Путь гладиаторов (СИ) - Ружникова Ольга (читаем книги бесплатно txt, fb2) 📗
Девушка откинулась на твердую спинку кресла, чуть прикрыла глаза. Так учила Кармэн…
Что у нас есть?
Не так! Что еще можно спасти?
Аравинт? Скорее всего, нет.
И не смей реветь, дура истеричная! Паникер теряет даже то, что еще в силах сохранить.
Аравинт спасет кардинал Александр — если выживет. Кстати, сам ли он заболел? Или розово-голубой хряк помог? Один или вместе с Мальзери?
Что еще можно спасти? Себя? Это Элгэ сделает — едва за ней перестанут следить.
А они перестанут. Любой тюремщик рано или поздно ослабляет бдительность. Если у него нет причин для личной ненависти. А вот узник ни на миг не забудет, что в тюрьме. Может лишь пасть духом и на всё махнуть рукой. Но у нас не тот случай.
Значит — нужно лишь выбрать день и час. И не промахнуться. Второго шанса может не представиться. Точнее — не хватить на него времени.
А хоть один за целый год появится точно. У Мальзери есть враги — не может не быть. А враг твоего врага — поневоле твой союзник. Добраться бы только до него…
Но есть еще кое-что. Как Элгэ перенесет беременность? Герцогиня Илладэн лично видела, как с виду крепкие дамы, неплохие наездницы и фехтовальщицы, сваливались в лежку чуть не на все девять месяцев. А раз так…
Годами тянуть нельзя — примут за бесплодную. Но несколько месяцев — почему бы и нет? У Элгэ отобрали оружие, но оставили мази, притирания, травы для настоев… И среди средств для лица-волос-тела-блеска губ затерялось еще одно. Личный рецепт Кармэн.
А илладийка-то еще смеялась. Любовников на севере собралась заводить?
Вот и пригодится.
Дальше. Муж…
Элгэ передернуло. Никогда не думала, что так противна одна мысль о сближении с мужчиной — если выбираешь его не сама. Как это выносят северянки? Или они — совсем бессловесные овцы?
Девушка стиснула кулаки. Придется! Это — сущая мелочь по сравнению со всем прочим. Разве не так Элгэ рассуждала, изучая философию?
И пока об этом лучше вообще не думать. Такие мысли можно позволить лишь за пять минут до… А потом уже станет неважно.
«Мужчины думают, что правят они. Но на самом деле правим мы, а они пусть и дальше заблуждаются».
Кармэн — умница. Но в ее жизни тоже не было такого.
И всё же… Неглупая женщина, даже запертая на бабьей половине, засунутая в гарем восточного султана, — всё равно сможет действовать. Здесь Кармэн права.
Действовать через мужчину, за которого загнали замуж…
И значит — мстить за всё сразу будем потом. А сейчас придется не слишком выбирать средства.
Кузен Юстиниан… Ему сейчас двадцать три. Чуть старше Виктора и Грегори. Но никогда не воевавшие офицеры, проводящие жизнь в развлечениях, надолго застревают в возрасте, когда вышли в свет. В подростковом.
В детстве Элгэ играла с обоими двоюродными братьями. Нескладный подросток Юстиниан как-то всерьез разозлился. И попытался стряхнуть ее с клена, куда она забралась, стащив его любимую шпагу с позолоченным эфесом.
А Октавиан был верным пажом красивой кузины. И изо всех детских сил раз за разом бросался с кулаками на старшего брата. Защищал дерево с Элгэ.
Неужели прошло почти десять лет?
Октавиана илладийка уже видела в коридоре — мимолетно. Он проводил ее взглядом. Хорошим таким.
Здесь тоже не ошибиться бы. Юноша в шестнадцать лет — не мальчишка в шесть. Но Элгэ попросила бы у ненаглядного дяди его младшего сына, а не старшего. Если бы не понимала, что бывший мидантийский патрикий откажет наверняка. Даже не видя насквозь ее мотивов.
Не станет давать младшему шанс получить герцогский титул — в обход старшего.
Ключик к юному Октавиану Элгэ подобрала бы быстро. А вот его взрослый братец пока — темная лошадка.
И хуже всего, что сейчас нельзя даже бежать из Лютены. Даже если представится шанс. На кого, в отсутствие кардинала, оставить Диего и Алексу?
3
Стук в окно прервал невеселые размышления не слишком умелой илладийской интриганки. Мерещится? Птица?
Почему?..
Элгэ стремительно обернулась. И едва не рассмеялась от облегчения. По ту сторону стекла — улыбающееся лицо Октавиана.
Верный рыцарь прибыл к даме. Что ж — дама распахнет окно. Во всю ширь! Пусть северяне сами боятся своих холодов!
Юноша стремительной белкой перемахнул подоконник. Миг — и «рыцарь» рядом с «дамой».
Он ее уже перерос. Выглядит старше своих лет. И всё равно — мальчишка!
Октавиан явно готовился что-то сказать — видно по чуть дрогнувшим губам. Но сейчас стоит неподвижной статуей. Просто молча смотрит. Во все глубокие черные глаза.
И что такого увидел, чего не рассмотрел в коридоре?
Ах да! Там же Элгэ была в мужском костюме. А теперь, по требованию дяди, переоделась в платье. Одно из праздничных. Только что из своего сундука.
И вдобавок — сделала высокую прическу с гребнем. Всё равно в заточении заняться нечем.
Так что Октавиан сейчас любуется на илладийскую танцовщицу. О них он до сей поры только чужие рассказы слышал. И предания о роковой и жестокой любви чернокудрых красавиц и тореадоров. И о крови, льющейся на равнодушный песок арены. Будто имеет значение, куда именно она хлещет!
Знал бы самоуверенный Валериан Мальзери, где сейчас его младший сын!
— Садись! — Элгэ рассмеялась. Достаточно мелодично и непринужденно. А когда-то корчила в зеркале рожи — на уроках Лауры Тусси. Знать бы заранее, что понадобится, а что — нет. — Вина?
Октавиан, явно скрывая решительностью неловкость, непринужденно уселся на широкий подоконник.
— Вина не надо, — после совсем легкого колебания отказался юноша. — А то свалюсь потом с карниза…
Элгэ вновь усмехнулась, присаживаясь на подлокотник кресла. Для дамы — нонсенс, для танцовщицы — в самый раз.
— Чем обязана твоему визиту в мое узилище? — девушка отпила крохотный глоток, внимательно глядя на Октавиана.
Он смотрит — хороший мальчик! — на лицо. Молодец.
— Ты в опасности, Элгэ.
Это ей известно и без него.
— Как только у тебя и Юстиниана родится сын — отец избавится от Диего.
Так влюблен, что выдает планы отца? Просто жалеет Диего? И то, и другое? Или подослан Мальзери-старшим? А взгляды делу не мешают — даже способствуют. Отвлекают внимание, усыпляют бдительность…
— Он сам об этом говорил?
Лучше поймать Октавиана глупым вопросом, чем пойти в ловушку. Как еще более глупая курица.
И потащить за собой брата и сестру!
— Я догадался. Я знаю отца. И он тогда знал, что твоих родителей убьют. И не помешал.
Глаза в глаза — в упор. В каком возрасте мидантийцы учатся столь уверенно врать в лицо? И она сама, и Виктор — лишь полукровки, так что пример — неудачен. Впрочем, и у Октавиана мать — эвитанка…
Красивый черноглазый мальчик, ты искренен или нет?
Если Октавиан сам дошел до только что высказанных подозрений, он — отнюдь не наивен. Если не сам — за всем этим стоит Валериан Мальзери.
— Чего он хочет от Диего?
— Не знаю.
Что ж — ничего нового кузен не сообщил. И сообщил. Если двое, не сговариваясь, думают об одном и том же, то либо они — влюбленные, либо…
Таверна в Ритэйне, снегопад за окном, встревоженное лицо Витольда. Они еще свободны, ребенок Алексы еще жив…
А если Октавиана подослал Мальзери-старший, значит… Значит, перед Элгэ сейчас — признание дяди в собственных планах.
— Это еще не всё. Он недавно говорил с канцлером Ганном…
А ты подслушал. Молодец — если действительно сделал это. Когда вырвем побольше свободы — надо выяснить, из какого уголка особняка Мальзери прослушивается его кабинет…
— Он собирается забрать из монастыря Александру.
А вот это — уже почти конец, Темный и все змеи его! Переиграть мерзавца может не хватить времени.
Какой терпкий у вина вкус! А еще Элгэ, сама того не заметив, только что осушила бокал залпом… Держи себя в руках!
Пойманной птицей бьется какая-то мысль, пытаясь превратиться в догадку. « Ищи того, кому выгодно…»
