совет Колец — а за ними, кстати, не заржавеет, — они сами рассыплются в пыль. Прошу тебя, Нора: ну, чисто полемики ради, прими хоть на время мою точку зрения. Я понимаю, что вы обречены, что вы преданы своей генетической линии и своему народу… Но ваша смерть никому ничем не поможет. Шейперам суждено пасть. Сейчас есть только вы да мы. Восемнадцать человек. Я жил с фортунианами. Оба мы понимаем, чего они стоят. Шайка пиратствующих мародеров. Неудачники. Жертвы, Нора! Живущие на грани между правильным и доступным. Но если уж вы пойдете с ними, они не убьют вас ни за что. И это — ваш шанс. Для всех шестерых. Покончив с вами, они отправятся в картели. Если вы сдадитесь, возьмут с собой. Вы молоды. Скройте ваше прошлое — и лет через сто будете править этими самыми картелями! Механисты, шейперы… Это всего лишь ярлыки. А суть — в том, что мы живы. Живы!
