Второе рождение (СИ) - Деревянко Юрий (книги онлайн без регистрации TXT) 📗
Стоя в автобусе, ловила на себе заинтересованные взгляды парней. Хоть оно и не нужно, но всё равно приятно. Пару раз для порядка поправила волосы. Интересно — как бы они смотрели, если бы знали — кто перед ними на самом деле? Хотя может быть — и с не меньшим интересом.
Клуб — в просторном подвале старого дома. Столик ни к чему, так что просто вошла, предъявив пенсионное удостоверение, повесила курточку и встала у стенки. Народ понемногу собирается — и видно, что многие друг с другом давно знакомы.
— Привет, ты новенькая? — подходит парень лет тридцати. — Я Миша.
— Надя.
— Что стоишь? В ногах правды нет.
Грустно опустила глаза и ответила:
— У меня не устают.
— Ну и что? У меня тоже. Обе.
— Ой… Я не подумала.
— Да ладно, тут большинство такие. Ты-то как сподобилась?
— Грустная история.
— Ладно, не будем бередить старые раны. У меня их много, но остальное вылечили.
— Ты военный?
— Капитан запаса. Решил больше не испытывать судьбу. Теперь менеджер. А ты? Учишься?
— Готовлюсь. Пока лежала в клинике — решила взяться за ум.
Миша подмигивает:
— Главное — не умней резко. Не всем парням это нравится. Увидимся.
Проводила его взглядом. Миша усаживается за столик с каким-то усачом. Судя по выправке — тоже военный.
— Надька!! Я тебя обожаю!
Софья-Виктория в своём репертуаре. Первым делом бросилась обниматься.
— Лопни моя батарейка! До последнего сомневалась — придёшь — не придёшь.
— Софья, только я тебя прошу — не надо…
— Очень надо! Ходи — сама всем представляйся.
— А… Это обязательно?
— А полюбасу со всеми постепенно перезнакомишься. Тем более — такие милахи, как ты, тут наперечёт. Так что готовься танцевать, пока ноги не устанут.
— Мои не устают.
— Ну и круто. Пляши хоть до утра. Если что — тут даже подзарядиться можно. Ах — да. Ты же с автономкой, так что тебе даже это не надо. Пить будешь что-нибудь?
— Нет-нет. Я не могу.
— А… Ну как знаешь. Надоест плясать — подсаживайся.
Только она отошла, какой-то незнакомый толстяк в кожанке протягивает руку.
— Наденька, это Вы? Очень рад Вас снова видеть. Вы очаровательны. Я видел вас на Закрытии. Наверно — Вы меня не помните. Я был слева от сцены. Наша общая знакомая рассказывала о Вас с восторгом.
— Вы тоже… На мотоцикле?
— Увы — нет. То есть — да, сюда я приехал на мотоцикле. А это… — он приподнял левую руку, которую до этого держал за спиной. — Несчастный случай на производстве. Но я не жалуюсь. Зато очень удобно на кухне. Когда брать горячее или нарезать мясное. Знаете ли — люблю готовить. И покушать тоже. Ох — простите.
Видимо — что-то заметил в лице при упоминании о еде.
— Да — я не представился. Иван Романович, — добавил он, поспешно удаляясь.
Подумала, что если вот так стоять недалеко от входа — можно перезнакомиться со всеми.
На небольшую сцену вышел один гитарист. Немолодой дядька, лет за сорок. Сел на стул, поправил микрофон, наклонился над гитарой. Негромко заиграл — и разговоры в клубе притихли. А потом вдруг запел:
— Ваше благородие,
Госпожа разлука,
Мы с тобой родня давно,
Вот какая штука.
Письмецо в конверте,
погоди, не рви!
Не везет мне в смерти,
Повезет в любви…
Очень удивилась. Папа любил этот фильм, но при чём тут рок? Не удержалась — позвонила Софье-Виктории. Та ответила, прикрывшись рукой.
— Что случилось, Надь?
— Ты говорила, что будет рок. Хорошая песня, душевная, но…
— Будет рок. А ты знаешь, что актёр Павел Луспекаев играл в этом фильме на протезах?
— Это кто?
— Это таможенник Верещагин, деревня!
— Ну и что, что на протезах? На них танцевать можно.
— Дура. Тогда протезы были — просто деревяшки, никаких батареек и приводов. Они ему во время съемок до крови натирали.
— Мамочки… Я не знала.
Когда песня окончилась — аплодировала вместе со всеми. Уже не зная, кому больше — гитаристу или тому актёру, что пел эту песню в фильме. А гитарист раскланялся и вдруг стащил с левой руки перчатку, которую поначалу приняла за живую руку. Под перчаткой оказались металлические пальцы. Он встал, убрал стул и заиграл вступление — уже явный рок. Позади него присел к своей установке ударник и подхватил, потом вышли остальные и один из них запел:
— Теплое место, но улицы ждут
Отпечатков наших ног.
Звездная пыль — на сапогах.
Мягкое кресло, клетчатый плед,
Не нажатый вовремя курок.
Солнечный день — в ослепительных снах.
Группа крови — на рукаве,
Мой порядковый номер — на рукаве,
Пожелай мне удачи в бою, пожелай мне:
Не остаться в этой траве,
Не остаться в этой траве.
Пожелай мне удачи, пожелай мне удачи!
Пока никто не танцевал, но многие уже начали негромко хлопать в такт музыке. Нашла глазами капитана Мишу. Он и его сосед тоже хлопали. Поняла — почему. Они сумели не остаться в траве. А потом Софья-Виктория подошла и потащила за руку к сцене. Не стала ей сопротивляться. А она обняла за плечи и повернула к залу.
— Разрешите вам представить Наденьку. Она самая удивительная из всех нас. Я не знаю подробностей о том, что она пережила, знаю — что это был пожар. Но в нём не сгорело главное — её желание жить, не смотря ни на что. И поэтому то немногое, что удалось спасти, стоит перед нами, скрытое под этой очаровательной оболочкой. Надь, я правильно сказала?
Помолчала, опустив голову, а потом ответила:
— Ты не сказала, что от меня не осталось ничего.
От ближайшего столика бодро поднялся седой дед. Он подошел, аккуратно взял за руку и сказал:
— Девочка, судьба посылает каждому испытание по его силам. У тебя нет больше права не верить в себя. И всё у тебя будет хорошо.
А потом было много песен — и грустных, и весёлых. Многие танцевали. И подумала, что раньше, если бы столько танцевала, к концу точно заболели бы ноги. Посреди вечера вдруг объявили показательный танец. К сцене вышла женщина и две девочки — двойняшки лет тринадцати. Все три — в коротких платьях. Снова не удержалась — и спросила через телефон:
— Софья, а с девочками-то что?
— С девочками в порядке. Папа на сцене у синтезатора, а мама сейчас будет танцевать. Они познакомились в клинике.
Пока слушала ответ — со сцены запели:
— Уот ви вил ду виз а дранкин сэйлор?
И девчата отожгли. Видела ирландские танцы по телевизору, но никогда не видела, чтобы у танцующей на голых ногах вдоль бока светилась линия огоньков — от верха до самой щиколотки. У танцевавших по бокам от мамы девчонок тоже были такие линии — только на чулках. Это получилось эффектно и красиво.
А одна песня, которую раньше не слышала, запомнилась особенно. В ней пелось про друга неприятного во всём, но каждый раз все его недостатки перечёркивал припев:
— Но зато мой друг
Лучше всех играет блюз.
Круче всех вокруг
Он один играет блюз.
А в конце тот самый гитарист с железной левой закатил такое соло… Долго не могла понять — как ему это удаётся. Пока не дошло, что на его железной руке два лишних пальца, которыми он ловко зажимал струны. От Софьи-Виктории узнала, что он по жизни ювелир.
* * *
Домой возвращалась уже за полночь. Не стала вызывать такси и шла от остановки автобуса к дому, тихо напевая про друга, который играет блюз. А потом пришло в голову — что можно быть какой угодно странной, но если уметь что-то хорошее лучше всех — то могут ценить тебя не смотря ни на что. Даже сбавила шаг, размышляя — а что же это может быть? Чем может похвалиться Надька Курова, чего не может больше никто? Даже нашла эту песню в телефоне — и поставила её по кругу. Так шла и думала…
— Ой…
Удар по голове был неожиданным. Сзади. Удар сильный — так что едва не упала и в глазах на секунду слегка потемнело. Поймав равновесие, обернулась и увидела перед собой парня в куртке с накинутым на голову капюшоном. Он поднял руку с зажатой палкой и ударил снова. По лбу. Ударил так, что услышала хруст. Стало страшно, но ещё больше разозлилась — уж очень этот тип напоминал Марлона. Поэтому размахнулась — и ударила его наотмашь. Он подставил руку, но от удара вскрикнул, попытался ударить в ответ палкой — но палка сломалась об руку с противным треском. Он попятился — и тут ударила его снова. Он упал. Прыгнула сверху и тут поняла, что случайно включила видеозапись на телефоне. Он начал вырываться, но пластиковые руки держали его крепко. А телефон в это время уже вызывал полицию. Только запустила нужное приложение. Теперь-то знала — где его искать. От ещё одного удара по лицу парень перестал вырываться и застонал. На секунду стало его жалко. Но когда дошло — что он только что пытался сделать, жалость сразу прошла. Так и сидела на нём, пока не услышала:
