Карболитовое Сердце (СИ) - Павловский Алексей Игоревич (читаем книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
Князь, до того заворожённо слушавший, что забыл про свой вискарь, теперь наконец заржал, мотая коротко стриженой башкой из стороны в сторону:
- О-ох, да ладно! Совсем заморочили! Колитесь уже, на что вам говядина и сколько надо.
Дополняя друг друга, Рома и Ваня обрисовали проект пельменей. Князь сказал, что надо посмотреть в холодильнике. Нет, не в этом. В другом холодильнике.
05. Шахтная клеть
На знакомой всему Теплаку рембазе вояк за второй проходной между ангарами прячется небольшой кирпичный домик в два этажа, косящий под... Ну, под небольшой кирпичный домик. Контора какая-то, судя по одинаковым занавескам и лампам отравленного дневного света.
Внимательный наблюдатель может отметить, что лишь пара окошек в нижнем этаже отмыты от пыли, и жизнь происходит именно там. Прочие окна, похоже, выходят в узкий коридор по периметру дома. Заинтересовавшись, наблюдатель вполне способен обойти здание и взять на заметку большие вентиляционные отдушины, выходящие на заднем дворе под неброским навесом. Хлам под отдушинами цветёт роскошными кристаллами инея.
И конечно же, особо интересны расположенные под вентиляцией ржавые ворота с треснутым грузовым пандусом, но не сейчас, потому что по пути к этому месту неравнодушный зритель уже спалился на терменовых датчиках по верху забора, перед тремя камерами, а стоя в заднем дворике был палим ещё тремя камерами и одним ультразвуковым датчиком.
А ведь самое интересное - именно там, внутри, за зигзагом бетонного хода и за двумя защитными гермоворотами, в самом центре железобетонного монолита, заполняющего собой изнутри всё здание, а заодно и пространство под всем двором.
Там в маленьком кафельном предбаннике лифта стояли Князь в мятежной байкерской бороде и Ваня Филин, терявшиеся на фоне могучего человека Ромы. Они наблюдали за двумя тщедушными фигурами в ватниках. Каменнолицые сыны степей вырывали из разверстой шахтной клети почернелые лохмотья линолеума. Затем пришла очередь сырой фанеры, вовсе уже тлетворной, и Князь не выдержал:
- Алло, служивые, а лифт-то поедет, нет?
Ремонтники, прекратив сеять хаос, переглянулись. Один из них боязливо приблизился и заговорил, тщательно подбирая слова:
- Клеть стоит, нет, совсем нельзя. Видишь, регул... Регламентно-профила... катические работы. Срок окончания работ- понедельник двадцатого.
Из полумрака над головой прогудел звероволк Рома:
- Это неделю назад. Начальник ваш где?
Тут маленький ремонтник приуныл, забубнил в пол:
- Начальник нельзя, совсем нельзя. Бахтияр-эфенди в машинном сидит, лебёдка разобрал, не подпускает, говорит, клеть чисти иди. Вчера машинное пол мыли, током било. Рафаэль,- он кивнул себе за спину,- ухо обжёг. Понедельник двадцатого... Будет...
За его спиной Рафаэль решительно вырвал из клети огромный кусок гнилой дряни.
Вход в машинное оказался гермолюком под потолком узкого коридорчика. Во тьме крохотного помещения, окутываемый смолистым дымом и восточными мелодиями, сидел по-турецки совсем уже маленький человечек в комбезе и увлечённо паял. Из рук его тянулись живые щупальца щупов и зажимчиков, да и сам паяльник запитывался от контактов на запястье. Над буйной шевелюрой Бахтияра-эфенди шевелились стебельки диодных ламп и динамик с тягучей восточной мелодией.
Восточный человек опустил блестящие чёрные глаза на торчащих в люке гостей и встал, явив собой настоящего арабского террориста из плохих вражеских комиксов. Мало того, что волосы, смотанные шпагатом, спускались до пояса, так ещё бородой он превосходил и Хаттаба, и Горенштейна, и обоих ZZ Top, дерзая конкурировать с Карлом Марксом.
Однако, в отличие от брутального тевтона, да и от давешних разрушителей лифта, в электрике была аристократическая порода, не скрываемая комбинезоном. Именно за такое красная босота ненавидела белую офицерскую кость, только Бахтияр-эфенди был тёмен, как прошлое. Видимо, из хорошей арабской семьи.
Бахтияр неторопливо втянул в себя всю свою технику с музыкой и напевно, с лёгким акцентом, пояснил, что мотор сдох от работы, как кони дохнут, а что вы хотите, сто лет мотору. А нового нет и не будет. Но он уже всё починил, обмотку перемотал, через час клеть поедет.
Князь с лёгким сочувствием пояснил далай-электрику ситуацию с полом шахтной клети, и тот с тоскливым стоном вылетел прочь из лифтовой. Издалека стало доноситься многое и неясное, удалось разобрать только "харыпы", "джядап" и "твою мать".
- Ладно, идём.- капитулировал князинька.- Всего одиннадцать этажей вниз, не рассыпемся.
Действительно, за ещё одной гермодверью в конце коридорчика обнаружилась обычная маршевая лестница, как в подъезде. Вниз киборги топали молча, лишь поскрипывал чей-то изношенный сустав. "Бабушка масла велела купить!"- вспомнил Филин и зарделся, стараясь идти аккуратнее.
06. Лимончик
Внизу было прохладно и душно. Метров двести тёмного подходняка привели на пост, где скучал лысоватый конторский дядя с чайником. Он встретил гостей как родных. Залогинились-то мгновенно, ещё на лестнице, но дядьке непременно надо было всех переписать в толстую книгу. Пир бюрократии отнял пять минут. Шурша карандашиком, вахтёр осторожно выпытывал новости. Судя по вопросам, наверху он не был никогда.
Наконец, князь не выдержал и рявкнул "Скорее, товарищ, белые в городе!", чем едва не вызвал в бюрократе нервический припадок. Отпоенное собственным чаем, дитя подземелья провёло их кружным ходочком с двумя маленькими гермодверками за вторые гермоворота. Там дядя со вздохом испарился. Здесь было поуютнее. Чисто подметённый грузовой ходок шёл по дуге, освещённый мутной диодной лентой на кабельных закладных. На бетонном полу чернели начирканные колёсами полосы. Колея ветвилась налево и направо, в другие ходки и к блокам, если верить белым надписям на зеленоватеньких стенах. Второй блок стоял на разморозке незадраенный. Там во тьме капало, пахло прелой картошкой.
Наконец совсем заблудились, всё-таки глянули в электрокарту и, вернувшись, отыскали тот самый четвёртый блок. Гермодверь была приоткрыта, перед ней лежал аккуратный махровый коврик, далее вдоль коридора тянулись заиндевелые двери- этот блок морозили не целиком, а отдельными камерами. В шестой камере обнаружилось искомое: висящие вплотную окаменелые коровьи полутуши.
- Золотой запас!- Гордо приосанился Князь, примерзая плечом к мясу.- Это уже при мне закладывали. Вот это пять лет уже висит. Столько проблем ими порешал...
В этот момент снаружи донёсся изумлённый охотничий рёв Яроволка:
- Крыса!- Великан стоял в коридоре, держал во рту укушенный палец и удивлённо вертел в руке маленький ароматный лимончик. На немой вопрос князя звероволк Рома перещёлкнул внутри контакты и сухо доложил:
- Теплокровный объект весом от полутора до трёх килограммов следовал за группой от входа в блок. Затем вёл наблюдение из южного конца коридора. В руке держал цитрус. При попытке нейтрализации тяпнул меня за палец, кикимора, бросил лимончик и ушёл верхами на север-северо-восток. Давай, княже, втроём мы его загоним.
Было заметно, как звероволк по ходу речи переключает режимы работы. Почуяв интригу, Ваня и сам врубился, даже неожиданно для себя. Едва не словив бледного от стартовых тестов, нырнул в горячие волны загрузки подсистем. Стрелковая как всегда сбоила, резанула по рукам могильным холодом, и Филин её отрубил.
Князь же вычленил из Роминой речи главное и вопросил:
- Так крыса или теплокровный объект? А то крысы на складе вообще не катят!
Рома замялся:
- Ну-у... прицел клянётся, что крыса. Но сам подумай, два кило, да ещё уши во-от такие. И верхами по кабельным закладным прыгает. Давай загонять скорее, а то уйдёт зверь! А там поговорим, расспросим, что он за крыса.
- И цитрус в руках, значит? Или в лапах?
- Княже, вот он, лимон. Посмотри.- Цитрус был изрядно помят маленькими пальчиками.
