Отшельник Книга 3 (СИ) - Шкенев Сергей Николаевич (электронная книга .TXT, .FB2) 📗
— Приказано брать галеры на саблю! — вновь выскочил из радиорубки похожий на муллу батюшка.
Сабель, конечно, на ушкуях давно нет, но терминология осталась. Традиции — это наше всё! Для абордажной работы бойцы вооружены парой пятизарядных револьверов, коротким дробовиком крупного калибра с барабаном на четыре заряда, да короткими тесаками, удобными для собачьей свалке в тесноте палуб и трюмов.
Вот с таким арсеналом и прыгнул на борт вражеской галеры Жила Баянович, теоретически числящийся личным телохранителем Вени Конева. Но почтенный купчина вроде как в полной безопасности, и сидеть подле него нет никакого смысла. Стало быть, что? А стало быть, в бой!
Его старый друг Беркун Евсеевич прыгнул следом, уже в полёте выстрелив в чьё-то оскаленное лицо. Даже в морду или в харю… да и не разобрать после того, как тяжёлая пуля снесла половину головы.
Ещё один боец перебрался на галеру. И ещё один. А вот сразу двое, прикрывая друг другу спины, крепко встали на неприятельской палубе, поводя стволами револьверов из стороны в сторону, выискивая опасность и немногочисленных супостатов.
Бабах!
Бабах!
Эта двойка работает чётко и слаженно, и ежели судить по лицам, то это братья близнецы. Понимающие друг друга без слов с самого детства. Вот это и славно! Такие люди государю-кесарю завсегда нужны.
И пусть даже они бывшие пираты с острова Готланд, которым свернуть шею трофейному курёнку гораздо сложнее, чем вспороть брюхо человеку, так что с того? Честная служба Иоанну Васильевичу и не такие грехи покрывает, делая вовсе не грехами, а детской шалостью, внимания вообще не заслуживающей.
Веня засёк по часам — ровно один час и четырнадцать минут понадобилось на полный захват и зачистку двадцати двух галер. Да, не двадцать и не двадцать пять, а всего-то двадцать три посудины, если считать вместе с утопшей при столкновении в самом начале.
Пленных удалось взять аж целых одиннадцать человек. И пятерых не совсем целых, но тоже не обкуренных, и вполне готовых к допросу с пристрастием.
К допросу и приступили не теряя времени. Пока без пристрастия, пока разгораются жаровни и греется железо в них, можно просто поговорить по душам, благо в экипажах ушкуев большинство знает по два или три языка, включая татарский, турецкий, греческую ромайку, редкий в этих местах арабский, латынь и говоры немецкого, итальянский в венецианском и генуэзском вариантах, ну и северные языки, вроде свейского или датского. Почитай, со всей Европы собрались людишки под знамёна государя-кесаря. Не так, чтобы большинство составляли, но много…
— Дыбы нет, — сокрушённо качал головой штатный кат экспедиции Тихонрав Филимонович по прозвищу Тихопердый. — Без дыбы не допрос, а беседа приватная.
Тихонрав когда-то волею судьбы прошёл полное обучение медицине в Болонском университете, и до сих пор бережно хранил учебник «Анатомия» профессора Мондино Луцци, поставив его на божнице в красном углу наравне с иконами. И продолжал заниматься науками, чему профессия палача очень способствовала. И не упускал случая блеснуть учёным словом, дабы окружающие не забывали, что имеют дело с образованным человеком.
— Всё бы тебе членовредительством заниматься, — покачал головой Веня Конев, как финансовый руководитель обязанный присутствовать на таких процедурах.
— Так я же ему не член… — кат кивнул на полностью раздетого и приготовленного к допросу грека, ненадолго задумался, а потом расплылся в довольной улыбке. — А что, и так тоже можно?
— Да я не про тот член, которым ты думаешь… про который ты подумал, — тут же поправился Вениамин Павлович. — Есть и другие способы.
— Профессор Мондино в своём труде прямо указывает на то…
— Твой профессор когда-нибудь гвозди молотком забивал? А промахивался? А по пальцам попадал?
— Про то мне неведомо.
— Вот на что и намекаю. Дай сюда железяку потяжелее. Ага, вот эта вполне подойдёт, — Веня покрутил в руке неизвестно откуда взявшийся здесь аптекарский пестик для растирания лекарственных трав, камней драгоценных и полудрагоценных, и прочих полезных минералов.
Он, не пестик, разумеется, а Вениамин Павлович, в своё время прочитал множество остросюжетных книг, и в искусстве экстренного потрошения мог считать себя экспертом. Как подозревал — лучшим в этом мире и в эту эпоху. Экспертом-теоретиком, но всё же… Ещё подозревал, что на самом деле в книгах пишут полную ерунду, не имеющую ничего общего с реальностью, но на практике свои познания пока не применял, и любое из подозрений опровергнуть не мог.
— Ты как, готов поделиться сокровенным? — спросил Веня у пленника, имеющего вполне греческую рожу. Причём грек, скорее всего, в плохом смысле этого слова. И не обрезан, то есть точно не мусульманин. — Кто-нибудь, дайте шит сюда.
По знаку старшего полковника Вельяминова принесли его личный щит беловодской выделки, стоивший в той же Франции свой вес в серебре. И это немного, так как был он очень лёгким, хотя и крепким. Его даже арбалетные болты не пробивали, а на умбоне из титанового сплава топор оставлял лишь царапины.
Вот к этому умбону негоциант из будущего и подтянул связанные за спиной руки голого грека. А что, и так сойдёт, не развязывая, ему не на пианино играть.
Бац!
Сильный удар тяжёлого пестика расплющил ноготь на указательном пальце левой руки. Ага, описанная в книгах методика очень даже работает!
Бац!
Следующий палец приведён в печальное состояние.
— Да заткните же ему пасть! — громко попросил Веня. Он ещё не готов к откровенному разговору, а у меня уже от воплей голова болит.
Уже на третьем пальце Тихонрав Филимонович начал поглядывать с нескрываемым уважением, а на пятом уважение превратилось в откровенное обожание. В хорошем смысле этого слово, как профессионал к профессионалу.
— Ты, Палыч, вообще…
— Да потому что вы форменные вредители! — объяснял свои действия Конев. — От ожогов раскалённым железом в организм всякая инфекция лезет, и клиент может ласты раньше времени склеить. А тут всё аккуратно, и даже если воспалится, то нескоро, и позволит расспросить вдумчиво и внятно. Скажи, это плохо, да?
— Хорошо, — согласился Тихопёрдый. — Но как же без дыбы?
— Далась тебе эта дыба, — пренебрежительно процедил Веня. — Традиции, оно хорошо и благостно, но прогресс не стоит на месте. Вот представь, что ты Гроб Господень пойдёшь отбивать у неверных… И где там в пустыне ты дыбу приспособишь? К пальме привяжешь, что ли? А шило, молоток и пассатижи ты завсегда с собой в кармане унесёшь. А если повезёт мультитул достать, то и вообще… Брат королю, сват министру! А ещё есть такая хрень, как коловорот со сверлом, так там вообще…
— Пассатижи? Коловорот? — задумчиво протянул штатный кат, даже не слышавший про такой палаческий инструмент. — Расскажешь и объяснишь?
— Непременно, — кивнул Конев, и попросил. — Вытаскивай кляп, Филимоныч. Вроде бы клиент готов к конструктивному диалогу.
— Точно орать не станет? — уточнил старший полковник Вельяминов. — А то у меня тоже от его воплей голова начинала побаливать.
— Фирма гарантирует! — торжественно заявил Конев. Его никто не понял, но по интонациям разобрали, что допрос можно и должно продолжать в тишине и покое. — Да вытащите же, бля, кляп у него из пасти!
Пленный раскололся до самого донышка. От макушки до ягодиц. Вдоль и поперёк. Как грецкий орех под ударом полупудовой кувалды.
Почему грецкий орех? Так по происхождению. Был он греком из весьма древнего и уважаемого рода, добровольно пошедшего под руку султана под обещание преференций, высоких должностей при повелителе правоверных, и под посул снизить налоги именно для этого рода в ущерб конкурентам. На таких условиях чего бы не пойти?
Всё оказалось до смешного просто — галеры везли груз опиума и гашиша в армию султана, воюющую с Сербией. Общепринятая практика в османских войсках, известных напором и несокрушимостью первого натиска. А вот получив отпор, они быстро скисали и приходили в общую застенчивость, граничащую с робостью. Вот для этого и нужны были наркотики — смешанные и разбавленные в нужных пропорциях, они давали воинам султана ощущение собственной непобедимости, осознание собственного бессмертия, и понимание ничтожности любого противника.
