Блад: глубина неба - Орлова Анастасия (читать полностью бесплатно хорошие книги TXT, FB2) 📗
К мадам Иштар выстроилась целая очередь, в основном из молоденьких девушек и женщин, вдоль которой расхаживал Книксен, выкрикивая какие-то нелепые стишки. На его левом предплечье, словно на вешалке, висела куча маленьких мешочков на длинных шнурах. Шентэл подошёл поближе и прислушался.
– Этот особенно сильный, мисс, и цветом отлично подойдёт к вашим чарующим очам, – объяснял карлик девушке в очереди, снимая с руки один из мешочков. – Тут дурман-трава, привлекающая суженого, скорлупа василиска – от злого взгляда, и щепотка земли из виноградников Слоар-Кольвер, она принесёт богатство, красивых, здоровеньких деток и лёгкое их рождение! Все амулеты заговорены мадам Иштар. Очень сильные, работать будут не меньше ста лет, так что ещё и по наследству передадите! Какой выбираете, мисс?
И вот уже денежки впечатлительных барышень перекочёвывают из их кошелёчков в цепкие пальцы Ника, прячутся в несметном количестве карманов на его расшитом золотом жилете.
Само представление Шентэл смотрел из-за кулис. За его спиной была навалена гора костюмов и какого-то инвентаря, но мальчишку больше интересовало действо на арене.
Шатёр изнутри был угольно-чёрным, с серебряными звёздами, которые по-настоящему светились. Зрители, рассаживающиеся по своим местам, задирали головы и восхищённо ахали.
Первым к публике вышел мастер Мардуарру, с ног до головы в чёрном, похожий на новенький ботинок. Он поприветствовал зрителей и исчез в облаке плотного дыма, появившись за их спинами. Зал разразился аплодисментами. Начались всевозможные фокусы: карточные и с мелкими предметами, которые Мар выполнял сольно или вызывая себе в помощь кого-то из зрителей.
В это время за спиной Шентэла готовился к выходу Руал. Он напялил на себя странный костюм из каких-то подушечек, но, когда надел сверху рубашку и брюки, мальчишка понял: подушечки имитируют мощные мускулы силача.
На арену два коня вывезли низкую платформу с гирями разных размеров. Публика ахала и рукоплескала, глядя, как симпатичный силач жонглирует гирями. Последнюю, весом в четыреста фунтов (если верить намалёванным на ней цифрам), он подкинуть не смог – слишком уж она была тяжела даже для такого гиганта. Было видно, с какой натугой он её поднимает и как дрожат от напряжения его руки. Руал раскрутился вокруг своей оси вместе с гирей, а потом, продолжая вращаться, начал попеременно отпускать руки, удерживая тяжеленный снаряд только одной. И тут произошло непредвиденное: перехватываясь, Руал не справился с гирей, и она, раскрученная, полетела в зрительные ряды. Люди завизжали, пригнулись, прикрывая головы руками, но гиря просвистела над ними и вылетела прямиком через вход, бухнув где-то снаружи. Зал облегчённо расхохотался и взорвался аплодисментами.
После опасного номера зрителям представили бородатую женщину в пышном платье (на самом деле это была Иштар в гриме). Она пела на разные голоса: от низкого баса до рвущего барабанные перепонки фальцета. В финале номера певица вдребезги разбила хрустальный бокал одним лишь голосом, взяв нестерпимо высокую ноту.
Потом был полуголый шпагоглотатель (всё тот же Мар, но уже в другом гриме и под другим именем), после него Кэсси выполняла сложные трюки на лошадях, а в завершение Руал, уже без подушечных мускулов (как будто не тот силач, а совсем другой человек), с поразительной точностью метал ножи. Последней его целью, разумеется, было яблоко на голове красивой помощницы, роль которой играла Кассандра.
Паузы между номерами заполнял Книксен, развлекая зрителей шутками и потешным кривлянием.
Атмосфера лёгкости и веселья, чёрный шатёр с волшебными сияющими звёздами, задор и яркие наряды циркачей, смех и восхищение публики увлекли и покорили Шентэла. Он отправился спать, переполненный восторгом, а когда проснулся, утро было в разгаре. Шатёр уже собрали, а в повозки грузили сундуки с костюмами и инвентарём.
– Давай, малец, поднимайся, помоги нам! – приветствовал его Мар.
Когда цирковые повозки тронулись в путь, Шентэл оглянулся на покинутую поляну: о ночном волшебстве свидетельствовала лишь примятая трава.
– Что, понравилось вчерашнее представление? – спросил Мар, когда Шентэл верхом на Полночи поравнялся с первой кибиткой.
– Ещё бы! – ответил за мальчишку карлик, восседавший на козлах рядом с Мардуарру. – Ты ж видел его глаза! Я думал – выпадут и укатятся!
Черноволосый мужчина усмехнулся.
– Вот ты говоришь, что тебе нужно к морю. Но мы-то видим, что ты просто куда-то бежишь. У тебя нет вещей, а твоя лошадь – краденая. Не ссы, нам дела нет, кто ты и что натворил, и мы не станем сдавать тебя жандармам. Наоборот, я как директор этого цирка предлагаю тебе присоединиться к нашей труппе.
– Но я ничего не умею! – ошалел от такого предложения Блад.
– Научим. Сколько тебе? Лет четырнадцать?
– Исполнится на будущей неделе.
– Самый подходящий возраст, чтобы начать карьеру артиста, – Мар стрельнул в мальчишку проницательным взглядом. – Пока учишься, будешь помогать по мелочи. А потом сделаем тебе номер. Ну как, согласен?
– Оставайся, мальчик, с нами, мы накормим чудесами! – проверещал Ник так резко, что напугал Полночь.
***
Так Шентэл примкнул к труппе бродячего цирка. Артисты неспешно двигались от городка к городку, днём останавливались в пустынных местах для репетиций, а когда доезжали до поселений, давали ночные представления.
В основном Блад ухаживал за лошадьми, но в этой небольшой цирковой семье все делали всё, поэтому и новому её члену пришлось научиться чинить повозки и костюмы и собирать амулеты. Последняя наука оказалась проще простого: цветные мешочки шились из остатков костюмной материи и набивались тем, что попадалось под руку: травами, корешками, камушками, пёрышками и прочей дребеденью. Разумеется, Иштар и не думала их заговаривать. Вряд ли она вообще это умела. А вот Шентэлу пришлось приноравливаться врать о составе и волшебных свойствах амулетов так же заливисто и складно, как это делал дядька Книксен, продавая их перед представлениями.
Мальчишка понемногу учился тому да этому и у других артистов. Лучше всего ему давались фокусы под руководством Мардуарру. К тому же черноволосый шпагоглотатель оказался ещё и виртуозным карточным шулером, и с удовольствием обучал способного паренька незаметно жульничать ради выигрыша.
– Если умеешь обдурить в картах, с голоду не помрёшь! – любил повторять Мар, поблёскивая хитрой белозубой улыбкой на смуглом лице.
А вот другая карточная наука – раскладка таро Иштар – Шентэлу не давалась. Он не мог ни запомнить, что и в каких случаях обозначает та или иная карта, ни придумать это на ходу. Гадания ему категорически не нравились, и женщина быстро махнула на парня рукой, звякнув многочисленными браслетами:
– Не мальчишечье это дело! Тут тонко всё, нужна женская интуиция!
Зато метко бросать ножи и стрелять из рогатки под руководством Руала Блад научился быстро. Оказалось, что бокал в руках бородатой певицы взрывался не от её пронзительного голоса, а от меткого выстрела маленьким камушком из-за кулисы! Да и фальцет принадлежал не Иштар: под её пышной юбкой прятался Ник, который пел все высокие партии.
На освоение верховых трюков с Кассандрой времени требовалось куда больше, но парень упорствовал в своих стараниях, хоть это упорство и стоило ему немалого количества шишек.
Так пролетела осень, наступил декабрь. Травы в полях иссохли и склонились к земле, поседели от инея и мелкой снежной крупки. Здесь, вблизи моря, редко бывали настоящие холода и сугробы, но пронзительный влажный ветер обжигал лицо и руки не хуже мороза. Кибитки утеплили шкурами, а на ночь в них затапливали маленькие печки, выпуская дым по короткой трубе в отверстие под тканым потолком.
В центре круга, образованного повозками во время стоянок, зажигали большой костёр. Возле него грелись, готовили на нём ароматную луковую похлёбку, жарили чёрствый хлеб, нанизанный на прутики, а иногда даже мясо, которое покупал Мар в городах после представлений. Ночи были удивительно прозрачные, звёздные, чёрные. Они пахли высоким влажным небом, тёплыми конскими шкурами под шерстяными попонами, потрескивающим в костре деревом и свободой. Хоть Шентэл и продолжал перед сном почитывать «Естественные науки», он уже не был так уверен в своём желании поступить в медакадемию. Этот удивительный цирковой мир, эти люди: грубые, искренние и весёлые, – очаровали его и почти стали для него настоящей семьёй. Наконец-то в его жизни появилось что-то настоящее! Наконец-то он сам мог быть настоящим.
