Академия пяти стихий. Возрождение - Матлак Ирина (читать книги полностью без сокращений txt) 📗
Джолетта с Аросом понимающе переглянулись. Они заметили: когда Грэм говорил о Нике, его голос стал мягким, а черты лица разладились.
Мира ощущала спиной ледяную поверхность. Холод проникал внутрь, прерывал дыхание и сводил каждую мышцу. Она открыла глаза и не поняла, где находится. Голова была чугунной, мысли отказывались приходить хоть в какой-то порядок, и Мира никак не могла вспомнить, что произошло.
Осознание того, что она сейчас в пещере из последнего видения, накрыло спонтанно, вызывав всепоглощающий ужас. Мира вспомнила, что переместилась куда-то порталом вместе с профессором Като, но что случилось дальше, по-прежнему оставалось неизвестным.
Тело сковало, и все, что она видела, — это серый каменный потолок и висящую под ним… паутину сновидений. Маленькие колокольчики позвякивали от морозного ветра, цепочки шуршали, навевая какую-то обреченную тоску.
— Очнулась, — прозвучал рядом вибрирующий голос, и, с трудом повернув голову, Мира увидела красноволосого мужчину из видения.
Дракона.
Горло свело спазмом, и она хотела закричать, но не смогла выдавить ни звука, совершенно лишившись возможности говорить. Тело по-прежнему не слушалось, и все, на что она была способна, — это неподвижно лежать, в ужасе смотря на принявшего человеческий облик дракона.
Больше он не проронил ни слова и, будто потеряв к ней всякий интерес, отошел в другой конец пещеры. В следующее мгновение возле Миры оказался Берт Като. В первую секунду, когда она его увидела, испытала облегчение и радость, но вскоре эти чувства померкли. Знакомые льдистые глаза стали совершенно холодными и безразличными, утратив всякую мягкость и нежность.
— Маленькая доверчивая Мира, — произнес он, присев на край пещерного выступа, где она лежала. — Ты сама решила прийти сюда. Сама этого хотела.
«Не хотела! Не сюда!» — мысленно кричала она, все еще не до конца понимая, что происходит.
— До затмения — целые сутки, и нам будет о чем поговорить, — пообещал Като, глядя на Миру с пробирающей сильнее мороза улыбкой. — Хорошая вещица, правда?
Он тронул паутину сновидений, и колокольчики на ней вновь услужливо зазвенели.
— Помогает отгонять дурные сны. Или, при правильном вмешательстве, впитывает магию, — заметив ужас Миры, он вновь улыбнулся. — Прости. Мне действительно жаль, что именно такая девушка, как ты, оказалась последней нужной каплей. Твое прорицание, твой необычный дар… это впечатляет.
Мира не верила в то, что слышит. Отказывалась верить. Ей казалось: сейчас он скажет, что шутит, или она проснется в замке, в одних покоях с Никой, Джолеттой и Эми.
— Все-таки я поступил верно, понадеявшись не только на свое обаяние. — Като тихо засмеялся, и его смех отозвался в переливах колокольчиков. — Воспользоваться возможностью поставить ментальный блок и внушить нужные мысли обо мне было очень правильной идеей.
Мира не хотела этого слушать, но у нее не оставалось выбора. Постепенно она стала сознавать, что, глядя на Берта сейчас, не испытывает тех чувств, что раньше. Он по-прежнему казался красивым, утонченным, недосягаемым, но того восторга, что заполнял ее прежде, больше не было. Будто она видела перед собой красивую картинку, которой можно любоваться, но которую невозможно полюбить.
Именно это убедило Миру в том, что Като говорит правду. Уникальный магический фон гор снял пелену наваждения, вернув мыслям ясность.
— Действительно жаль, — повторил он, и на сей раз в его глазах промелькнула грусть.
Мире хотелось рыдать, но впервые в жизни она не собиралась давать волю слезам. Она не станет лишний раз показывать свою слабость. Если это последняя ночь в ее жизни, нужно быть сильной. Профессор прав, и это лишь ее ошибка, не кого-то другого. Он ведь спрашивал, добровольно ли она входит в портал, и Мира ответила согласием.
— Магия в этой зоне очень нестабильна, — словно прочитал ее мысли Като. — Порталы требуются особенные. Такими давно никто не пользуется, а благодаря силе великого дракона их невозможно отследить.
«Какая же я глупая, — то и дело мелькало у Миры в мыслях. — Глупая, маленькая и беспомощная…»
Сейчас она взглянула по-другому на многие вещи. Ей было больно оттого, что она так и не сказала Каину, что он ей нравился. Да, нравился, и по-настоящему, в отличие от Берта Като. Почему ее настоящие чувства и эмоции не смогли одержать верх?
Каин… добрый, надежный, готовый поддержать в трудную минуту и сказавший, что она ему небезразлична. А она предпочла королевский бал гулянию по городу… если бы только она пошла с ним! Если бы не стала вешать над кроватью эту паутину сновидений! Если бы… слишком много «если бы».
— Тебе лучше поспать, — проговорил Като, проведя ладонью над ее лицом, и Мира почувствовала, как вновь проваливается в черное ничто.
Целый день Ника мерила шагами комнату и была готова лезть на стену от нетерпения. С Риком Джолетта передала ей необходимые в горах вещи, и, когда небольшая сумочка оказалась собрана, Ника совсем потеряла покой.
Сейчас элементаль тоже где-то пропадал, и звать его было без толку. Ника решила, что, раз он не остался в покоях, значит, опасность для нее миновала, иначе Тайрон не стал бы так рисковать.
Это и беспокоило больше всего. Нике казалось странным, что за эту ночь ничего не случилось, и она начинала предполагать, что нечто страшное произошло с кем-то другим. Она чувствовала себя абсолютно бесполезной и не находила места от бездействия.
Когда после обеда в покои вернулся Тайрон, Ника едва не закричала от радости.
— Вижу, ты полна энергии, — хмыкнул лорд, и по его настроению Ника поняла, что ее опасения оправдались.
Приблизившись, она заглянула ему в глаза и нетерпеливо спросила:
— Что случилось?
— Томаса наконец удалось арестовать. — Грэм решил сообщить наименее безболезненную новость. — Его отправят в Агавийское королевство, где будет вынесен приговор.
— Бедная Эми, — прошептала Ника, которая хотя и была рада, что Томас понесет заслуженное наказание, все же переживала за подругу.
Грэм подхватил собранные сумки и на ходу произнес:
— Именно поэтому новость ей сообщишь ты. Мягко, осторожно… в общем, как умеешь. Тебе всегда удавалось легко располагать людей к себе.
— Не всегда, — возразила Ника, надевая принесенные Риком сапоги и теплую куртку. — В начале
