Числа и знаки. Трилогия - Бурносов Юрий Николаевич (читать книги онлайн бесплатно регистрация TXT) 📗
Наняв двухколесную открытую повозку, они поехали к Четырем Башням, где, по словам Жеаля, год назад обитал толкователь сновидений. Возница остановил у самих башен, сказавши, что дальше везти почтенных хире не станет, ибо место это неспокойное и делать ему там вовсе нечего. Расплатившись, Бофранк и Жеаль далее пошли пешком, сопровождаемые взглядами местных жителей, по виду людей в самом деле опасных. Конестабль пожалел, что не взял с собою пистолета; впрочем, вдвоем с Жеалем, который преизрядно фехтовал, они могли отбиться и шпагами, коли нападающих не будет слишком много.
Против ожиданий, путь до самого дома Альгиуса не принес никаких приключений, да и жилища попадались порою самого приличного свойства, иные даже с ухоженными маленькими садиками, что говорило о благородном нраве обитателей.
Постучав в дверь Альгиуса бронзовым молотком, коим следовало известить о визите, Жеаль застыл в ожидании.
– Только бы он не переехал либо не помер, - заметил он.
Однако Альгиус не переехал и не помер. Он даже сам отворил дверь, так как прислуги в доме, похоже, не имелось. Конестабль тут же убедился, что почтенный толкователь пьян; Жеаль же не успел слова молвить, как Альгиус вскричал, очевидно, приняв прибывших за кредиторов:
– Нет! Нет! Ежели вы зайдете завтра, непременно отдам, но сегодня - никак не могу!
– Что ты говоришь, дорогой Альгиус! - воскликнул Жеаль. - Или ты не узнаешь меня? Я Проктор Жеаль, а со мною хире Хаиме Бофранк.
– Не имел чести, - пошатываясь, словно святой Лид на виселице, пробормотал Альгиус. Из-под длинных волос, свисавших в беспорядке во все стороны, на конестабля внимательно глянули два сильно косящих глаза, после чего толкователь добавил:
– А вот у вас, хире, я три года тому весьма удачно купил две рукописи Монсальвата, за что вам спасибо.
Конестабль не слыхивал ранее, ни кто такой Монсальват, ни что за рукописи он сотворил, но отказываться не стал. Между тем Жеаль настаивал на своем:
– Ты должен меня припомнить, дорогой Альгиус! Нас познакомил Ринус Оббельде.
– Я не помню, кто таков этот Оббельде, но, должно быть, изрядный болван, коли познакомил меня с таким невежей, что вваливается к доброму человеку чуть свет, колотит почем зря в двери и… и…
Толкователь запнулся, а Жеаль поспешил заметить, что вовсе не «чуть свет», а совсем даже послеобеденное время.
– Странно, - подумав, сказал толкователь. - Я полагал, что еще утро. Что ж, хире книгопродавец, входите и разделите со мною трапезу. И вы, хире, тоже, хотя я вас совсем не помню.
Жилище толкователя выглядело бедным и неприбранным, повсюду были раскиданы раскрытые книги, рукописные свитки весьма древнего вида, детали платья, порой довольно интимные - вроде грязных подвязок и панталон. В воздухе держался запах крепкого табака.
Трапеза состояла из вина и нескольких заветренных кусочков мяса. Самое вино оказалось дешевым и кислым, но отказываться ни Бофранк, ни Жеаль не стали. Прихлебывая пойло из глиняных кружек, тяжестью своей могущих сравниться с пушечными ядрами, они внимательно созерцали толкователя сновидений, который с каждым глотком все очевиднее приходил в себя. После второй кружки каналья толкователь широчайше улыбнулся и спросил:
– Что за нужда привела вас ко мне? Но постойте! Я полагаю, если уж вы не кредиторы, то, верно, хотите попросить у меня объяснений, что значил тот или иной сон! Я прав, не так ли?
– Прав, дорогой Альгиус, прав, - кивнул Жеаль. - Хире Бофранк пришел к тебе именно с этим.
– Тогда выпьем еще немного и приступим, - заключил Альгиус. Поспешно сделав несколько глотков, он подвинул к гостям кувшин с остатками вина и молвил:
– Как писал почтенный Он Льевр, «вы можете и дальше пить это пойло, но только делайте это со скромностью, которая пристала приличным людям». Я же подготовлюсь.
Бофранк не нашелся, что сказать на такую, казалось бы, грубую, однако верную цитату (воистину пойло!), Жеаль лишь засмеялся. Толкователь же никакими особыми приготовлениями себя не утрудил, лишь слегка причесал волосы большим деревянным гребнем да плеснул в лицо горсть воды из большого таза.
– Прежде всего надобно бы вам знать, что сновидения зависят от вещей многих, как неожиданных, так и самых обыденных, - сказал он, возвращаясь к столу. - К примеру, почтенный хире… ну, не стоит здесь называть его имени, скажу только, что это весьма уважаемый человек, владелец магазина вин и нескольких винокурен. Так вот, сей почтенный муж любил за ужином выпить кувшин-другой пива, заедая его моченым горохом - плошкою или двумя. Известно, что пища эта тяжела, оттого хире… хире владелец магазина вин и нескольких винокурен стал видеть во сне, как некий омерзительный суккуб садится ему на грудь и не позволяет дышать, отчего несчастный пробуждался в самом дурном здравии и таком же расположении духа. Я посоветовал ему всего-навсего ограничиваться одним кувшином и одной плошкою гороха, и что же? - Альгиус с гордостью оглядел присутствующих. - Теперь у меня кредит в магазине вин.
– История поучительна, но при чем здесь толкование сновидений? - поинтересовался Жеаль.
– Разве не наслышаны вы, что всякое ремесло должно иметь крепкую базу в теории? Потому пейте вино и слушайте. - Сказав так, толкователь схватил с полу толстую книгу, шумно перелистнул несколько страниц, подняв клубы пыли, и принялся читать:
– «Ночной кошмар обычно охватывает людей, спящих на спине, и часто начинается со страшных снов, которые вскоре сопровождаются затруднением дыхания, ощущением сдавливания груди и общим лишением свободы движений. Во время этой агонии они вздыхают, стонут, произносят неясные звуки и остаются в когтях смерти до тех пор, пока сверхъестественными усилиями своей натуры или же с внешней помощью не спасаются от столь ужасного сонного состояния. Как только они сбрасывают удручающую пространную подавленность и способны двигать телом, их поражает сильное сердцебиение, большое беспокойство, слабость и стесненность движений, симптомы постепенно стихают и сменяются приятным ощущением, что они спаслись от неминуемой погибели».
– Я редко сплю на спине, - возразил Бофранк, - и затруднения дыхания отнюдь не ощущал.
