Сожжение Хром - Гибсон Уильям (бесплатные онлайн книги читаем полные версии txt) 📗
– Тебе нужна пушка, – с ходу заявил Финн. Более всего он напоминал человека, на котором отрабатывали программу по искусственному замещению генов, чтобы вывести породу людей, приспособленных для рытья нор высокоскоростным способом. – Тебе повезло. Я как раз получил новенький «Смит и Вессон». Тактический образец, калибр – четыре и восемь. Под дулом у него закреплен ксеноновый излучатель, батарейки в прикладе, позволяет ночью, когда ни черта не видно, за пятьдесят шагов от тебя создать круг двенадцати дюймов, в котором светло, как днем. Источник света так узок, что его почти невозможно засечь. Это вроде, как колдуну ввязаться в ночную драку.
Я позволил своей руке с лязгом опуститься на стол и принялся выстукивать дробь. Скрытые сервомоторы загудели, как рой москитов. Я знал, что Финн терпеть не может этой моей музыки.
– Ты соберешься ее когда-нибудь починить? – Обгрызенной шариковой ручкой он потыркал в мою дюралевую клешню. – Может, придумаешь себе чего-нибудь потише?
– Мне не нужно никаких пушек, Финн, – я продолжал испытывать его слух, как будто не расслышал вопроса.
– Ладно, – вздохнул он, – как хочешь.
Я перестал барабанить.
– Имеется одна вещь для тебя. Но что это – хоть убей, не знаю. – Он сделал несчастный вид. – Я получил ее на прошлой неделе от малышей из Джерси, которые орудуют при мостах и тоннелях.
– Значит, взял неизвестно что? Как это тебя угораздило? А, Финн?
– А я жопой чувствую.
Он передал мне прозрачный почтовый пакет с чем-то похожим на кассету для магнитофона, насколько можно было увидеть сквозь рифленую пузырчатую оболочку.
– Еще был паспорт, – сказал Финн, – и кредитные карточки с часами.
Ну, и это.
– Я так понимаю, что ты приобрел содержимое чьих-то карманов.
Он кивнул.
– Паспорт был бельгийский. Подделка, я его сжег. А с часами полный порядок. Фирма Порше, часики – первый сорт.
Ясно – это была какая-то разновидность военной программы вторжения.
Вынутая из пакета, она походила на магазин к винтовке ближнего боя с покрытием из непрозрачного пластика. По углам и краям металл вытерся и светился – похоже, за последнее время кому-то частенько приходилось ей пользоваться.
– Я сделаю тебе на ней скидку, Джек. Как постоянному покупателю.
Я улыбнулся. Получить скидку у Финна – все равно, что упросить Господа Бога отменить закон всемирного тяготения на то время, пока тебе нужно переть тяжеленный ручной багаж на десяток секций через залы аэропорта.
– Похоже на что-то русское, – заметил я равнодушно. – Скорее всего, аварийное управление канализацией для какого-нибудь Ленинградского пригорода. Как раз для меня.
– Сдается мне, – сказал Финн, – ты такой же умный, как мои старые башмаки, и мозгов у тебя не больше, чем у тех сосунков из Джерси. А ты думал, я продаю тебе ключи от Кремля? Сам с ней разбирайся. Мое дело продать.
И я купил.
***
Словно души, оторванные от тел, мы сворачиваем в ледяной замок Хром.
Мы летим, не сбавляя скорости. Ощущение такое, будто мчишься на волне программы вторжения и, зависая над водоворотами перестраивающихся глитч-систем, пытаешься удерживаться на гребне. Кто мы сейчас? Разумные пятна масла, скользящие в беспросветности льда.
Где-то в тесноте чердака, под потолком из стекла и стали, далеко-далеко от нас остались наши тела. И времени, чтобы успеть проскочить, остается меньше и меньше.
Мы сломали ее ворота. Блеф с повестками из суда и маскировка под налоговую инспекцию сделали свое дело. Но Хром есть Хром. И наиболее прочный лед, который входит в ее средства защиты, именно для того и служит, чтобы расплевываться со всякими казенными штучками, вроде повесток, предписаний и ордеров. Когда мы сломали первый пояс защиты, вся база ее данных исчезла под основными слоями льда. Стены льда, разрастаясь перед глазами, превращались в многомильные коридоры, в лабиринты, полные тени. Пять ее контрольных систем выдали сигналы «Мэйдэй» нескольким адвокатским конторам. Поздно. Вирус, проникнув внутрь, уже принялся перестраивать структуры ледовой защиты. Глитч-системы глушат сигналы тревоги, а тем временем множащиеся субпрограммы выискивают любую щель, которую не успел затянуть лед.
Русская программа извлекает из незащищенных данных номер телефона в Токио, вычислив его по частоте разговоров, средней их продолжительности, и скорости, с которой Хром отвечала на эти вызовы.
– О'кэй, – говорит Бобби. – Теперь мы прокатимся на звоночке от этого ее дружка из Японии. Кажется, то, что нам нужно.
Вперед! Погоняй, ковбой!
***
Бобби читал свое будущее по женщинам. Они были, как знаки судьбы, предсказывающие перемену погоды. Он мог ночами просиживать в «Джентльмене-Неудачнике», ожидая, когда кончится невезение, и судьба, как карту в игре, подарит ему новую встречу.
Как-то вечером я допоздна заработался на своем чердаке, «распутывая» один чип. Рука моя была снята, и манипулятор небольшого размера был вставлен прямо в сустав.
Бобби пришел с подружкой, которую я прежде не видел. Мне обычно бывает не по себе, если кто-нибудь незнакомый застает меня работающим вот так – со всеми этими проводами, зажатыми в штифтах из графита, что торчат из моей культи. Она сразу же подошла ко мне и взглянула на увеличенное изображение на экране. Потом увидела манипулятор, двигающийся под вакуумным покрытием. Она ничего не сказала, стояла и просто смотрела. И уже от одного этого мне сделалось хорошо.
– Знакомься, Рикки. Автомат-Джек, мой коллега.
Он рассмеялся и обнял Рикки за талию, и что-то в его тоне дало понять, что ночевать мне придется в загаженном номере отеля.
– Привет, – сказала она. Высокая, ей не было и двадцати, она выглядела что надо. В меру веснушчатый носик, глаза, по цвету напоминающие янтарь, но с темным, кофейным отливом. Узкие черные джинсы, закатанные по щиколотку, и простенький поясок из пластика в тон ее розоватым сандалиям.
До сих пор ночами, когда не идет сон, она стоит перед моими глазами.
Я вижу ее где-то там, за руинами городов, за дымами, и видение это подобно живой картинке, прилипшей к изнанке глаз. В светлом платье, которое едва прикрывает колени, – она была в нем в тот раз, когда мы остались вдвоем.
Длинные стройные ноги. Каштановые волосы вперемешку с белыми прядями взметнулись, будто в порыве ветра, прилетевшего неизвестно откуда. Они оплетают ее лицо, и после я вижу, как она машет мне на прощанье рукой.
Бобби устроил целое представление, пока копался в стопке магнитофонных кассет.
– Уже ухожу, ковбой, – сказал я, отсоединяя манипулятор. Она внимательно за мной наблюдала, пока я вновь надевал руку.
– А всякие мелочи ты умеешь чинить? – спросила она вдруг.
– О! Для вас – что угодно. Автомат-Джек все может. – И для пущего авторитета я прищелкнул дюралюминиевыми пальцами.
Она отстегнула от пояса миниатюрную симстим-деку и показала на крышку кассеты, у которой был сломан шарнир.
– Никаких проблем, – сказал я. – Завтра будет готово.
«О-хо-хо, – подумал я про себя. Сон уже вовсю тянул меня с шестого этажа вниз. – Интересно, и надолго ли хватит Бобби с таким лакомым кусочком, как этот? Если дело пойдет на лад, то, считай, что уже сейчас, в любую из ближайших ночей, мы могли бы прикоснуться к богатству.»
На улице я усмехнулся, зевнул и остановил рукой подвернувшееся такси.
***
Твердыня Хром растворяется. Завесы из ледяных теней мерцают и исчезают, пожираемые глитч-системами, разворачивающимися из русской программы. Глитч-системы охватывают все, что лежит в стороне от направления нашего основного логического удара и заражают структуру льда.
Для компьютеров они, словно вирус, саморазмножающийся и прожорливый. Они постоянно меняются, каждая в лад со всеми, подчиняя и поглощая защиту Хром.
