Коллекция «Этнофана» 2011 - 2013 - Кирюхин Илья (книги без сокращений txt) 📗

Коллекция

«ЭтноФана»

2011–2013

_{Содержание:}

Илья Кирюхин

Пророчество

Свой уход она почувствовала уже днем. Жизнь уходит, забирая с собой последние силы, оставляя только воспоминания. Перед глазами плывут залы Эрмитажа, узкие улочки послевоенного Таллинна. Закрашенный купол Исаакия в блокадном Ленинграде сменяется сверкающим шпилем московской высотки. Хаотично вспыхивают наполненные красками и запахами картинки прожитых дней …

…слезы застилают глаза — в гардеробе заставили надеть неуклюжие войлочные тапочки поверх новых туфелек — никто не видит их красоту. Мама ведет ее за руку по череде музейных залов. Обида отступает, картины, позолота лепнины, вазы и скульптуры — великолепие дворца высушивает глаза. В санитарный день никто не может помешать прикоснуться к этому волшебству, но мама увлекает ее по сверкающему паркету.

Бородач с выпуклым открытым лбом и пышными усами сначала кажется страшным и угрюмым, но угощает чаем с шоколадной конфетой, внимательно выслушивает как дела в школе. Зовут его дядя Иосиф. В комнате пахнет табаком и музеем. На стенах висят огромные вышитые нитками картины в резных рамах. В них, как в огромных окнах, виден сумрачный лес.

— Осталось 80 лет до предсказанного и Вы, Иосиф Абгарович, знаете о пророчестве так же, как и я — «в начале Великого цикла, в год Черной Змеи, единый сосуд соединит кровь хранителей силы и вновь появится тот, кто подчинит себе божественный сплав». Я привела дочь специально, чтобы мы могли убедиться, что она унаследовала дар. Она последняя в роду, у меня больше не будет детей.

— Фатима, Вы уверены, что стоит это делать? — голос бородача заглушается скрипом выдвигаемого ящика, — она еще ребенок, а это не безопасно. Даже легкое прикосновение этих предметов иногда лишает сознания взрослых людей.

Папироса, едва заметная в его усах, выпускает клубы сизого дыма, которые заполняют комнату.

Мама оборачивается от окна, в котором была видна Нева, — извините, Вы можете не курить? Муж не любит, когда мои волосы пахнут табаком, а мыть их — целый день.

Мама не носит хиджаб, но платок всегда скрывает ее волосы от посторонних. Когда она моет голову, обе дочери помогают ей расчесывать густые светло-каштановые волосы. Мама встает на табурет, чтобы волосы не падали на пол и им с сестрой было удобнее их расчесывать. Если в окна заглядывает неяркое северное солнце, кажется, что мама окутана облаком из сверкающего красного золота.

— Мам, может чайку? — голос сына возвращает к реальности. Он сидит у кровати и вытирает полотенцем руки. Пахнет хлоркой.

Это младший. Он приезжает до и после работы: постирать, убрать и покормить. Ночует дома, на другом конце Москвы. В свете ночника видны темные круги вокруг глаз и осунувшееся лицо. «Как же он устал, — тяжело думает она, — больше тянуть нельзя, сегодня я должна все ему рассказать».

— Сынок, переночуй сегодня здесь.

— Конечно, только звякну домой, — берет телефон и уходит на кухню.

…бородач открывает шкатулку, в ней на бархатной подушечке лежит металлическая подвеска.

— Доченька, возьми это, — мама протягивает ей красивого зайчика.

Фигурка касается пальцев, обжигает их холодом, как будто зайчика принесли в дом с мороза, ладошку покалывает. Ощущение неожиданное и приятное.

— Пожалуйста, сильно сожми кролика, — глухим голосом просит дядя Иосиф.

Она послушно сжимает фигурку и чувствует, как под пальцами поддаются лапки и брюшко зверька.

— Вот! — она возвращает кролика. На его боку четко видны вмятины от детских пальцев, а лапки вдавились в тельце.

— Видите, Иосиф, — мама отдала ему кулон. Бородач потрясенно крутит в руках фигурку.

— Это невероятно! Металл поддался пальцам ребенка!

Он с изумлением рассматривает фигурку и протягивает ее маме.

— Фатима, смотрите, металл восстанавливает форму!

— Убедились? — мама берет дядю Иосифа за руку, — обещайте, что будете оберегать ее, если со мной и мужем что-нибудь случится. Я чувствую — впереди нас ждут тяжелые времена.

Пройдут годы, и она расскажет сыновьям о сокровищах Эрмитажа, о которых услышит на лекциях дяди Иосифа — академика Иосифа Абгаровича Орбели …

— Мам, я подремлю немного, — слова сына снова возвращают ее в реальность. Он тяжело встает и исчезает в полумраке квартиры. Слышно, как ветер бросает охапками снег в огромные окна сталинской высотки.

…ленинградская квартира. Подъем по лестнице с двумя ведрами невской воды дается с трудом. Ноги не слушаются, и кружится голова. Сегодня в штабе МПВО ее наградили кульком сушеной моркови за три потушенные «зажигалки»— можно будет заварить чай.

Дядя Иосиф принес кусок рафинада. Но мама спала, и он побоялся ее будить. Она уже месяц не поднимается — нет сил, и опухли от голода ноги. Сегодня будет праздничный ужин.