Бракованная жена. Я украла дочь ярла (СИ) - Миллюр Анастасия (читать книги онлайн бесплатно полностью без .txt, .fb2) 📗
Но на пиру в замке отца Абигайль, маленькая колдунья опоила меня до беспамятства, и мне ничего не оставалось, кроме как взять за нее ответственность. Я не мог позволить, чтобы у меня родился ублюдок.
Принося брачные обеты, я знал, что Даф для меня потеряна и надеялся лишь на то, что она сможет меня простить. Я бы не посмел сделать ее своей любовницей, она заслуживала счастливой семьи и дома, полного детишек. Мы должны были поговорить, она была смышленой и рассудительной. Дафна бы поняла меня, даже если бы ей было также больно, как и мне, но…
Но даже в бреду я не мог подумать о том, что по возвращении застану ее погребальный обряд. Кто-то послал птиц в замок, и она узнала вести о моей свадьбе из чужих уст.
Какой же силы вина и ненависть вспыхнули тогда во мне. Быстро распространяясь, они смертельной болезнью охватило мое тело и вылились на всех, кто меня окружал. И больше всего досталось Абигайль.
Ведь если бы она не опоила меня, мне бы не пришлось брать ее в жены, и Дафна осталась бы жива.
С того дня, как последние останки Даф развеялись на ветру, я ни разу не посмотрел на свою жену иначе, чем на посланницу морского дьявола, которая пришла лишь за тем, чтобы мучать меня и отравлять мою жизнь. И Абигайль полностью соответствовала этой роли. Она бросалась на меня, как голодная собака на кость, пачкала лицо краской, носила перья в волосах и была бесконечным источником головной боли. Половина всех поступающих ко мне прошений была так или иначе связана с ней. Она то крала, то приказывала кого-то избить, то рвала рыбакам сети. Даже страшно вспоминать…
Но потом она вдруг изменилась, а я не придал этому должного значения.
Ее краски и перья полетели прочь, и я вдруг обнаружил, что угловатая девочка, какой она была в семнадцать лет, превратилась в красивую женщину, а узкие штаны и облегающие туники лишь подчеркивали ее форму пусть и смотреть чуждо на женщине.
К своему стыду я начал ее желать.
Ее. Именно такую, какой она стала. Язвительную, порывистую, резкую.
Самое смешное, что я даже не понял, в какой момент она стала столь важной для меня. Все свои сны и мысли о ней, я считал проклятьем и колдовством. Даже не догадываясь, что они были чем-то большим.
Без моего на то ведома, Абигайль целиком и полностью захватила меня. Пробралась, как лазутчик, в крепость и подняла на башне свой флаг. И осознал я это, только оказавшись перед «ее» останками.
Меня накрыло такое ощущение потери и пустоты, будто я лишился ноги или руки. Или даже чего-то куда более важного.
До того момента я брыкался, сопротивлялся и отрицал ее значимость, я хотел выгнать ее из своей головы и вновь заполнить себя лишь Дафной, но даже не подозревал, что территорий свободных от Абигайль уже не осталось, она въелась в меня, заполонила собой все и выгромила все остальное.
И вот так, переполненный ей, я вдруг осознал, что ее больше не было. Нигде. Я не мог попросить прощения, не мог вернуть ее, не мог сделать ничего, и все, что мне оставалось, лишь горе и чувство вины.
Снова.
Я самоуничижительно улыбнулся.
Нет, я не ропчу на свою судьбу. Я заслужил все то, что испытал за последние дни. Так мне и надо за мою слепую ненависть.
«Ты предал меня», — прошелестел в голове голос Дафны.
Да, Даф, прости, но я больше не могу жить, цепляясь за прошлое. Я не повторю эту ошибку снова.
Прости.
— Что будешь делать теперь? — ворвался в мои мысли голос Микула. — Ты думаешь, госпожа Абигайль и есть Дочь Туманов? Все воины так считают. Она жила в Пустоши вместе с тритоном, все так, как и говорилось в послании.
Мне резко захотелось что-то сломать. Желательно голову Хельтайна.
Но стиснув зубы, я дернул головой и протяжно выдохнул.
— Мне неважно, кто она.
— Тебе — нет, а народу — очень даже. Они будут на руках ее носить, если узнают, что их госпожа Дочь Туманов.
Из-за его слов внутри тут же заворочалось что-то черное и вязкое и утробно прорычало: «Мое». А следом пришло желание вырвать глаза и языки всем, кто видел Абигайль и догадывался о ее сущности.
МОЕ.
Только мое.
Не могу позволить смотреть на нее всем подряд. Абигайль, наверняка, даже не догадывалась, что за грязные мысли бродили в головах мужчин каждый раз, когда они смотрели на нее. Она словно и не подозревала, какой теперь стала.
И я тоже не мог предположить, что встречу ее такой.
Окутанная Туманом она казалась сошедшим с небес воплотившимся божества. В тот миг мне даже показалось, что я брежу, потому что ни одна женщина из плоти и крови не могла быть такой совершенной.
Ветер ласково трепал ее шоколадные волосы с белой прядью у лица, платье подчеркивало каждый изгиб ее прекрасного тела, а глаза… Это были глаза сирены из древних легенд, что многие столетия назад подплывали к берегам Туманных островов и, очаровывая рыбаков, утаскивали их на дно.
И как и бестолковые рыбаки, заглянув в глаза Абигайль, я пропал окончательно.
— Пока не будем ничего объявлять, — мрачно ответил я, давя внезапное желание схватить Абигайль в охапку и спрятать от всего мира. — Придет время, и правда сама откроется.
Микул кивнул и запрокинул голову, уставившись на бледный диск луны.
— А что делать с тритоном?
И вновь мне пришлось давить глухое раздражение.
— Абигайль придет в ярость, если мы как-то ему навредим. Подождем пока и посмотрим, чем он ее приворожил.
— Точно уж не симпатичной мордашкой, — хмыкнул Микул.
Я чуть не зарычал.
— Хочешь отправиться за борт?!
Но друг в ответ только фыркнул.
— Выбросишь меня, и у тебя останутся одни лизоблюды.
К слову о лизоблюдах…
Прищурившись, я перевел взгляд на идущие за нами корабли.
— Делай, что хочешь, Микул. Но достань мне Ульва хоть из-под земли.
— Достану, — пообещал он, распрямившись и сжимая мое плечо. — Можешь на меня расчитывать. Только позволь узнать кое-что.
— Говори.
— Почему ты не поверил Катарине, что госпожа Абигайль сбежала с ним? Она ведь даже каких-то свидетелей притащила. Прости за честность, но ты обычно верил в любой бред, что бы она не несла. Аж смотреть было тошно.
В груди потяжелело, а внутри поднялась кислая волна вины.
Я свел руки в замок и кивнул.
Микул прав.
Я всегда знал, что Катарина была далеко не такой доброй и невинной, какой хотела казаться. Но я привык закрывать на это глаза и цепляться за каждый повод для ненависти к Абигайль, который она давала.
Так было удобнее, и я не горжусь этим.
Но теперь я, наконец, прозрел и впервые увидел, насколько на самом деле Катарина была гнилой по натуре.
— Пару лет назад тритон отгрыз Ульву его хозяйство, — ответил я. — Он даже не мужчина. Абигайль не стала бы сбегать с ним.
— А если бы ты не знал об этом? — продолжил допытываться Микул. — Поверил бы ей? Поверил даже после того, как я рассказал, что она якшалась с Ульвом в день нашего возвращения после битвы с тритонами?
Я мрачно усмехнулся, вспоминая ее перепуганное лицо, и как она умоляла меня пощадить ее, лепеча о том, что ни в чем не виновата.
Подкармливая свою ненависть к жене, я неосознанно дал Катарине слишком много воли. Так что она решила, что может творить все, что захочет.
— Исход для нее в любом случае был бы один. И закончим на этом.
ГЛАВА 16
В замок мы прибыли поздней ночью. Но воды Иильги так меня укачали, что я едва помнила, как мы сошли с судна и добрались до спален. В памяти отложилось только то, что путь до моих покоев отличался от обычного, и что Келленвайн проводил меня до самых дверей, а потом вызвался отнести Лейлу.
При других обстоятельствах, я бы возразила, но тогда была слишком уставшей, а потому молча кивнула и, войдя в комнату, кое-как разделась и рухнула на кровать, даже не оглядываясь.
А стоило бы.
Ведь, открыв глаза утром, я даже не сразу поняла, где находилась. Комната была незнакомой, роскошной и ни в какое сравнение не шла с той, в которой я ночевала раньше.
