Лавина - Стивенсон Нил Таун (бесплатные полные книги .TXT) 📗
За неимением лучшего И.В. направляется к нему. Как она все это ненавидит: ведь именно такого от нее и ждут. Но, по правде, сказать, у нее нет другого выбора. Ей отчаянно жаль, что при ней нет доски. Палуба авианосца – едва ли не лучшая территория для скейтинга, какую ей вообще доводилось видеть. В кино она видела, что у авианосцев есть большие паровые катапульты для забрасывания в небо самолетов. Вот бы вылететь из паровой катапульты на доске.
Пока она идет к вертолету, от группки отделяется мужчина и направляется к ней. Крупный, тело у него размером с пятидесятипятигаллоновую бочку, а еще закрученные на концах усы. Надвигаясь на нее, он довольно смеется, что выводит ее из себя.
– Ну и вид у тебя, совсем как у потерянной девочки! – говорит он. – Черт, дорогуша, ты выглядишь как утонувшая крыса, которую только что просушили.
– Спасибо, – отзывается она. – А ты выглядишь как раскатанный фарш.
– Очень смешно, – отзывается он.
– Тогда почему ты не смеешься? Боишься, что это правда?
– Послушай, – говорит он, – у меня нет времени на подростковые перепалки. Я как раз для того вырос и состарился, чтобы от них избавиться.
– Дело не в том, что у тебя нет времени, – говорит она. – Дело в том, что ты плохо это умеешь.
– Знаешь, кто я? – спрашивает он.
– Ага, знаю. А знаешь, кто я?
– И.В. Пятнадцатилетний курьер.
– Личный друг Дядюшки Энцо, – говорит она, вытаскивая личные номерные знаки и бросая их ему.
Он удивленно протягивает руку, и цепочка обвивается вокруг его пальцев. Поднеся их поближе, он читает надпись на табличках.
– Ну, надо же, – хмыкает он. – Тот еще сувенир. – Он бросает таблички ей назад. – Я знаю, что ты в приятелях у Дядюшки Энцо. Иначе я бы просто утопил тебя, а не тащил сюда на банкет. И, откровенно говоря, мне глубоко плевать, потому что к концу дня или Дядюшка Энцо отойдет от дел, или от меня, как ты выражаешься, останется раскатанный фарш. Но думаю, Большой Дядя призадумается, пускать ли «стингер» в турбину моего вертолета, узнав, что на борту его маленькая чикита.
– Ты все не так понял, – отрезает И.В. – Секс ни при чем.
И все же она раздосадована: ведь в конечном итоге личные номерные знаки не совершили чуда и не превратили дурных парней в камень.
Повернувшись на каблуках, Райф направляется к вертолету. Сделав несколько шагов, он останавливается и оглядывается через плечо на И.В., которая так старается не заплакать.
– Ты идешь?
Она смотрит на вертолет. Билет с Плота.
– Можно мне оставить записку Ворону?
– Что касается Ворона, ты уже свое дело сделала, ха, ха, ха. Пойдем, девочка, не будем тратить горючее вертолета – вредно для, мать ее, окружающей среды.
Она тащится за ним к вертолету, залезает внутрь. Внутри тепло и светло, мягкие кресла. Словно после тяжелого февральского дня, проколесив много часов по самым тяжелым, присыпанным песком грунтовкам, усаживаешься в мягкое кресло.
– Я велел переоборудовать интерьер, – объясняет Райф. – Это старый советский военный вертолет, спроектированный без учета комфорта. Но такова цена, какую приходится платить за отличную броню.
В вертолете кроме них еще двое. Одному лет пятьдесят, он – исхудалый, с большими порами, в бифокальных очках в проволочной оправе, а на коленях у него – лэптоп. Технарь. Другой – массивный негр с пушкой.
– И.В., – говорит, как всегда, вежливый Л. Боб Райф, – познакомься с Фрэнком Фростом, моим техническим директором, и Тони Майклсом, главой моей службы безопасности.
– Мэм, – тянет Тони.
– Как поживаете, – бормочет Фрэнк.
– Пососи мне пальцы на ногах, – отрезает И.В.
– Не наступайте на это, пожалуйста, – просит Фрэнк.
И.В. опускает взгляд. Забираясь на самое ближнее к двери пустое кресло, она наступила на лежащий на полу сверток. Размером он с телефонный справочник, но неровной формы, очень тяжелый и замотан в пузырчатую упаковку и прозрачный пластик. Она лишь с трудом может различить его содержимое. Что-то светло-красно-коричневое. Покрытое куриными царапинами. Твердое как камень.
– Что это? – спрашивает И.В. – Домашний хлеб от мамочки?
– Древний артефакт. – Голос Фрэнка звучит раздраженно. Райф с облегчением хмыкает, довольный тем, что И.В. взялась оскорблять кого-то другого.
Через взлетную палубу бежит, пригибаясь, еще один мужчина, который явно до смерти боится вращающихся с воем лопастей. Новоприбывшему около шестидесяти, а на голове у него красуется уложенная шапочкой шевелюра, которую ветер от винта, кажется, не в силах взлохматить.
– Всем привет, – весело говорит он. – Не уверен, что со всеми тут знаком. Прибыл только сегодня утром и уже назад!
– Кто вы такой? – бурчит Тони.
Лицо новоприбывшего становится удрученным.
– Грег Ричи, – отвечает он.
Потом, когда никто как будто не реагирует, подсказывает:
– Президент Соединенных Штатов.
– О! Извините. Приятно познакомиться, мистер президент. – Тони протягивает ему руку. – Тони Майклс.
– Фрэнк Фрост. – Со скучающим видом Фрэнк тоже протягивает руку.
– На меня внимания не обращайте, – говорит И.В., когда Ричи смотрит в ее сторону. – Я заложница.
– Поднимай эту малышку, – приказывает Райф пилоту. – Полетели в Л.А. Сделаем «Миссия невыполнима» выполнимой.
Лицо у пилота угловатое – проведя несколько дней на Плоту, И.В. научилась распознавать, что это типично для русских. Он начинает возиться с рукоятями. Моторы воют громче, и шлепанье лопастей убыстряется. И.В. чувствует, но не слышит несколько маломощных взрывов. Все остальные их тоже почувствовали, но реагирует только Тони: присев на корточки на полу вертолета, он вытаскивает из-за пазухи пушку и осторожно открывает дверь. Тем временем моторы несколько умеряют громкость, и винт, перестав хлюпать, переходит на холостой режим.
И.В. видит его из окна. Это Хиро. Он весь в копоти и в крови, в одной руке у него пистолет. Он только что пару раз выстрелил в воздух, чтобы привлечь к себе внимание, а теперь отступает, чтобы укрыться за одним из припаркованных вертолетов,
– Ты труп, – орет ему Райф. – Ты застрял на Плоту, придурок. У меня тут миллион мирмидонцев. Ты что, всех их собираешься убить?
