Римская карусель (СИ) - Дельта Марк (бесплатные серии книг TXT) 📗
- Александр, у меня к тебе просьба, - заговорил Марк, стараясь, чтобы его голос звучал как можно более дружелюбно. - Ты, конечно, расскажи обо все брату и попроси его сохранить это знание в тайне. Но постарайся при этом выяснить две вещи. Согласен ли твой брат, что любое страдающее живое существо заслуживает нашего сочувствия, даже если это наш враг, которого мы должны ненавидеть, или раб, которого мы привыкли презирать. И не кажется ли твоему брату совершенно бессмысленным и нелепым сравнение яви со сновидением. Если что-то из этого будет для него неприемлемым, ты можешь воспользоваться своими способностями и стереть из его памяти весь разговор.
- Стереть разговор? - удивился Александр. Через мгновение по его лицу пробежал трепет понимания. - То есть вернуться в недавнее прошлое и прожить его заново так, как будто я ничего Алкиною не рассказывал?
- Ты обещаешь, что сделаешь это, если твой брат проявит враждебность к двум названным идеям? - с настойчивостью повторил Марк.
Александр задумался.
- Хорошо, - сказал он со вздохом. - Обещаю.
- Ты ведь давно не ел, - напомнила ему Кальпурния. - Подкрепись как следует на дорогу.
Александр взял кусок пшеничного пирога с медом, откусил немного, затем, забыв о еде, повернулся к хозяйке дома. Он смотрел на Кальпурнию, но вопрос его был адресован всем присутствующим.
- Чем я могу вас отблагодарить? - спросил он. - Без вас я так никогда и не узнал бы о своих возможностях.
- Обладая этими возможностями, очень важно быть внимательным, стараясь никому не причинить зла, - сказал Марк. - Этому и учит обсуждаемое здесь знание. Ты можешь ходить на наши занятия, чтобы больше узнать обо всем этом.
- Наши встречи происходят слишком редко, - заметил Клеомен. - Я могу встречаться с юношей намного чаще. Ведь ему нужно столь многое узнать о себе и о мире.
- О да! - согласился Марк, - и вы двое вполне можете не только гулять по окрестностям во время ваших разговоров, но и заходить в этот дом. Даже в мое отсутствие.
- Да, да! - согласилась с мужем Кальпурния. - Мы дадим распоряжение слугам, и дом всегда будет для вас открыт. Вам будет выделена комната для занятий и для отдыха. И, конечно же, вы всегда сможете здесь перекусить.
- Ты согласен? - спросил Марк Александра.
- Конечно! - воскликнул актер, просветлев лицом. - Как я могу отказаться? Мне и самому все это очень интересно.
- Кроме того, ты будешь ходить на наши встречи и делиться с нами своими переживаниями, не правда ли? - спросил Марк. - Возможно, благодаря тебе, мы лучше поймем, что именно надо делать, чтобы преуспеть в искусстве орбинавтов.
- Если ты не будешь возражать, - обратилась Кальпурния к Александру. - Я хотела бы иногда присутствовать при твоих разговорах с Софистом, когда вы будете вести их в этом доме.
Актер и врач наперебой заверили матрону, что ее участие в беседах будет для них истинным даром свыше.
***
После того, как Александр и двое сопровождающих его слуг покинули дом, "кентавры" вышли в перистиль. Дождь прекратился, и им хотелось подышать воздухом перед тем, как разойтись по спальням.
- Почему именно его боги наделили этим редчайшим даром? - спросил Тит. - Что в нем такого?
- Почему его, а не тебя, дорогой брат? - откликнулся Марк. - Я прекрасно понимаю твои чувства и тоже разделяю их. И все же, как мне кажется, нам следует смотреть на все это иначе. Ведь то обстоятельство, что актер наделен даром орбинавта, доказывает, что такое действительно возможно. Значит, предмет наших с вами устремлений на самом деле существует. Меня это очень радует!
С ветки дерева ему за шиворот упала капля воды. Марк поежился и поднял капюшон накидки.
- Что скажешь ты, моя Кальпурния, о нашем "Геркулесе"? - спросил Тит.
- Что он мил, полон очарования юности, но складка, иногда появляющаяся у него на лбу, придает ему испуганный вид, - Кальпурния рассмеялась, увидев выражение лица Тита, и добавила: - Я понимаю, что ты не имеешь в виду внешность. В общем, я полагаю, в нем есть природная доброта. Мне понравилось, как Александр спросил, чем он может нас отблагодарить.
- Я знаю этот тип людей, - произнес Ювентий. - Среди моих солдат встречались такие, хотя и очень редко. В них нет свирепости, и все же на них вполне можно полагаться. Они очень верны и всегда хорошо дерутся, если от этого зависит жизнь товарищей. Впрочем, в отличие от многих других солдат, они не пьянеют от сражения и не любят его.
- Доброта еще ни о чем не говорит, - заметил Марк. - Важно, окажется ли он устойчив перед испытанием огромной властью. А ведь он еще даже не знает самого главного.
- Это верно, - согласился Клеомен. - Главное ему еще только предстоит узнать.
- Вспомните Нерона, - продолжал Марк. - Его жестокость проявилась лишь после того, как он стал императором. Все, кто знали его в ранней юности, видели в нем человека мягкого и отзывчивого. Он изменился, не выдержав испытания неограниченной властью. Увы, но такое может произойти и с Александром.
- Еще этот его брат, от которого он ничего не может скрыть,... - вставил Ювентий. - Что если и он окажется орбинавтом. Как мы вообще будем их отличать?
- Они не совсем одинаковы, - заметил Тит. - Я внимательно наблюдал их сегодня на форуме, когда мимы давали представления. Я нашел разницу, но не в чертах лица, а в его выражении. Если Александр взирает на мир с любопытством, то Алкиной смотрит на него с обидой.
- Не подозревал в тебе такой наблюдательности, мой Тит! - удивился Марк.
- Дорогой наш наставник, - обратилась Кальпурния к врачу. - Что ты скажешь о возможности превращения этого милого юноши в жестокого тирана вроде Нерона?
- Полагаю, - задумчиво произнес Клеомен, - нам повезло, что Александр обнаружил свои способности здесь и при нас. Это могло произойти и без нашего ведома, и тогда мы точно не смогли бы оказать на юношу никакого влияния. Будем же делать то, что от нас зависит. Постараемся объяснить ему важность сострадания. В конце концов, ситуация, в которой мы оказались, тоже подобна сновидению и является отражением следов в нашем сознании. Поэтому я призываю в духе Пиррона из Элиды сохранять безмятежность при любом исходе, ибо она является непременным условием подлинного блаженства.
- Сколько лет я уже знаю тебя, мой Клеомен, - заметил Марк под общие усмешки, - но так и не понял, кто же ты на самом деле - врач или философ.
-Глава 4-
Декабрь 271 г. н.э.
Время человеческой жизни - миг; ее сущность - вечное течение...
Марк Аврелий
- Таким образом, дитя мое, - произнес хозяин дома, стараясь за покровительственным тоном скрыть замешательство, - ты говоришь, что можешь воздействовать мыслью на события, меняя недавнее прошлое. Ты также утверждаешь, будто родилась чуть ли не в дни правления Августа. И желаешь, чтобы я во все это поверил, не так ли?
- Не Августа, а Тиберия, - поправила гостья, и быстрая улыбка коснулась левого уголка ее изящно очерченного алого рта. - Да, это так. До двухсотпятидесятилетия мне осталось чуть больше трех лет. И, как я только что тебе рассказала, в ранней юности я действительно помогла своим особым даром избавить мир от Калигулы.
Дион Кассий Лонгин хотел сменить тему. Он не понимал, почему златовласая Кассия Луцилла Младшая - так звали странную посетительницу - считает возможным отнимать его время, рассказывая небылицы. Почему она не проявляет должного уважения к 59-летнему философу, наставнику формального правителя Пальмирской державы, несовершеннолетнего Вабаллата, и советнику его матери-регентши Зенобии Септимии, фактической царицы Пальмиры.
Возможно, легкомысленность гостьи объяснялась возрастом. На вид девушке никак нельзя было дать более двадцати лет. Вежливо сослаться на занятость и как-то попытаться положить конец ее визиту Лонгин не мог. И не потому, что знатное происхождение Кассии что-то значило для стареющего платоника, а потому что двумя днями ранее эта странная аристократка спасла ему жизнь.
