Река Богов - Макдональд Йен (бесплатные онлайн книги читаем полные версии .TXT) 📗
«Плохие парни» тормозят, разбрызгивая грязь во все стороны, у форта Чунар. Подобно большинству старых построек, он кажется больше и производит более сильное впечатление при взгляде с близкого расстояния. Действительно, совершенно неприступный на своем утесе над рекой. Как в одном из тех фильмов Пака, где парень в отместку за убийство своей невесты достает ту жирную сволочь, что укрылась в доме вместе со всем своим кланом.
Сквозь потоки непрерывного дождя Шив внимательно всматривается в белый домик в европейском стиле, расположенный на краю обрыва. Залитый светом по прихоти Раманандачарья, он служит маяком на многие километры вокруг однообразной унылой долины Ганга. Павильон Уоррена Гастингса, согласно грубому описанию Ананда. Уоррен Гастингс… Имя, похожее на псевдоним.
От развилки ведут четыре дороги. Одна ведет туда, откуда они только что приехали. Та, что направо, ведет к понтонному мосту. Левая – к Чунару, к нескольким грязным гали, одной рекламе «Кока-Колы» и к радиоприемнику, настроенному на станцию, постоянно передающую музыку из фильмов. Дорога, идущая прямо перед ними, ведет к сторожевым башням и дальше через арочные ворота – в форт Чунар.
Теперь, когда он здесь, под разваливающимися башнями из песчаника, после того, как ему довелось увидеть, что все его планы ведут к одной закономерной развязке, Шив понимает: другого пути у него нет и никогда не было. Он, конечно, боится и этих сторожевых башен, и дороги, что вьется перед ним и уходит куда-то так далеко, что не хватает глаз. Но гораздо больше Шив боится другого: он боится, что в самый ответственный момент, когда дойдет до очень серьезного дела, Йогендра может заметить его слабость и понять, что хозяин вовсе и не раджа.
Шив нащупывает маленькую пластиковую коробочку среди своего снаряжения. Вынимает две таблетки.
– Эй!..
Йогендра морщит нос.
– Немного развеяться… Таблетки – подарок от Прийи.
Речной поток памяти несет человеческие тела. В его воспоминаниях всплывают сапожки с кисточками… У подножия форта Шив глотает обе таблетки.
– Ладно, – говорит он, заводя мотор. – Поехали.
– Нет, – отвечает Йогендра.
До Шива не доходит смысл короткого слова, и дело вовсе не в действии таблеток.
– В чем дело?
– Поедем этой дорогой – погибнем.
Шив выключает мотор.
– У нас есть план. Ананд…
– Ананд ни хрена не знает. Ананд – придурок, думает, что в жизни – как в кино. Поедем сюда – нас пристрелят, как щенков.
Шиву никогда раньше не приходилось слышать от Йогендры такого большого количества слов за один раз. А тот продолжает:
– Мотоциклы, тазеры, быстро туда, еще быстрей обратно – джеймс-бондовское дерьмо. Пошел он, этот Ананд, и его девки в комбинезонах… Мы по той дороге туда не поедем.
От маленьких «помощников», подаренных Прийей, Шив начинает чувствовать себя самым крутым, и ему на все наплевать. Он угрожающе качает головой, глядя на своего слугу, и сжимает кулак с явным намерением сбить его с мотоцикла. В свете прожекторов сверкает нож Йогендры.
– Только попробуй меня ударить, прирежу.
Шив онемел от удивления. По крайней мере он думает, что от удивления.
– Я скажу тебе, как мы поступим. Мы найдем другой путь туда, обходной путь. Мы пролезем так, что никто не заметит, понятно? Как грабители. Тогда мы не умрем.
– Ананд…
– Да пошел он в задницу, твой Ананд! – Шив никогда раньше не слышал, чтобы Йогендра так повышал голос. – Пошел он, твой Ананд! На этот раз мы сделаем все по-моему.
Йогендра разворачивает свой мотоцикл и мчится по темным грязным улицам Чунара. Шив следует за ним мимо тявкающих бродячих собак и напоминающих скелеты деревьев папайи. Йогендра приподнимается в седле, взлетая на мотоцикле по пологим ступенькам, внимательно оглядывая темные стены, возвышающиеся за магазинами. Они едут по извилистым улицам до самого обрыва. Инстинкт никогда не подводит Йогендру. Словно дама из общества, форт Чунар поддерживает в порядке импозантный и изысканный фасад, но сзади он весь развалился. Грязные фунтовые дороги окаймляют подножие разрушающейся кирпичной кладки. Проржавевшие медные знаки и свешивающиеся отовсюду остатки проволочной сетки говорят о том, что эта часть форта когда-то использовалась в качестве индийской военной базы, но была заброшена сразу же после обретения независимости. Наконец стены уступают место широко разверстому входу, когда-то служившему в качестве главного въезда, а теперь наспех заделанному рифленым железом и колючей проволокой.
Йогендра резко останавливает мотоцикл. Он стучит по металлическому листу, пытается потянуть его за угол. Сталь скрежещет и подается. Шив помогает Йогендре, вдвоем они поднимают лист, тащат и проделывают приличное отверстие.
Оказавшись внутри, Йогендра открывает палм, чтобы сверить местонахождение с указаниями на карте Ананда. Павильон Уоррена Гастингса вдали горит всеми огнями, словно христианский свадебный торт. Они сидят, скорчившись, у подножия стены. Шив вытаскивает прибор ночного видения. Темная-темная ночь мгновенно превращается в древнее черно-белое кино, в один из тех незабываемых фильмов Сатьяджита Рэя о бедняках и поездах. Павильон пылает ярко, как солнце. Йогендра определяет, где находится ближайшая камера слежения. Она висит на специальной опоре напротив основания одной из башен, расположенной с южной стороны. Хороших двести метров бега под дождем по черно-белому миру… Останки бывших бараков индийской армии – от них остались только стены – могут служить неплохим укрытием. Молнии все еще сверкают на западе, над аллахабадским сангамом, где встречаются три священные реки – Ямуна, Ганг и невидимая Сарасвати – и где посреди темной равнины стоят друг напротив друга две воюющие армии. Каждая вспышка на мгновение ослепляет Шива, но в такие моменты он просто застывает на месте. Шив и Йогендра движутся только тогда, когда оказываются в «слепом пятне» вращающейся камеры слежения. Шив вытаскивает гранату, генерирующую электромагнитный импульс, активирует ее и бросает. Он зажмуривается, но все равно в глазах возникает жжение. Слезы льются ручьем. Узоры из лиловых кругов и квадратов плывут по внутренней поверхности век. А Йогендра тем временем словно обезьяна вскарабкивается на опору и прикрепляет специальный палм к коммуникационному устройству.
– …Я ведь обещал, правда? – говорил Ананд, протягивая палм. – Включи его и вот этим шипом закрепи на главной коммуникационной линии. Там, внутри, находится мой маленький джинн, очень хорошенький… Как только он проникнет внутрь, камера будет направлена прямо на вас, а виден будет только фон. Настоящий плащ-невидимка.
– Закончил?.. – шепчет Шив.
Йогендра дважды хлопает его по спине.
Они обходят вокруг основания башни, двигаясь к южным воротам, но у Шива продолжает захватывать дух всякий раз, когда они оказываются в поле зрения камеры. Он ждет, что вот-вот завоют сирены или над древними боевыми укреплениями появится управляемый снаряд, снаряженный стрелами с нейротоксическим ядом. Или раздастся внезапная автоматная очередь. Или скрежет робота-убийцы, извлекающего из ножен свои разящие без пощады мечи.
Дорога начинает резко снижаться к югу, под башню. Там располагается маленькое заросшее кладбище. Христианское, судя по форме надгробий. Место упокоения солдат, что когда-то удерживали этот форт. Ну и дураки, думает Шив. Место, за которое нет смысла умирать. Ниже маленького кладбища с густым кустарником мостки-дхоби, дальше река поворачивает и исчезает из поля зрения. Спускаться вниз к воротам опасно – песчаник стал скользким после дождя. Да-а, настоящие дураки те, кто думает, что деньги способны победить смерть – как, к примеру, какой-нибудь Билл Гейтс.
В соответствии с планом Шив и Йогендра должны идти обратно по собственным следам вдоль стены через главные ворота к северному брустверу, выходящему на мост, откуда открывается относительно легкий спуск к павильону Гастингса. Но когда два налетчика, присев на корточки под древними укреплениями, прислушиваются, не раздастся ли откуда-нибудь сквозь отдаленные раскаты грома звук сирены, Йогендра вдруг хлопает Шива по руке и делает вращающий жест у его прибора ночного видения. Шив крутит колесико настройки и выдыхает проклятие в адрес своих маленьких богов.
