Распознавание образов - Гибсон Уильям (читать полную версию книги TXT) 📗
– Какие перемены?
– Рекламный бизнес будет сокращаться, как и многие другие. Останутся только лучшие игроки, действительно нужные люди. Профессионального жаргона и крутого выражения лица уже мало.
Кейс и сама слышит рокот приближающихся порогов и даже порой задумывается: удастся ли сохранить свою специальность, донести ее до спокойной воды на той стороне?
– Любой умный человек должен это понимать, должен готовиться, – продолжает Бигенд, глядя ей в глаза.
Кейс решает поиграть в его игру, подбросить ему колючку под колеса.
– Хьюберт, этот последний контракт... зачем он вам? Зачем переделывать эмблему преуспевающего концерна? Это же один из крупнейших в мире производителей кроссовок. Кто продавил эту идею, вы или они?
– Я никогда и ничего не продавливаю. Не мой стиль. Мы с клиентом просто вступаем в диалог, и в процессе диалога рождается некий путь. И это совместное решение уже ничем нельзя изменить. Даже грубым давлением чьей-либо творческой воли.
Его взгляд становится очень серьезным; Кейс буквально бросает в дрожь. Она надеется, что со стороны это не очень заметно. Самому Бигенду, наверное, и в голову не приходит, что грубому давлению его воли можно сопротивляться.
– Все дело в готовности, в предвосхищении перемен, – говорит он. – Я просто направляю клиента туда, куда все и так движется. Знаете, что самое интересное в Доротее?
– Что?
– Какое-то время она работала в одном очень специализированном агентстве в Париже. Хозяин агентства – отставной французский разведчик довольно высокого ранга. В прошлом он выполнял деликатные правительственные поручения в Германии и в Соединенных Штатах.
– Так она... шпионка?!
– Промышленный шпионаж. Правда, в наше время это звучит несколько старомодно. Думаю, она еще сохранила кое-какие связи. Знает, куда позвонить, если потребуются определенного рода услуги. Но шпионкой я бы ее не назвал. Меня занимает другое: на самом деле их бизнес зеркально противоположен нашему.
– Вы имеете в виду, рекламному?
– Да. Моя задача – донести до людей информацию, которую они уже знают, хотя сами того еще не поняли. Или по крайней мере намекнуть. Как правило, этого достаточно. Просто показать им примерное направление, и они самостоятельно до всего дойдут, понимаете? И будут верить, что обошлись без посторонней помощи. Я даю только рекомендации общего характера, без конкретных деталей.
Кейс пытается связать это с тем, что она знает о рекламных кампаниях «Синего муравья». Какой-то смысл в его словах есть.
– Но в бизнесе, которым занималась Доротея, – продолжает Бигенд, – все по-другому. Там, наоборот, все крутится вокруг информации о конкретных деталях. По крайней мере мне раньше так казалось.
– А на самом деле?
– На самом деле не всегда. Часто их деятельность сводится к примитивному черному пиару. Конкурентов просто обливают грязью. Малоинтересное занятие.
– Однако вы же думали о том, чтобы ее нанять.
– Да, думал. Правда, не на ту роль, которой она добивалась. А недавно мы вообще дали понять, что не заинтересованы в ее услугах. И теперь она сильно разозлится, если заподозрит, что на ее место собираются взять вас.
Чего он хочет? Может, рассказать ему про куртку, про азиатских шлюх? Нет, не стоит. Кейс ему совсем не доверяет. Доротея – бывшая промышленная шпионка? А Бигенд, выходит, собирался предложить ей работу. Или только говорит, что собирался. А сейчас якобы уже не собирается? Все это может быть ложью.
– Ну что ж, – Бигенд слегка наклоняется вперед, – рассказывайте, я жду.
– Рассказывать? О чем?
– Поцелуй. Что вы о нем думаете?
Кейс мгновенно понимает, что за поцелуй он имеет в виду. Но внезапное превращение Бигенда во фрагментщика требует столь радикальной смены контекста, что несколько секунд она просто сидит и слушает музыку, на которую до сих пор практически не обращала внимания. Диафрагма слегка пульсирует в такт низким частотам. За соседним столиком кто-то смеется. Женский смех.
– Какой поцелуй? – спрашивает она на рефлексе.
В ответ Бигенд лезет в карман плаща и выкладывает на стол щегольской серебристый портсигар, который оказывается титановым дивиди-плеером. Плеер открывается сам по себе; Бигенд поворачивает его, трогает кнопку, и на экране возникает фрагмент № 135. Кейс просматривает клип до конца, потом поднимает глаза.
– Вот этот поцелуй, – говорит Бигенд.
– Что именно вы хотите узнать? – Она все еще в шоке.
– Я хочу узнать ваше мнение: насколько важен этот фрагмент по сравнению с предыдущими.
– Но как мы можем судить об относительной важности фрагментов? Мы же не знаем их сюжетной последовательности.
Бигенд выключает плеер, убирает его в карман.
– Я говорю не о сюжете, а о порядке появления фрагментов.
Кейс не привыкла так думать о фрагментах, хотя этот подход ей знаком. Она уже догадалась, куда Бигенд клонит, однако продолжает прикидываться дурочкой.
– Но ведь фрагменты не появляются в логическом порядке. Их последовательность либо случайна...
– Либо тщательно продумана, чтобы создать иллюзию случайности. Дело не в этом. А в том, что я впервые встречаю столь эффективный механизм подпольного маркетинга. Я отслеживаю посещаемость на сайтах энтузиастов, анализирую динамику – где и как эта тема упоминается в сети. Темпы распространения просто поразительны. Ваша корейская подруга...
– Откуда вы знаете?
– Мои люди постоянно наблюдают за сайтами, где упоминаются фрагменты. Кстати, ваши высказывания – один из самых ценных источников информации. Активистов не так уж много; несложно догадаться, что вы и есть «КейсП». Поймите, ваш интерес к фрагментам – достояние общественности. А значит, вы фактически участвуете в создании новой субкультуры.
К мысли, что Бигенд и его люди рыщут на Ф:Ф:Ф, еще предстоит привыкнуть. Форум стал для Кейс вторым домом, уютным, как гостиная старого друга, но она всегда помнила, что по сути дела это аквариум. Своеобразная текстовая трансляция, на которую может настроиться любой желающий.
– Хьюберт, – осторожно спрашивает она, – зачем вам это нужно?
Бигенд улыбается. Ему надо перестать так улыбаться. Если бы не эти зубы, его можно было бы назвать привлекательным. Интересно, существуют ли дантисты, специализирующиеся на косметическом уменьшении?
– Насколько искренен мой интерес, вы ведь это хотите спросить. Потому что сами увлечены совершенно искренне. Для вас фрагменты – серьезная страсть. Чтобы убедиться, достаточно почитать ваши посты. И именно в этом ваша ценность. Плюс еще ваш особый талант, необычная аллергия, укрощенная патология, которая сделала вас живой легендой современного маркетинга. Искренен ли мой интерес к фрагментами? Вы ведь знаете, моя страсть – маркетинг, реклама, стратегия пиара. Когда я впервые столкнулся с фрагментами, именно этот аспект меня привлек. Устойчивое, пристальное внимание людей к продукту, которого, возможно, даже не существует. Мог ли я спокойно пройти мимо? Мимо гениальнейшей, а главное, абсолютно новой рекламной выдумки еще совсем юного века?
Кейс наблюдает за пузырьками, бегущими сквозь почти нетронутый «Пильзнер». И пытается вспомнить, что говорят в интернете о корнях этого человека, об истории взлета «Синего муравья». Его отец – богатый брюссельский промышленник. Неизменные летние каникулы на вилле в Каннах, старая престижная школа в Англии. Потом учеба в Гарварде и дерзкий, но бесславный набег на Голливуд в качестве независимого продюсера. Потом таинственный период тихого бездействия где-то в глуши, в Бразилии. «Синий муравей» возник сначала в Европе, потом открылись филиалы в Лондоне и в Нью-Йорке.
Биографические факты, скупые обрывки таблоидных сплетен, странная связь с Марго, развитие которой Кейс наблюдала со стороны, хотя и в режиме реального времени – все это надо увязать со столь неожиданно открывшимся интересом к фрагментам. Истинной причины этого интереса Кейс не понимает, но уже начинает о ней догадываться. И это ее тревожит.
