Путь гладиаторов (СИ) - Ружникова Ольга (читаем книги бесплатно txt, fb2) 📗
— Ну развели сырость, две дуры-бабы! — Герцог Ральф Тенмар ввалился, как обычно — без стука. — Ладно — ты, но девку-то чего до слёз довела?
— Я сама… — Ирия быстро сморгнула горько-соленую предательницу. И в самом деле выкатившуюся из уголка глаза.
— Сама она! С завтрашнего утра будешь на час дольше железками махать. Глядишь — лишняя дурь и выйдет. А сейчас пойдем-ка — письмо поможешь написать.
— Письмо? — подняла удивленный взгляд мать воскресшего сына.
— Письмо-письмо, — проворчал герцог. — Ты свое тоже пиши. Оба перешлем!
— Анри⁈
— Да тише ты! Кому же еще? Хоть и все слуги — проверенные, а кто ж знает? У Ревинтера, чтоб ему сдохнуть раньше меня, в каждом доме Эвитана — по шпиону. А в каждом хлеву — по лазутчику! Представь, сколько их в замке поместится?
Ритуал повторяется вновь.
Мрачноглазый старик в кресле. По грудь укрыт теплым пледом.
Обитая синим сукном скамья. Тёмно-рубиновое вино льется в два бокала…
Свечи. Чернильница — вздыбившийся дракон. Белые листы с герцогской короной.
Разумнее писать не на гербовой бумаге. Раз уж послание Ральф Тенмар нелегальным способом пересылать собрался.
Но у него могут быть свои причины. Герцог мало что делает зря. Раз пишет именно так — значит, есть основания…
— Пиши! — старый дракон с мерзнущими ногами сунул «племяннице» чистый лист. С тенмарской короной в углу.
— А вы?
— Я напишу свое.
Он что, ошалел? А то у Ревинтера не найдется образцов почерка Ирии Таррент. Да еще и на тенмарской бумаге!
Может, проще сразу приглашение в гости прислать? Это какая-то сложная интрига? Или у старика просто ум за разум зашел? От потрясения?
— Он будет рад прочитать что-нибудь от тебя, — голос герцога потеплел.
Вряд ли врет. Значит — действительно спятил от радости. Или от горя.
— Письмо могут перехватить.
И тогда Дракон Тенмара особо не пострадает. А вот лиарскому стрижу уже не улететь. От королевской стражи.
Увы — Ирия не так быстра и догадлива, как ее родовой герб…
— Подпишешься «Ирэн Вегрэ».
— Анри не знает никакой Ирэн Вегрэ. Если, конечно, не знаком с настоящей.
— При мне — не знакомился, — усмехнулся Ральф Тенмар. — Разве он не узнает твой почерк?
Это что, такая сложная проверка? Да, герцог с какого-то перепугу посчитал Ирию тайной любовницей его сына. Откуда-то всплывшей.
Но сама она на месте старика давно бы уже поинтересовалась, где у Анри расположены шрамы.
Впрочем, это лиаранка уже успела продумать. Заметнее всего новые, а не старые. А о новых давно не видевший сына отец наверняка не знает сам. Так что можно смело придумать.
Главное — хорошо заучить, чтобы при следующем пересказе не перепутать.
Или даже не придумывать. Ирия отлично помнит, куда ранили Анри при ней.
— Мы не переписывались, — честно ответила она.
Даже если старый герцог сбрендил от счастья — всё равно должен соображать, что в охваченном войной Лиаре было не до писем с голубочками.
— Я напишу о тебе, — мягко сказал старик. — Без твоего настоящего имени. Но так, что он поймет. А ты добавь немного от себя.
Это герцог так по выражению лица определил ее состояние? Кому приятно вспоминать те дни? Но старик, похоже, решил, что Ирии горько из-за разлуки с Анри. А ей горько, тоскливо и тяжело всегда.
Что же написать? Перед глазами стоит — не отвязывается старинная шпалера. Там закованный в устрашающие латы коленопреклоненный рыцарь целует даме ручку в белой нитяной перчатке. «Герой уходит на войну».
Что бы написала Ирия попавшему в плен жениху? Много что — будь это полгода назад. И зовись жених Всеславом Словеонским и Старградским, чтоб ему.
Что бы она написала брату — будь он не Леоном? И не Сержем — потому что его Ирия ни разу в жизни не видела. И особых сестринских чувств не испытывает…
— Что это? — старик без спросу вчитался в только что написанные «племянницей» строки.
Ну и беспардонные пошли герцоги!
Вот и читай текст старинной песни. Из очень неплохой книги.
Анри Ирии — не жених и не брат. Но уж точно — не чужой. И лицемерия с ее стороны не заслужил.
Так почему бы не написать ему то, что хочется перечитать самой?
2
Темный сад. Темные стены вокруг казарм, темные фигуры стражников — на стенах. Темные силуэты деревьев клонит ночной ветер. Деревьям не уйти… и не защититься. А ветер… разве у него есть выбор?
Безмолвие.
… — Встань с колен! Не позорь себя — перед этими!
— Пожалуйста, пожалуйста, пощади! Умоляю!..
— Дерись, Темный тебя подери! Неужели ты предпочитаешь умереть под кнутом?
— Я не виноват! Пожалуйста, я ни в чём не виноват! Я ее даже никогда не видел! Ради всего святого!.. Ради вашей матери! У вас же есть мать?..
— Я убью тебя быстро. Это — всё, что я могу для тебя сделать.
— За что⁈..
… — Подполковник Тенмар!
Он же просил, чтобы оставили одного. По-человечески просил!
Анри обернулся.
Ну, конечно. Рауль передал «всем нашим». Николса он к ним не отнес.
…Алая кровь стекает с клинка. Под бешеный рев пьяной толпы.
Кровь — на арене, на мече. На губах умирающего мальчишки…
— Я… не… ни в чём… За что⁈..
— Знаю. Ни за что. Прости…
Кровь — на закатном небе… Горизонт был залит алым. А теперь — темнее деревьев, теней в саду и чужой души.
Нет солнца, нет луны… Ничего больше нет и не будет!
— Что-то с Сержем, капитан Николс?
Кридель лежал в горячке с самого возвращения. Только на вторые сутки — сегодня утром — пришел в себя.
Сейчас возле него Шарль.
— Нет, Серж спит. Ему лучше… Какие у него были глаза?
— Что⁈
Не дождешься, Николс. Здесь твой друг прав. Бить настолько слабого — последнее дело.
И только потому в морду ты не получишь.
— Там… в Лиаре… я ничего не помнил… Только лица… белые… и глаза! Я стрелял в них не сам… не мог сначала. А снились всё равно!
— Считаешь, мы теперь — в одной цене? — зло усмехнулся Анри. — Что ж, возможно. Только я просил оставить меня одного. Зачем пришел? Выговориться⁈
— Нет… выслушать, если…
Тенмар чуть не расхохотался — дико и зло. Как Сезар после первого боя.
Прямо в лицо непрошенному утешителю.
— Капитан Николс, я не впервые сегодня убил человека, — устало вздохнул Анри. — Так что…
— Впервые — того, кто не мог защищаться.
«Я… не… ни в чём… За что⁈..»
— Мы — не в одной цене, подполковник. Вы ни в чём не виноваты. И это понимают все, кроме вас.
Темные круги вокруг светлых глаз. Бледное исхудавшее лицо. Роджер Николс не убивал до девятнадцати лет…
А луна всё-таки выкатилась — из-за непроглядных облаков. Это Тенмар ее сразу не заметил…
— Я выполнял приказ. Как все. Приказ отца. Я смотрел на этот кошмар всё время, каждый день… А потом со мной что-то произошло… изменилось. Вы были правы, все правы: я — подлец. И подлец слабый. Я стал таким, как все… там. Потом это прошло… совсем! А жить с этим… Я пытался застрелиться, подполковник. Надо было в висок, а я — в грудь… Лучше бы Всеслав…
Анри видел глаза Николса во время казни. Такое не сыграешь.
А у того парня глаза…
— Они были карими, Роджер. Карими с прозеленью.
А смотрели… Такой взгляд был у сломавшей шею лошади. Несколько лет назад. Тенмар знал, что ей — не жить. Осталось только остановить агонию. Но когда стрелял — самому жить не хотелось!
Тогда виноват был Сезар. Глупый подросток, не думавший, что «так получится». А с кого спросить за юного вольноотпущенника, Анри знает!
Где-то хоронят погибшего за чужие грехи мальчишку. И плачет, глядя в непроглядный мрак подземелья, светловолосая девочка. Уже несколько часов как заживо замурованная в склепе.
Наслаждается жизнью патриций Марк Сергий Виррин. Ждет новых зрелищ жадная, неутомимая толпа.
Сегодня на небе нет звезд. И луну вновь затянули чернильные тучи.
