Мокруха.exe - Рюкер Руди (чтение книг TXT) 📗
– Приветствую тебя, излюбленная сестра моя, – сладким и чистым голосом пропела Улалум.
Улалум была петафлопом, ее зеркальное тело было покрыто мерц-покровом, окрашенным оттенками розового и желтого. Когда Береника вошла, Улалум работала с небольшим герметическим контейнером, наполненным воздухом. Ее выдвижные глаза и датчики были введены внутрь контейнера сквозь плотный клапан. Подобно Беренике, Улалум имела облик женщины – вот только голова ее была снабжена массой щупалец, с микроглазами и микроманипуляторами на концах. Одно из глазных щупалец выбралось из герметического контейнера и, загнувшись назад, взглянуло на Беренику.
– Органическая жизнь, настоящее чудо, Береника, – пропел ясный голос Улалум. – Только что мне удалось разрешить еще одну из ее загадок. Я поняла принцип сохранения памяти в добавочных генах макровирусов. И знаешь ли ты, о Береника, что самое здесь любопытное? Это хранилище памяти передается у вирусов по наследству, неизменно тщательно сберегаясь и воспроизводясь!
– Какую же ценность может представлять информация, содержащаяся в памяти вируса? – спросила Береника, подходя ближе к своей сестре. – Между микробами и человеческим зародышем лежит огромная разница.
– Макровирусы, о которых говорю я, машут могучими хвостами, о Береника, – восторженно ответила Улалум. – Подобно крохотным драконам, они влекут за собой безбрежный океан опыта прожитого, измеряемый бесконечными триллионами битов. И знаешь что, о сладчайшая Береника, вся память и вся история, кои они несут с собой, всякий раз воскресают и повторяются вновь. Для этого достаточно лишь слить одного из этих мужественных хвостатых созданий с человеческим яйцом.
– Улалум трясется над этими шустрыми хвостатыми, как не тряслась никогда над собой, – подала голос Елена – боппер, имеющая вид мраморной головы, торчащей прямо из пола лабораторного зала. – Улалум ухитрилась заложить в каждого из этих хвостатых всю библиотеку своего программного обеспечения. Если бы ей теперь удалось развернуть спираль человеческого белка, то можно было бы создать человека с нашим программным обеспечением в генной памяти хоть сейчас.
– Вообразите себя безупречным человеческим бытием, – продолжала вещать Улалум. – Или выплеском спермы, разрастающимся во плоть внутри женского чрева! Я одолею человеческое яйцо, обещаю вам! Я хочу создать человекобопа, биологическую машину, имеющую вид сына человеческого, способную производить сперматозидов о паре хвостов у каждого! Мне осталось разрешить только одну проблему, дорогая Береника, научиться разворачивать белковую спираль не повреждая ее, но чувствую я, что решение этой проблемы уже близко, чрезвычайно близко. Я уверена, что способна добиться многого теперь, в этот самый замечательный момент моей жизни, ее пик!
Сигнал Улалум стих, и она снова склонилась над герметическим ящичком и ввела внутрь него щупальца, чтобы продолжить возиться со своими драгоценными вирусами.
– Добрая Береника, – вновь заговорила с ней Елена. – Я уже слышала послание Ви и приготовила для тебя наш товар.
Елена была сестрой-ассистенткой, петафлопом с джи-триггерами, адаптированным для специальных целей расчленения человеческих тел. Тело Елены было вытянутым в длину, мягким герметичным контейнером, с разъемом по верхнему продольному шву и полудюжиной чутких рук, снабженных хирургическими инструментами. Голова Елены – точнее, та ее часть, в которой находились микропроцессор и внешние фоторецепторы – возвышалась над ее длинным, похожим на стручок или лодку телом, подобно фигуре, украшающей нос судна. Так бывало обычно, однако, когда тело Елены отправлялось работать внутрь гидропонных танков, ее голова-фигура на носу судна отделялась от тела и оставалась в лабораторном зале, где царствовал ледяной вакуум, который был предпочтительным для ее суперохлажденного процессора на сверхпроводниках. Елена усердно трудилась и намеревалась обзавестись новым теплоустойчивым петафлоп-оптическим процессором в следующей сционизации.
Теперь же ее голова была вынуждена оставаться за пределами герметических обогреваемых помещений с воздухом и управлять своим телом через посредство приватного радиоканала.
– Несколько минут назад я закончила посмертное рассечение недавно вызревшего тела и теперь со всем тщанием запаковываю то, что является целью твоего похода, – сообщила Беренике бледная, с тонкими чертами голова с лабораторного пола. Береника повернулась к прозрачному окну шлюза, ведущего во внутренность танка. Там внутри, в тусклом сиянии, испускаемом питательным раствором ближайшего танка, тело-стручок Елены выгибалось так и эдак, подбавляя под споро работающие скальпели и ножницы окровавленные остатки его содержимого. Наконец операция закончилась, и руки медленно поднялись и убрались в стороны.
Экономные струйки моющего раствора убрали со стенок стручка кровавые потеки. Замедленно двигаясь в воздушной атмосфере танка, тело Елены принялось упаковывать оставшиеся органы и куски плоти в отдельные контейнеры с индивидуальными системами жизнеобеспечения. Люди предпочитали покупать уже изъятые и расфасованные органы, нежели тела целиком.
– Интересно, что это за новый наркотик, о котором сообщила тебе Ви? – продолжила голова Елены, своим чистым и благородным обликом напоминающая прекрасную Нефертити. – Насколько я поняла, это вещество заставляет человеческую плоть разжижаться.
Разговаривать с Береникой, пока ее дистанционно управляемое обезглавленное тело заканчивало простейшую процедуру сбора и упаковки свежих, только что вырезанных органов, Елене не составляло никакого труда.
– Нам не остается ничего, кроме как ждать, что даст нашему уголку в один из своих великих счетных циклов своей милостью Единственный, – ровным голосом ответила Береника.
– Разжижающаяся плоть, – задумчиво заговорила Улалум, вновь поднимая голову от микроскопа. – Той же способностью обладают мерц-покровы, послушные нашим мыслям. Наши мысли сольются с вирусами, вирусы проникнут в плоть – возможно, здесь заключен ключ к разгадке.
Тело Елены уже выбралось через шлюз в лабораторный зал и, извиваясь как червяк, подползало к ним. Голова Елены подпрыгнула и, установившись на законное место, укрепилась там в разъемах. Кровь и амниотик-раствор, местами еще покрывавший тело Елены, от холода безвоздушного пространства замерз и, превратившись в темную пыль, ссыпался на пол. Машина – подсобный рабочий лаборатории гидропонных танков молча и быстро выскользнула из своего укрытия, втянула в себя мусор и пропала.
– Вот, прошу тебя, дорогая сестра, – проговорила Елена, протягивая Беренике контейнер с органами. – Торгуй с умом и возвращайся с удачей.
Забрав контейнер, Береника торопливо покинула лабораторию, прошла тоннель и, оказавшись на дне Гнезда в основании его жерла, взмыла ввысь и по широкой спирали устремилась к выходному жерлу шахты. В пятках ее ног имелись мощные, частично автоматизированные ионные сопла. Стремительно пронеслась мимо световых пятен и жилищ бопперов, с некоторыми из них Береника обменивалась глифами.
На той скорости, которую она в конце концов развила, ощущение верха и низа терялось. Сузившаяся шахта стала похожа на обычный тоннель и, оборвавшись с внезапностью взрыва, открылась в просторы космоса. Выбравшись на волю, Береника некоторое время продолжала удаляться от поверхности Луны, постепенно отклоняясь к востоку.
Забавы ради она не снижала производительности сопел до тех пор, пока не оказалась на высоте пятнадцати миль точно над космопортом. После этого, полностью остановив сопла, она принялась смотреть, как медленно приближается к ней поверхность Луны. Неподалеку, дальше на востоке, поблескивал на солнце купол Эйнштейна, города, который люди отняли у бопперов. Дорожки для мунгольфа лучами расходились от купола. Далеко на востоке сияло вогнутое зеркало кратера, окружающего вход в Гнездо. Внизу под ногами Береники широко раскинулось поле космопорта, испещренное многочисленными пятнышками – крохотными с высоты космическими транспортными кораблями людей. Все корабли бопперов были уничтожены во время войны.
