Второе рождение (СИ) - Деревянко Юрий (книги онлайн без регистрации TXT) 📗
— Мам, ты не поверишь, но это я. Как я тебе?
— Надька? Это действительно ты? Тебя не узнать.
— Сама удивляюсь.
— Давай к столу.
— Мам, я не буду.
— Не отговаривайся, с дороги…
— Мам, мне нельзя.
— Чего нельзя?! Мамин борщ нельзя?!
— Мам, ты была права. Желудок я себе всё-таки испортила. Так что теперь только спецпитание.
— А я тебе говорила! Перекусы и сухомятка до добра не доведут. Чаю-то выпьешь?
Сняла с плеч рюкзак, скинула ветровку, оставаясь в облегающей блузке с распродажи.
— Нет, мам. Тоже нельзя. Теперь как гляну на пироженки — аж плакать хочется.
— Ну-ка, красотка, повернись! Ай — и правда красотка. Попу на пироженках отъедала?
— Мам, а откуда бы тогда талия? Несколько месяцев упорных тренировок.
Врать — так врать. Для вида сжала кулак и подставила маме руку.
— Потрогай.
— Тохтар, ты чего это? Как камень!
— Мам, я после тренировок вся такая. Круто?
— Надька, и на кой тебе это? Да сейчас у мужиков такой тренировки не встретишь!
— А сейчас от трассы бегом с рюкзаком до дома, и даже не запыхалась — круто?
— Надька, ты в чемпионки собралась?
— Смотри!
Расстегнула рюкзак, вытащила китель и надела. Застегнула, как полагается, на все пуговицы, одёрнула и гордо вытянулась.
— Как на мне костюмчик сидит?
— Надька, я в шоке. И размерчик твой. С ума сойти. Непутёвая за ум взялась. А погоны где? Звание какое у тебя?
— Пока без звания. Но следствию уже помогала. Только пока это секрет, в интересах следствия. Так что не звони по всем соседкам. Хорошо? Можешь вообще сказать, что дочкина подруга приехала. Эта — по делам.
Всё-таки подцепила дедулино словечко. Придётся за собой следить.
— Ой, Надька… Не могу. Скажу, что ты теперь спортсменка. А оружие не выдали?
— Какое оружие, мать? Его только при звании выдают.
— Ой, не подумала. Ну раз ничего не хочешь — ополоснись с дороги и ложись, отдыхай. Завтра поговорим.
* * *
Мама ничего не меняла в комнате. Всё на своих местах — почти как в прошлый приезд. Только на письменном столе разложены кое-какие вещи, переехавшие из города. Прежде, чем зайти в ванную — отправила сообщение об успешном прибытии на место. После — оделась в халатик и тщательно просушила парик феном. Открыла долго пустовавший шкаф. Теперь он заметно заполнен — как будто никуда и не уезжала. Как хочется, чтобы всё это оказалось страшным сном. Проснуться — и снова семнадцать лет, и непослушная, зато модная, причёска лезет в глаза. И в розетке торчит зарядка потёртого мобильника. И мама снова кричит, отговаривая ехать в никуда. Почему тогда её не послушала? Могло сложиться всё совсем по другому. Но прожитого нельзя отмотать назад. И вместо урчания в животе теперь будут индикаторы расходных жидкостей и разряда батареи.
Достала потёртую желтую майку. Рисунок на ней уже заметно выцвел — сувенир с курорта, на который ездили ещё с отцом. Последнее, что он подарил. Маме тогда сказала, что ездила с подружками. Потом он стал звонить совсем редко, а самой не хотелось его беспокоить по пустякам. К тому же — часто путалась из за разницы во времени. Его номер остался в сгоревшем телефоне. Чтобы случайно не оставить — майку сразу упаковала и отправила на дно рюкзака.
Подкралась к двери, выглянув — осторожно послушала. Кажется — мать болтает с соседкой, обсуждая очередную серию, а значит — едва ли ввалится неожиданно. Не хотелось бы, чтобы она увидела раздетой. Торопливо примерила несколько маек. Некоторые сидят неплохо. Похоже — немного раздалась в плечах, а в талии стала чуть стройнее. Нашлось и кое-что из белья, хотя застёгивать придётся в самый край. Остальное отложила на потом.
* * *
Рано утром выполнила детскую мечту. Одетая по-спортивному встала у стены, уперлась руками в пол. Осторожно подняла сперва одну ногу, потом, опираясь ей о стену, завешенную ковром, подняла вторую. В раннем детстве папа на этом самом месте пытался научить этой стойке, но не получалось. Теперь вышло легко. И в этот самый момент заглянула мама, тоже привыкшая вставать рано.
— Надька! Ты что — гимнастка?!
— Утренняя зарядка, мам.
Под её взглядом опустилась почти до пола скользя босыми ногами по ковру, медленно прогибаясь и сгибая руки. Потом, как показывала доктор по реабилитационной гимнастике, чуть повернулась стоя на одних руках, подогнула ноги и встала. Мама удивлённо качает головой. Тут можно честно пояснить:
— Доктор по лечебной физкультуре научила.
Мама восхищённо покачала головой.
— Ну всё, точно — чемпионка. Уж удивила — так удивила. Ты скажи хоть — надолго ты?
— Нет, мам. Завтра уеду. Дел по горло, а если задержусь, боюсь — опять поругаемся на ровном месте, как в прошлый раз. Могу я хоть раз уехать без скандала?
— Умнеешь, дочка, на глазах. Теперь совсем жалко отпускать тебя — такую. А придётся.
Мама вздыхает и выходит. На самом деле — очень хочется остаться. Но нельзя, чтобы она узнала правду. Пока она не видит — достала упакованный стаканчик-дозатор и пластиковую фляжку с питанием. Шутники прозвали его "завтрак язвенника" — даже в аптеках можно сразу так и спрашивать. Непрозрачная янтарного цвета жидкость. Небольшой порции, аккуратно вылитой в рот, хватает на сутки. Нормальному человеку нужно в несколько раз больше.
* * *
Чтобы не оставаться дома — убежала. Якобы — на тренировку. Никто не здоровается с незнакомой спортсменкой, легко бегущей по утренним улицам посёлка в старых кроссовках. Здесь прошло детство. Двухэтажные домики по два подъезда, казавшиеся когда-то большими. Родная школа, мамина контора, детская площадка, новенький магазин, а рядом с ним — старый в свежей краске. Маленький центр, за которым начинаются небольшие домики с двориками. Скромно, но чисто. Непривычно быстро кончается улица. За ней — мост через тихую речку, в которой с другом детства ловили карасей. Обоняния нет, но память хранит ароматы луга за мостом. Голые по колено ноги больше не боятся клещей — можно бежать по узкой тропинке среди высокой травы. Новенькая батарея отлично держит заряд — и ноги легко выносят на высокий бугор, с которого видно весь посёлок и дорогу с оранжевыми точками ремонтных машин. Сделала фото на память. Жаль — встроенный телефон позволяет делать селфи только в зеркале. Осторожно спустилась по знакомой тропинке к реке и села у воды. Река течёт всё так же едва заметно, и кажется — здесь не изменилось ничего. Только нет рядом школьного приятеля Пашунделя, да сама изменилась… Уж изменилась — так изменилась. Врагу бы не пожелала.
* * *
Очень удобно, что размер ноги практически не изменился. Да и мама бы заподозрила неладное. А теперь вся лёгкая обувь, кроме двух самых затёртых пар, отправляется в сумку. За тёплыми вещами придётся приехать снова. И как мама всё это дотащила из города? Долго вместе смеялись над попыткой влезть в любимые фиолетовые штаны "в облипочку". Теперь из старого налезают только стрейчевые, да немногочисленные юбки. Снова позволила себе почудить, а маме — полюбоваться на одетую по всей форме "сотрудницу внутренних органов". Едва не проговорилась, что у самой теперь вместо внутренних органов — батарейки. День прошел незаметно. Вечером уложила вещи в рюкзак и мягкую сумку, надела широкие домашние штаны и майку. Вошла в мамину комнату. Мама смотрит сериал, поверх очков поглядывает в экран и привычно вяжет. Кажется — в её свитерах с авторским рисунком ходит половина посёлка. Стоящий у дивана торшер освещает её руки. Села к слабо освещённому столу, привычно подпёрла голову руками. На стене бухтит телевизор. Постукивают спицы.
— Мам, я доктору шарфик связала, пока лежала.
— Потом, — отмахивается мама. К счастью — она считает себя недостаточно старой, потому стесняется носить очки. Она надевает их только при крайней необходимости.
* * *
Из дома вышла пораньше. Не столько для того, чтобы успеть на автобус, как для того — чтобы сократить прощание. Уже одетая заглянула к маме в комнату, разбудила её своим "мам, я поехала" и улизнула — избежав таким образом прощальных объятий. Вот неужели для того, чтобы немного поумнеть, надо было потерять всё, кроме мозгов? В посёлке орут петухи. Такси вызвано к развилке дорог и ноги торопливым шагом несут нагруженную путешественницу. Кажется — такси то же самое. И похоже, что моют его только дожди. Поклялась себе хотя бы в опрятности никогда не стать на него похожей. Села в такси. Началась такая же длинная дорога обратно в южную столицу. За второй попыткой. Только раньше была Надька без мозгов, а теперь мозги без Надьки.
